Слава, тихо выругавшись, удалилась, громко хлопнув дверью. Ватсон подпрыгнул. Шерлок же забрался на подоконник и стал смотреть туда, где в восемь утра швырял бычок себе под ноги и сплевывал друг Славы, он же первый подозреваемый. * * * Вероника заявилась в гости к соседке вечером. Ее никогда не звали, но она захаживала в Алене Дмитриевне, считая, что это правильно, наносить визиты тем, кто давно обитает с тобой на одной площадке. Она всегда приносила угощенье. Для котиков и миссис Хадсон. За это они ее и терпели. Миссис Хадсон поставила чайник. Вероника замечательно пекла и на этот раз захватила творожное печенье собственного приготовления. Пока вода грелась, Алена Дмитриевна раскладывала по мискам питомцев угощенье. Тот же творог, но без сахара и ванили. Поскольку Ватсону так и не досталось паштета (хозяйка лишила его в наказание, а Шерлок не поделился из вредности), то он накинулся на подношение Вероники. И минуты не прошло, как все слопал. Да еще миску вылизал. — Я вам, Алена Дмитриевна, свежие новости принесла, — сообщила соседка. — Кроме всех этих вкусностей? Вы молодец. — Она разлила чай и уселась за стол. — Не так много и украли у наших соседей. Деньги, да. Но мы не чиновники, у нас миллионы дома не припрятаны. Украшения. Но не все, а простенькие, без камней. Из техники только сотовый телефон. Еще немного барахла, из которого самое ценное — норковая шуба, но и она не новая. — Бестолковый грабитель, считаете вы? — Скорее, странный. Зачем брать поношенный пиджак, если можно вынести сумку «Шанель»? — У Понамаревой есть такая сумка? — Почему именно у нее? — Но пиджак же у ее супруга украли? — Алла Дмитриевна помнила историю блудливой Славы. — Да. Но «Шанель» у Ярощук Кати. И не только сумка. У нее полно брендовых вещей. — Может, грабитель не разбирается в них? — Поэтому утащил пиджаки начальника цеха мясокомбината? Но у Ярощук и шуба есть. Из шиншиллы. Но украли у Акопян обычную норку. Похоже, грабитель вообще ни в чем не разбирается. Она хотела еще что-то сказать, но тут в дверь забарабанили. — Кого еще принесло? — простонала Алена Дмитриевна. — Полицию, наверное, — подсказала Вероника. — Только ваши показания не запротоколированы. Женщина пошла открыть. Шерлок последовал за ней. А Ватсон к его миске, доедать творог. Он все еще был голоден. Вероника привстала, чтобы видеть прихожую. — Добрый день, — поздоровался с хозяйкой квартиры визитер. И это был не полицейский. — Уже вечер. — Кому как. Можно войти? — У меня сегодня день открытых дверей. Милости прошу. Через порог переступила красивая, невероятно худая женщина с короткой стрижкой. Катя Ярощук, еще одна пострадавшая. — Извините, не помню вашего имени-отчества… — Алена Дмитриевна. — Я Катя. — Знаю. Мы с вами знакомились. — Да, вы приходили ко мне, на кошек и собак собирали. — И на камеру, — напомнила миссис Хадсон. — Нет, тогда я отсутствовала в стране. Иначе заплатила бы. Бездомные животные меня не интересуют, а безопасность — очень. Этот ваш консьерж… Он же дурковатый. Еще и побухивает. От него никакого толку! Бабка его была да, настоящий пограничник. — Она Генина тетка. — Не суть важно. — Катя жила в доме меньше года и практически не знала соседей. Точнее, не хотела их знать. — Короче, мне полицейские сообщили, что есть подозреваемый. И вы, Алена Денисовна… — Дмитриевна. — Да, извините еще раз. Так вот вы его видели, так? — Незнакомого мужчину, выходящего из подъезда с объемной сумкой. Я не сказала, что он показался мне подозрительным. Невоспитанным — да. А указал на него Кирилл с верхнего этажа. — Речь о кучерявом брюнете, который ведет себя как гопник? — Как кто, простите? — О нем, — подсказала Вероника, выйдя в прихожую. — И ты тут? Дружите домами? Как миленько… — Она хотела присесть на пуфик, но увидела на нем рыжую шерсть Ватсона, поморщилась и осталась стоять. — Этот мужичок — любовник Славки деревенской. Он просто альфонс на минималках. Я даже думаю, Понамаревых не грабили. Эта дура сама отдавала деньги и вещи любовнику. — Не может быть, — пораженно прошептала Вероника. В их подъезде такие страсти творятся, а она не в курсе. А ведь с рождения живет в нем. — Слушай… Как там тебя? — Меня? — зачем-то переспросила Вероника. — Да. Впрочем, не важно. Говорят, ты терлась с Алибеком с рынка. Это правда? — Во-первых, меня зовут Вероника. А во-вторых, не терлась. — Я сегодня за день все подъездные сплетни собрала. Как будто мне это надо! Но все утверждают, что ты с ним… Если тебе так угодно, Вероника, — с фальшивой учтивостью упомянула ее имя Катя, — крутила роман. — Какое ко всему произошедшему сегодня имеет отношение Алибек? — спросила миссис Хадсон. — А тем более Вероника? — Он торгует овощами и зеленью, а его брат изготавливает ключи. И они делят одно помещение. У Алибека склад в железной коробке, которую они называют павильоном, а у его ближайшего родственника — мастерская. — И что из этого следует? — Я у него делала дубликат своих ключей на прошлой неделе. — Ты думаешь, что брат Алибека Хасан сделал еще один и… — На него я как раз не думаю. Я тебя подозреваю, дорогая-недорогая, Вероника. — Меня? — не поверила ушам та. — Именно. Ты когда-то терлась с нашим королем овощей и зелени, а сейчас это делаю я. — Да, как еще объяснить то, что она помнит его имя, — пробормотала Алена Дмитриевна, но ее никто не услышал. — У вас роман? — ахнула Вероника. — На твоем языке — да. — Но Алибек женат. У него дети. — Я за него замуж и не собираюсь. Мы просто отлично проводим время. А ты ревнуешь. Поэтому решила отомстить. Когда я принесла ключи, ты крутилась на рынке. Зашла к Хасану, сделала дубликат, потом меня ограбила… — И что я у тебя унесла? — Двадцать пять тысяч рублей. Триста долларов. Пятьсот евро. И золотой браслет на двенадцать грамм. — Что ж я «Шанель» твою не взяла и шубу из шиншиллы? — Ты не разбираешься в хороших вещах. А браслет сдашь, еще денежек получишь и потратишь их на себя. Сделаешь, к примеру, липосакцию ягодиц. — У Вероники и правда были пышные бедра при весьма миниатюрной верхней части. — Чтоб стать палкой, как ты? Нет, спасибо. Мужики не собаки, на кости не бросаются.