В том, что мистер Гудман был садистом, Северина уже не сомневалась. Она натолкнулась на этот термин в интернете, в поисках хоть каких-то советов, как избежать побоев от отца. Она уже несколько месяцев безвылазно сидела на анонимном сайте психологической помощи и поддержки подростков, о котором безостановочно твердили по телевизору, и общалась с такими же, как и она, детьми, жертвами домашней тирании. Все они были глубоко подавлены, забиты и беспрерывно говорили о суициде. А Северина всё думала о том, как бы накопить денег и просто сбежать. Казалось, на кладбище собралось чуть ли не полгорода, пришедших проститься с любимой женой самого главного пожарного. Они беспрерывно подходили и выражали своё сочувствие, мистер Гудман с благодарностью и скорбью принимал их соболезнования, а Северине с каждым словом становилось всё противнее и противнее. Ей хотелось вопить во всё горло. Не того человека вы жалеете! Ему всё равно! Но стоило только ей открыть рот в попытках сказать хоть что-то, Томас тут же одёргивал её за руку, краем губ злобно шипя о том, что её может ждать дома, если она хотя бы пикнет. И она закрывала рот, понуро опуская голову. Сегодня ночью он сломал и её. Вчера вечером, придя из похоронного бюро, мистер Гудман тут же схватился за бутылку виски, сначала наливая себе стакан за стаканом, а потом уже прикладываясь к узкому горлышку, пытаясь высосать последние капли со стеклянных стенок. Северина в ужасе сидела в своей комнате и даже не могла запереться, чтобы хоть как-то обезопасить себя, потому что замка на её двери не было - приёмный отец постарался, как он любил говорить, ради безопасности. Она только надеялась, что алкоголя будет так много, что Томас просто уснёт на диване в гостиной, где провёл весь вечер, рассматривая немногочисленные фотографии жены. Но стоило ей услышать его тяжёлые и спотыкающиеся шаги на лестнице, надежда на то, что хотя бы в этот раз всё обойдётся, лопнула как мыльный пузырь, соприкоснувшийся с тоненькой травинкой. Северина быстро выключила компьютер и юркнула в кровать под одеяло, отворачиваясь лицом к стене. Может, увидев, что она спит, Томас просто уйдёт. Дверь в её комнату медленно открылась, расчерчивая пол полоской света. Мужчина несколько секунд стоял на пороге, вглядываясь в темноту, а потом шагнул внутрь. Свет снова погас. Северина лежала неподвижно, чуть дыша, а сердце стучало так громко, что она боялась, что ещё немного и оглохнет. Её кровать под весом Томаса слегка прогнулась, и Северина зажмурилась, вся съёжившись в ожидании удара. Но его не последовало. Вместо этого мужская рука мягко скользнула на её талию, обнимая, когда мистер Гудман улёгся за её спиной, прижимаясь к ней всем телом. - Теперь мы остались с тобой вдвоём, Северина, - зашептал он ей на ухо, и она, поморщившись, задержала дыхание, когда её обдало запахом перегара. - И должны держаться ближе друг к другу, ты понимаешь? Заботиться друг о друге и любить. А следующее, что она почувствовала, были влажные губы, касающиеся её шеи. Противно, как же это было противно. Северина собралась с духом и развернувшись, отпихнула его от себя. Но разве могли её сорок килограмм противостоять его восьмидесяти? А Томасу только и нужно было, чтобы она повернулась к нему. Всё, что было потом, казалось самым страшным кошмаром, из которого она не могла выбраться, как бы ни билась и ни кричала. Было больно, очень больно и так мерзко, что она думала, что её стошнит. Но когда мистер Гудман наконец-то оторвался от неё через десять минут, удовлетворённо кряхтя, пока застёгивал брюки, внутри она не чувствовала ничего. Пустота, какой не было никогда. И теперь она понимала, почему он запирал дверь их с Маргарет спальни. Не для того, чтобы к ним никто не вошёл, а для того, чтобы Маргарет не могла выйти. - Ты очень красивая, Северина. Такая красивая, что просто невозможно удержаться, - мистер Гудман расплылся в пьяной улыбке, открывая дверь. - А я привык к красоте. И не собираюсь отказываться от неё в дальнейшем. И смени постельное бельё. Когда он, пошатываясь, вышел, Северина расхохоталась в голос от накрывшей её истерики. Постельное бельё, смени постельное бельё. Это то, что заботило его сейчас, в то время как ей хотелось отправиться вслед за Маргарет. Девочка сползла с кровати, сдёрнула простыни и, не чувствуя ног, поплелась в ванную, чтобы отстирать кровь, пока она окончательно не въелась в ткань, давая Томасу лишний повод избить её за испорченную вещь, и смыть с себя липкие следы её первого “свидания” с мужчиной. В ту ночь Северина наконец-то решилась прочитать письмо, которое оставила ей мать, зная, что хуже уже точно быть не может. Она достала пожелтевший от времени потрёпанный конверт, который вручила ей когда-то мисс Бирн. Конечно, он был вскрыт. Письмо в нём прочитали в тот же день, когда девочку забрала полиция, надеясь, что оно поможет найти её мать. А так как письмо адресовалось ребёнку, его отдали вместе с ней в приют. Усевшись на кровать и подтянув к себе настольную лампу, дрожащими пальцами Северина достала небольшой лист бумаги и развернула, в первый раз вглядываясь в аккуратный убористый почерк. «Я не знаю, кто ты, мальчик или девочка. Да и не хочу знать. Прости, но это правда. Хотя мне почему-то кажется, что всё-таки девочка. Я не смогу ничему научить тебя в будущем, поэтому вот тебе несколько уроков от меня сейчас. Зачастую правда бывает неудобной. Но лучше она, чем жить во лжи и лицемерии. Будь честна с собой. Твой отец оказался последним козлом, хотя, не то чтобы он изначально это скрывал. А я как дурочка повелась на красивые слова, что практически разрушило мою жизнь, когда она только-только началась. Так что не доверяй мужчинам, они тебя только используют. А если ты всё-таки мальчик - не доверяй никому. Люди в принципе используют друг друга. Будь сильной. Всегда. Что бы ни случилось, не смей опускать руки. Если ты себя не вытащишь, никто тебя не вытащит. Потому что никто никому ничего не должен. А за любую услугу или помощь когда-нибудь обязательно придётся заплатить. Дождь не может идти вечно, когда-нибудь он обязательно закончится. Так же, как и боль не будет длиться дольше, чем ты сможешь её вытерпеть. Когда-то и она притупится. Вместе с памятью, которая чаще всего и является источником этой боли. Что до физической боли - это всего лишь мгновение. Так что расправь плечи и поднимись с колен, даже если они разбиты в кровь. И последнее. Единственное, что я могу тебе дать, это имя. Пусть это будет Северина для девочки. Или Север для мальчика. Так звали мою бабушку, и она была самым сильным человеком, которого я когда-либо знала. Надеюсь, это имя поможет тебе преодолеть все препятствия в жизни. Я никогда тебя не хотела. И не смогла полюбить. Да и что может дать ребёнку тот, кто в восемнадцать лет сам ещё ребёнок. Поэтому я отдаю тебя, выбрав себя. Всегда выбирай себя. И может быть, когда-нибудь ты сможешь хотя бы понять меня, потому что о прощении просить бессмысленно». Северина столько раз прочитала это письмо, что каждая его строчка, каждая его буква навсегда отпечаталась в её памяти. Она закрывала глаза и видела его прыгающими цветными кругами перед чёрными веками. И не понимала, как относиться к этому. Но уже сейчас она знала, что во многом мать была права. - Спасибо за честность, мама... - прошептала она, разрывая письмо на мелкие кусочки, выключила свет и откинулась на подушку, которая до сих пор пахла мужским потом, перегаром и её страхом. * * * Теперь, после смерти Маргарет, когда Томас уже не мог получить от неё то, что хотел, он целиком и полностью переключился на Северину, радуясь тому, как подросла девочка за последний год. Правда, ему пришлось жестоко избить её, когда Северина снова попыталась рассказать в полиции эту свою байку про то, что он якобы насилует её. Впрочем, она могла бы рассказывать это хоть каждый день, ей бы всё равно никто не поверил. Но Томас не мог спустить ей с рук ослушание. И на свой пятнадцатый день рождения Северина получила в подарок синяки, гематомы и несколько недель свободы от его мерзких прикосновений. - Ты должна это прекратить, - в очередной раз написал Северине парень Спенсер, с которым они познакомились год назад в сети. Он стал не только её учителем в мире программирования и интернета, но и близким другом, которому она могла рассказать всё что угодно. Единственным, кто поверил ей. - Но как, Спенс? Что я могу сделать? - Сбежать, - пришёл мгновенный ответ. - Шейдс помогут тебе, если ты готова присоединиться к нам. Потому что ты нам нужна. И я больше не могу видеть, как он тебя медленно убивает. Северина задумалась. В первый раз кто-то предлагал ей помощь. Реальный выход. Именем Шейдс называла себя небольшая группа хакеров, действующая по всему миру. Они были киберпреступниками, путешествующими по сети уже несколько лет, проникающими туда, куда обычные люди не имели права доступа. У них были деньги, заработанные на взломе банковских данных и продаже различной информации, и возможность сделать поддельные документы. И подумав о том, что, по сути, кроме жизни, которая с каждым днём всё больше подвергалась опасности рядом с всё сильнее звереющим Томасом, терять ей уже было нечего, Северина выдохнула и набрала на клавиатуре один единственный вопрос: - Что я должна делать? - Умница. Я знал, что ты всё-таки решишься. Ещё полчаса они обсуждали её новую фамилию, потому что имя она собиралась оставить своё, место, где она сможет безопасно забрать новые документы, которые Спенсер собирался привезти ей лично, и где она будет жить ближайшие несколько лет, пока ей не исполнится восемнадцать, чтобы можно было пересекать государственную границу, потому что возраст Северина себе прибавлять не хотела. Закончив разговор по защищённому каналу связи около двух ночи, она впервые за долгое время почувствовала радостное возбуждение. Она сможет освободиться. Сможет сбежать от этого монстра, мистера Гудмана, чья фамилия для неё звучала как насмешка. И он больше никогда её не тронет. Никто никогда больше не тронет её против её воли. Глава 7. Лучшие вещи - Ты просил зайти, - Алесса без стука вошла в небольшой кабинет шефа, располагающийся над боксами автомастерской, и остановилась перед столом, засовывая руки в карманы широких брюк, низко сидящих на талии. Большой тёмно-серый питбуль степенно прошёл следом за ней и уселся у её ног. - Да. Что ты нарыла? - Тейшейра отложил бумаги, которые просматривал до этого и поднял на неё глаза. - Ничего особенного. Парень как парень, - Алесса скучающе пожала плечами и присела боком на дубовый стол. - Тридцать один год. Родился и вырос в Детройте. Три года отслужил в морской пехоте. Женился в двадцать два на школьной подруге. В двадцать три открыл автомастерскую, родители обеих сторон подкинули деньжат на семейное дело. Причём сам же там и работал главным мастером. Наработал большую для своего города клиентскую базу. Год назад развёлся и долго судился с бывшей женой по разделу имущества. Хотел оставить себе мастерскую, а жене выплатить деньги, которые вложили её родители. Девчонку это не устроило. В итоге по суду мастерскую разделили пополам между ними. Видимо, два хозяина не смогли ужиться вместе, потому что бизнес развалился. Детей нет. Переехал сюда неделю назад с минимумом вещей. Остальное Стелс тебе уже рассказал. Рост сто восемьдесят шесть сантиметров, вес девяносто килограмм. Всю жизнь увлекается воркаутом и стрельбой. В семнадцать лет был один привод за употребление травки и разборку на улице, в которой сломал противнику нос, за что получил пятьдесят часов исправительных работ. В остальном чист. Любимая музыка и писатели интересуют? - Нет, - Тейшейра удовлетворённо хмыкнул. - Пожалуй, он нам, и правда, подходит. Почему переехал именно в Сан-Диего смогла узнать? - Да кто его знает. Может, после мрачного Детройта захотелось летних красок. - Ладно, свяжись с ним и устрой в гараж. Надо дать парням немного выдохнуть. - Кто бы мне дал немного выдохнуть, - Алесса презрительно сощурилась, а Тео только понимающе кивнул головой. - Скоро, детка, скоро, - мужчина потянулся было рукой к её спине, но тут же одёрнул себя, когда возле стола послышалось едва различимое злобное рычание. Пришлось убрать руку. Ему совершенно не хотелось лишиться пальцев. Но этот её чёртов питбуль не оставлял ему и шанса прикоснуться к ней. - Потерпи год, может, чуть больше, и мы перейдём на новую ступеньку. Будет полегче. И ты же знаешь, что можешь брать выходные, когда есть возможность. Алесса рассмеялась, потрепав собаку по загривку. Её верный друг всегда на страже. - Возможность, не смеши меня, - она встала, тихо присвистнув собаке, и не оборачиваясь, покинула офис. Что ж, пора наведаться к этому Беннету. Посмотреть поближе, что он из себя представляет. И, может быть, тогда ей станет понятно, что же её так смущало в нём. Что заставляло всё внутри ощетиниваться. И что заставило её промолчать об этом. Почему она не сказала Тео, что лучше бы поискать кого-то другого. Ладно, у шефа и так хватает забот. С этим она сможет разобраться и сама. * * * Хантер уже два дня практически безвылазно сидел дома, не считая утренних пробежек до пляжа и обратно. Он совершенно не привык к такому безделью, но ничего другого ему пока не оставалось. Кару в сети он так и не нашёл. Кроме как на паре фотографий на страничке тату-салона, да и то со спины. Ладно, он разберётся с этим изнутри, если его всё-таки возьмут, на что он в принципе уже не надеялся даже с учётом того, что знал, что человек Трейсера всё ещё сидит за решёткой. Вечером второго дня он валялся на разложенном диване с ноутбуком, уже практически засыпая под очередной нудный боевик, когда в его дверь настойчиво постучали. Спешно захлопнув компьютер и запихнув его в самый дальний ящик под стопку постельного белья, он одним движением ноги сложил жалобно скрипнувший диван, засунул свой Сиг сзади за пояс спортивных штанов, натянул пониже футболку и слегка приоткрыл дверь. На лестничной клетке, вальяжно облокотившись о перила, стояла Алесса, и убедившись, что она одна, Хантер распахнул дверь, упираясь плечом в косяк. - Я оторвала тебя от чего-то интересного, Атлант? - губы Алессы тронула абсолютно холодная, насмешливая улыбка, и Хантер усмехнулся в ответ, взъерошивая волосы рукой. - Даже если и так, вряд ли это может быть интереснее того, зачем ты сюда явилась. Алесса оттолкнулась от перил и под удивлённым взглядом Хантера проскользнула мимо него в квартиру, умудрившись не задеть его в узком дверном проёме. Питбуль последовал за ней, и Хантер уже собирался захлопнуть дверь перед его носом, когда за своей спиной услышал ехидный голос: - Я бы на твоём месте этого не делала. Он дружелюбный, но злопамятный. Да и, думаю, дверь тебе ещё пригодится. Хантер отступил в сторону, и питбуль, смерив его высокомерным взглядом, чинно прошествовал в маленькую квартирку и уселся рядом с диваном, накрытым цветастым покрывалом, пока Алесса осматривалась. - Тебе не говорили, что брать чужие вещи без спроса не вежливо? - Хантер нарочито медленно забрал у девушки из рук фотографию, на которой он сидел, одетый в военную форму, на полигоне вместе со своим отрядом, и поставил её обратно на полку, проклиная себя за то, что вообще взял это фото с собой. Он надеялся только, что она не смогла разглядеть эмблему на маленьком снимке. Стоило их пальцам на мгновение соприкоснуться, Алесса тут же отдёрнула их как от огня. Но даже после этого наглости в ней не убавилось. - А тебе не говорили, что не все люди вежливы? - она всё также осматривала его временное жилище, тягуче вышагивая по маленькому пространству и проводя пальцами по всему, до чего могла дотянуться, как будто ей было проще воспринимать предметы на ощупь. А Хантер, внимательно наблюдая за ней, всё никак не мог сопоставить её внешний образ с манерой двигаться. Что-то в ней сегодня было по-другому. - Тогда, я думаю, ты не сильно расстроишься, если я не предложу тебе выпить. - Не сильно, - согласно кивнула она, как будто и вовсе его не слышала, продолжая по второму кругу сканировать глазами пространство. - Тогда, может, мы всё-таки перейдём к главному? - Хантер вальяжно расселся на диване, широко расставив ноги, одна из которых оказалась в непосредственной близости от острых зубов, торчащих из раскрытой пасти питбуля, и откинулся на спинку. Его абсолютно не заботила собака, рядом с которой он сейчас сидел. Опасная бойцовская собака. По крайней мере он старался убедить в этом и себя, и Алессу. - Зачем ты пришла? И как нашла меня? Потому что адрес я, насколько мне помнится, не оставлял. Алесса несколько секунд молчала, не сводя прищуренных глаз с собаки, нос которой слегка подёргивался, как будто она принюхивалась, а потом, облокотившись бёдрами о подоконник и засунув руки в карманы брюк, заговорила, медленно и абсолютно не заинтересовано: - Тейшейра всё-таки решил взять тебя на работу. С испытательным сроком, конечно. Покажешь себя с хорошей стороны, возьмёт на постоянку. Нет - вылетишь. Завтра в девять ты должен быть в боксах. Ноа или Чарли будут за тобой присматривать. - Всё это можно было сказать и по телефону, - Хантер сделал вид, что не заметил, как она намеренно пропустила вопрос о его месте жительства. Было понятно, что они пробивали его по всем своим возможным источникам, вот только он, как человек с улицы, только что переехавший в Калифорнию, не должен был об этом знать. - Ах да, - Алесса вытащила из кармана маленький прибор, с виду напоминающий обычный сотовый, и протянула ему раскрытую ладонь. - Твои права, пожалуйста. - Зачем это? - Хантер напрягся.