- Отсканирую для базы данных наших работников. Мало ли ты где-то накосячишь. Мы должны быть уверены, что ты не соскочишь, не отработав. Какие-то проблемы? - Алесса с подозрением вздёрнула бровь. Хантер дотянулся до бумажника, лежащего рядом на тумбочке, и выудив из него пластиковую карточку, протянул её непрошеной гостье. Та взяла её самыми кончиками пальцев, на несколько секунд приложила к прибору в левой руке и вернула. - В девять. И без опозданий, - спрятав карманный сканер, Алесса тихо присвистнула собаке и, не прощаясь, выскользнула из квартиры, как будто её здесь никогда и не было. Хантер медленно выдохнул, расслабляясь на диване. Он только сейчас понял, насколько был напряжён. Было в этой девчонке что-то такое, что заставляло волоски на теле вставать дыбом. Не говоря уже о том, что он терпеть не мог собак. Тем более собак в своём доме. Резко вскочив на ноги, он схватил с полки фотографию, вглядываясь в неё. Десять парней в камуфляже сидели в два ряда, кто прямо на земле, кто на набитых мешках, служивших заграждениями на тренировочном поле. Они все успели стать близкими друзьями за время отбора и подготовки в подразделение специального назначения. В «Морские котики» он пришёл в восемнадцать лет, и первые несколько месяцев, пока командование и тренера практическим путём определяли, кто действительно подходит для их элитного отряда, были для Хантера, да и остальных ребят, сущей пыткой, заставившей их действительно сплотиться. После «адской недели» ушла половина претендентов, не выдержав нагрузок, прямо скажем, садистского характера. Финальный отсев составил девяносто процентов от общего числа подавших заявки парней. Оставшиеся же считались достойнейшими из достойнейших. Эта фотография была сделана в день вылета в Афганистан, спустя два с половиной года после его прихода в армию. Через год домой они вернулись впятером. “Через год, как же. Враньё”. И больше никогда не встречались, пытаясь забыть всё то, что там видели. Но Хантер знал, что у каждого из них на полке всегда стоит эта фотография. Как напоминание. Для каждого своё. Для него она была перевязана красной лентой, на которой чёрными буквами повторялась одна и та же фраза: “Всегда оставайся человеком”. Поллок же как-то сказал ему, что каждый раз на своей видит лежащего перед ними на земле убитого им парнишку лет десяти в обнимку с автоматом и не может не думать о том, правильно ли он поступил. Отмахнувшись от воспоминаний, Хантер поднёс рамку ближе к глазам, чтобы удостовериться, что не прокололся. Эмблем и знаков отличия на форме не было. А начальство как нельзя кстати вписало в его досье военную службу. Значит, всё было в порядке. И можно было бы облегчённо поставить фотографию на место. Да вот только он не мог. От неё теперь едва уловимо веяло женскими духами. Тёмные древесные ноты в сочетании с морским штормом, цитрусами и цветами будоражили все его инстинкты. Хантер рассмеялся, пытаясь стряхнуть оцепенение. Он даже и подумать не мог, что такая девушка, как Алесса, в принципе пользуется духами, не говоря уже о таком сочетании запахов. Ещё раз принюхавшись, он застонал от разочарования, смешивающегося с возрастающим азартом. Это был самый пленительный запах, который он когда-либо ощущал. Глава 8. Рождены болью Три дня, нужно было подождать всего три дня, пока Спенсер сделает ей новые документы и доберётся до Шотландии. Он будет ждать её на одной из узких улочек Инвернесса, чтобы передать рюкзак со всем необходимым, и Северина не находила себе места в ожидании того безрассудства, что собиралась совершить. Она не знала его, не знала даже, как он выглядит, не знала, куда пойдёт и что будет делать. Но в одном Спенсер был прав. Так больше не могло продолжаться. Лучше эта неизвестность и свобода, чем жить вместе с Томасом, который всё глубже и глубже втаптывал её в болото собственной похоти. Лучше умереть от голода на улице, чем каждую неделю чувствовать на себе эти мерзкие прикосновения, от которых хотелось выть, потому что сил сопротивляться уже не было. А улыбаться всем вокруг и говорить, что всё в порядке, пока одежда скрывает синяки и укусы на теле, становилось всё сложнее и невыносимее. Мистер Гудман пришёл к ней в ночь перед побегом и, как будто нутром чуя, что она собирается сделать, был особенно жесток. Чем только окончательно избавил Северину от последних крупиц сомнений. Но утром, когда он ушёл на работу, девушка не могла заставить себя встать с постели. Всё тело нещадно болело, кожу саднило от любого прикосновения, а ноги не желали слушаться. Понимая, что уже опаздывает, и что второго шанса сбежать у неё может и не быть, Северина кое-как сползла с кровати и натянула на себя приготовленные заранее джинсы и свитер, от соприкосновения с которыми по телу прошлись очередные болевые импульсы. Впихнув ноги в тёплые ботинки и даже не завязав шнурки, она схватила рюкзак дрожащими пальцами и, не оглядываясь, вышла из комнаты, держась за стены, спустилась вниз по длинной лестнице и наконец-то покинула дом, в который надеялась никогда больше не вернуться. Труднее всего было незаметно добраться до центра и не привлечь к себе внимание горожан, которые в любой момент могли доложить Гудману, что его дочь прогуливает школу. Садясь в полупустой автобус, Северина поглубже натянула капюшон куртки, полностью скрывая своё лицо, и, уткнувшись взглядом в колени, молилась всем известным ей богам, чтобы старая колымага ехала быстрее. Она боялась, что Спенсер её не дождётся, решив, что она передумала. Когда кряхтящий автобус всё-таки доехал до нужной ей остановки, Северина практически вывалилась из него, не чувствуя под собой дрожащих ног, и, собрав последние силы, поплелась в нужную ей подворотню, где уже видела подпирающую стену фигуру в чёрной дутой куртке. - Ты опоздала. Я уж думал... - начал было выговаривать ей Спенсер, но тут же осёкся, увидев в каком она состоянии. - Блин, Сев, что он с тобой сделал... Он попытался поддержать её за талию, но, болезненно шипя, Северина оттолкнула его руку: - Не надо. Я сама. - Прости, - Спенсер вздохнул с сожалением и махнул головой в сторону противоположного выхода с улицы. - Пошли, я оставил машину за углом. Плюхнувшись на пассажирское сиденье и в который раз за это утро поморщившись от боли, Северина наконец-то позволила себе чуть-чуть расслабиться и теперь внимательно разглядывала своего спасителя, сидевшего за рулём. На вид ему было не больше двадцати, а то и меньше. Непривычная для шотландцев стрижка с короткими висками и длинной светлой чёлкой, торчащей вверх, как будто он то и дело запускал в неё пальцы и взъерошивал. Густые русые брови, слегка прищуренные, сосредоточенные на дороге глаза, прямой тонкий нос и плотно сжатые губы. Спенсер был абсолютно не похож на парней, с которыми она училась в школе. Вообще-то, ни на одного из тех, кто мог бы родиться в Британии. Но какого-либо акцента в его речи она не уловила. - Куда мы едем? - задала она робкий вопрос, когда поняла, что машина направляется на выезд из города. - В Глазго, - всё время сверяясь с навигатором, закреплённым под лобовым стеклом, Спенсер каким-то непонятным образом умудрялся не проскакивать нужные повороты в самый последний момент. - В большом городе тебе проще будет затеряться. Мы сняли для тебя небольшую квартирку. Сзади в рюкзаке ноутбук, документы и немного денег. Если не шиковать, на пару месяцев хватит. Северина ушам своим не верила. Неужели всё это действительно правда? Неужели она наконец-то сможет зажить своей собственной жизнью? Так, как хотелось только ей. - Спенсер, почему ты и Шейдс помогаете мне? - это был самый главный вопрос, который интересовал её с тех пор, как он впервые предложил ей сбежать. - Ненавижу, когда издеваются над девушками, - совершенно серьёзно ответил Спенсер, даже не раздумывая. - Мою старшую сестру изнасиловали. И я помню, что с ней происходило после. Ей я не смог помочь, попытаюсь сделать это для тебя. К тому же у меня не так много друзей, да и в принципе людей, которым было бы интересно со мной общаться. С тобой мы вроде как нашли общий язык, - и он, слегка развернувшись, подмигнул Северине. - Что до Шейдс. Мы собираем команду. Нам нужны люди, разбирающиеся в сети и увлечённые этим. И мне кажется, я в тебе не ошибся. - Не ошибся, - едва слышно подтвердила Северина. - Я бы хотела быть частью команды. - Я рад, что мы решили этот вопрос, - Спенсер уже вовсю улыбался, прибавляя скорость и выезжая на автобан. Мимо проносились живописные холмы, только-только начинающие пробуждаться после зимы, и маленькие деревеньки с их размеренной жизнью, а Северина, то засыпая, то снова просыпаясь, всё чаще замечала на себе взгляды парня, который время от времени подпевал радио, тихо мурлыча себе под нос. - Что? - после очередного взгляда она не выдержала. - Ничего. Просто ты ещё красивее, чем на фото. Северина вся покрылась злыми мурашками. Она ненавидела, когда кто-то говорил, что она красивая. Она ненавидела само это слово, пробуждающее самые мерзкие воспоминания о том, что творил с ней Томас, всё повторяя и повторяя, как она красива. Как будто это было способно заглушить или компенсировать её боль и отвращение. - Я же говорила... - прошипела она сквозь плотно сжатые зубы, а Спенсер виновато поморщился. - Прости. Я опять косякнул, да? - он взъерошил рукой волосы, слегка подёргивая чёлку. - Просто я... нервничаю. Я не привык вживую общаться с людьми. Это тяжело. Тем более с тобой. После всех наших переписок. - Вот и встретились две поломашки, - Северина несмело ему улыбнулась. После такого признания она не могла долго на него злиться. В конце концов у них обоих было за плечами сложное прошлое, которое привело их туда, где они сейчас находились. Спенсер был замкнутым и необщительным. С рождения он страдал от жуткого заикания, за что над ним издевались одноклассники, порой очень жестоко. Именно поэтому он и увлёкся компьютерами и полностью перешёл в виртуальный мир. И хотя он избавился от заикания ещё несколько лет назад, но по-прежнему не мог перебороть свою неприязнь к людям. Тем ценнее для Северины было то, что ради неё он выбрался из своей берлоги, как называл то место, где жил и работал. Эта встреча и поездка, пожалуй, были лучшими, что происходило с ней за последние годы, а может быть, и за всю жизнь. - Есть хочешь? - Спенсеру явно было проще перевести тему на что-то более нейтральное, чем продолжать копаться в ощущениях. - Не отказалась бы от чего-нибудь горячего, - и если снаружи Северина более-менее согрелась, то внутри по-прежнему было жутко холодно, даже несмотря на то, что с их продвижением к югу страны температура на улице хоть и всего на пару градусов, но становилась выше. Спенсер остановил машину в одной из деревень по дороге, где они нашли совсем крохотную кафешку, находящуюся на первом этаже одного из домов вдоль основной трассы, и улыбчивая хозяйка лет шестидесяти угостила их свежезаваренным чаем и домашними булочками. Дорога до Глазго заняла не больше двух с половиной часов, и теперь Северина с интересом рассматривала своё новое жильё в районе Вест-Энд. Совсем крохотная квартирка на пятом этаже с одной спальней, но разве ей нужно много места. Главное, что она была чистая и достаточно уютная. - Здесь живут в основном студенты. Университет Глазго в нескольких кварталах отсюда. И мы с ребятами подумали, что этот район подойдёт лучше всего, чтобы ты могла затеряться, - Спенсер как будто извинялся за что-то. - Это просто отлично. Спасибо большое, - Северина кинула сумку на небольшой диванчик и прошла вглубь квартиры, отмечая для себя различные мелочи, которые ей уже нравились. - Телефонный провод в коридоре, модем там же. Я думаю, провести от него интернет тебе не составит труда. Всё необходимое есть в рюкзаке. Да и со всем остальным, я уверен, ты разберёшься, - Спенсер в нерешительности мялся на пороге комнаты, не собираясь заходить дальше. - Ну, мне, наверное, пора. Северина резко обернулась, не понимая, о чём он говорит. - Как это, пора? Куда? - она совсем забыла о том, что Спенсер не отсюда, что она в принципе не знает, откуда он приехал, что, может быть, он даже не живёт в Великобритании. - Домой, - он снова взлохматил волосы, и эта его милая привычка, проявляющаяся, когда он нервничал, заставила Северину улыбнуться. - Мне нужно ещё добраться до аэропорта и купить билет. - А может... - Северина замялась, не решаясь признаться ему, что совсем не хочет оставаться одна. - Может, ты мог бы остаться до завтра? - Боишься? - и это не было похоже на издевательство или насмешку, казалось, он действительно переживал. - Боюсь. - А меня не боишься? Ты же меня не знаешь, - Спенсер скептически выгнул брови и сделал круглые страшные глаза. - Нет, тебя не боюсь, - Северина махнула на него рукой, как будто собираясь шлёпнуть по плечу, и засмеялась. - Я знаю, что ты друг, который сделал для меня больше, чем кто-либо делал в жизни. - Тогда, пожалуй, я мог бы остаться до завтра, - ему и самому не хотелось возвращаться домой. Спенсер редко когда чувствовал себя комфортно с другими людьми, но за пару часов их реального знакомства и за год виртуального общения, она действительно стала для него кем-то родным. Они провели весь день дома, много разговаривая и смеясь. Под вечер Северина почувствовала себя гораздо лучше. Она отдохнула, боль притупилась, а силы начали постепенно возвращаться. Поэтому они даже немного прогулялись по ночному городу, достаточно расслабившись в обществе друг друга. На следующий же день, когда Спенсеру всё-таки пришлось уехать, они долго прощались, стоя на пороге её новой квартиры. - Может, тогда хоть сама меня обнимешь? Если, конечно, хочешь... - Спенсер опустил взгляд, грустно улыбаясь. - Неизвестно, когда мы снова сможем встретиться. - Я бы хотела... Но ты же знаешь... - неопределённо пожав плечами, Северина улыбнулась ему такой же грустной улыбкой. - Мне будет тебя не хватать. - Да ладно тебе, - и казалось, она ещё никогда не видела его волосы настолько взлохмаченными. - Мы будем продолжать общаться в сети. - Это не одно и то же. И Спенсер был с ней абсолютно согласен. Но он не мог остаться здесь. Да и ей сейчас это было не нужно. - Но хоть что-то. Они ещё немного постояли, всматриваясь друг в друга, но потом Спенсер, тяжело вздохнув, кивнул ей и выскочил за дверь, а Северина впервые за несколько лет действительно осталась одна, не ощущая над собой занесённую секиру в образе Томаса Гудмана, который в любой момент мог вернуться домой, чтобы сотворить с ней очередное зверство. Несмотря на неизвестность будущего, она первый раз в жизни чувствовала, как спокойствие и уверенность разливаются по её телу.