– Ну-ну, – хмыкнула она. – Попробуй, поговори… Ты хоть знаешь, кто он у меня такой? – И кто? – Штабс-капитан Голиков. Начальник особого отдела батальона, в котором ты служишь, – с горечью пояснила она. Глава 17 Твою дивизию! Пожалуй, такого муженька в сторону не отставишь. Нет, будь я гражданским, наверное, имело бы смысл лезть на рожон, но это не мой случай. Я ощутил себя в роли любовника из анекдотов про мужа, вернувшегося из командировки. Лезть в шкаф? Единственный шкаф в крохотной квартирке Оли, который мог бы меня вместить, был битком набит какими-то тряпками. К тому же хрен его знает, сколько тут пробудет Голиков. Если опоздаю из увала, подставлю всех, а особенно Санникова. Жесть… Стук в дверь становился всё требовательней. – Ольга, открывай, я знаю, что ты дома! – Вот козёл! – вздохнула погрустневшая подруга. – Он ведь упорный, пока своего не добьётся – не успокоится. Позвонить в полицию, и пусть присылают наряд, который скрутит ломившегося и доставит в участок? Один мой приятель из прошлой жизни когда-то провернул такой трюк. Но как назло в квартире Ольги не было телефона. А до сотовых или радио тут пока не додумались. Стоят обычные стационарные аппараты. Многие ещё с кругом для набора, а не кнопочные. Вот я влип! Спокойствие, Ланской, только спокойствие! Шкаф отпал, с полицией тоже не вариант, остаётся одно – практически классика. – Какой у тебя этаж? – Четвёртый. Вид у Ольги был бледнее мела. Она явно побаивалась своего благоверного, пусть и решилась уйти от него. В принципе, я её понимаю: у многих вояк, особенно контуженых, крыша постепенно отъезжает куда-то в сторону. Люди меняются, причём сильно и не всегда к лучшему. Издержки военного ремесла. Блин, выберусь каким-то чудом отсюда, дадут мне винтовку и отправят на войнушку, а там взорвётся какаянибудь хрень поблизости, и я стану не я. Ну, или не совсем я. В общем, перестану быть старым добрым Толиком. Превращусь в мину замедленного действия, способную взорваться от одной неаккуратной фразы в мой адрес. Не о том думаете, рекрут Ланской. Ищем пути выхода из ситуации, а не философствуем о будущем, до которого ещё надо дожить. Особист батальона – это вам, извините, не кот пописал, это… В общем, конкретный такой бугор, причём не на ровном месте. И вряд ли ему будут по душе те рога, которые я щедро наставил ему этой жаркой ночью. – Значит, четвёртый, – протянул я. Появилась у меня в последнее время некоторая повышенная прыгучесть, только блохой это меня не сделало. Сигану с четвёртого этажа – один хрен переломаю руки и ноги. Метнулся к балкону. В отличие от подавляющего большинства домов моего мира, тут почему-то не прижилось массовое застекление лоджий и балконов. Скорее всего, из архитектурных соображений: отец мне рассказывал, как в середине восьмидесятых поставил что-то вроде деревянных стеклопакетов в квартире, так на следующей неделе к нему явились из архитектурного комитета и заставили всё убрать: дескать, портите внешний облик дома. Тут, походу, та же песня. Для меня это скорее в плюс, чем в минус. План сложился сам собой. В похожую ситуацию я попал года два назад. Наша компашка одногруппников гуляла в съёмном коттедже. Отмечали конец сессии. Набухались все, но почему-то больше всех – я. Даже носом не повёл, когда компашка принялась собираться. Продолжил дрыхнуть, причём не на кровати, а на холодном полу, укрывшись ковриком. Хорошо хоть не в обнимку с унитазом! Приятели с какого-то перепуга решили, что я свалил раньше всех, и, слегка поискав ради приличия, свалили, заперев меня на втором этаже здания. А поутру они – то есть я – проснулись! Тут-то и были радости полные штаны, когда я обнаружил, что запертый особняк превратился в крепость. Получился такой «Один дома» наоборот. Сотовый у меня разрядился, пришлось применять смекалку и альпинистские способности – лезть из окна второго этажа. Тогда всё обошлось. Но только тут высотка метров на пять выше, а я, скажу прямо, не верхолаз с задатками акробата. Хрен с ней, с этой лирикой! Кто не рискует, тот не пьёт шампанского! Я притянул к себе Ольгу и, жадно поцеловав её, отстранился. – Ты секунд двадцать ещё подинамь своего козла, ладно? Она автоматически кивнула, потом до неё дошло. – Толя, ты что делать собрался?! – Спортом позанимаюсь. Пока, солнышко! Ночь была просто фантастической! Как только вырвусь в новый увал, нагряну к тебе на работу. Всё, пока! Я вышел на балкон, бросил осторожный взгляд вниз… Асфальта не было, обычный газон, аккуратно засеянный симпатичными кустиками и цветочками. Хотя… если брякнусь, всё равно костей не соберу. Так что сейчас моё имя – крайние меры осторожности! Краем глаза заметил, как взволнованная Ольга меня перекрестила. Чесслово, это не только было приятно, а ещё и прибавило мне сил. В последний раз так делала мама. Подмигнув Ольге, я приступил к самому сложному, стараясь не думать о последствиях, если у меня не получится. Позитивный настрой – наше всё! Перемахнул через парапет балкона, схватился за него руками, нащупал ногой выступ и стал потихоньку спускаться на этаж ниже. Путь лежал на балкон, расположенный под Олиным: если повезёт, не придётся дальше строить из себя альпиниста. С непривычки было тяжело, я спускался черепашьими темпами, но всё-таки достиг заветной цели и, встав на парапет уже этого балкона, спрыгнул внутрь. Прыжок получился мягким, почти как у кошки. Оно и хорошо, незачем сразу вводить в панику Олиных соседей. Сейчас сделаю вдох-выдох и буду стучаться и просить, чтобы сознательные граждане пришли на выручку армии, благодаря которой над ними мирное небо и спят они совершенно спокойно. Отдышавшись, я приплюснул нос к оконному стеклу. Ёк-макарёк! Картина из серии «Вот я попал»… Квартира не пустовала, но лучше бы в ней никого не было. Моим удивлённым глазам представилась следующая сценка, словно переместившаяся сюда из наших девяностых. Я думал, такое бывает только в кино. В середине большой комнаты сидел окровавленный мужчина. Он был примотан скотчем к стулу, во рту торчал кляп. Над ним в угрожающей позе застыл другой мужик, судя по рельефной мускулатуре, проступавшей через обтягивающую рубашку, «спортсмэн». Вот только рожа у него была откровенно бандитская. При виде такой образины руки сами тянулись к пистолету. Вот только пистолета у меня не было. Судя по отсутствию реакции, моё «приземление» осталось ими незамеченным. Впрочем, неудивительно, я ведь действительно не шумел, да и отсутствие застекления на балконах компенсировалось глухими толстыми оконными блоками и дверями, так что в квартирах не дуло даже в лютый мороз. Вопрос, достойный Чернышевского: что делать? А делать что-то надо: если не убьют здесь, пристрелят в части за опоздание. Интуиция подсказывала, что злобному типу свидетели на хрен не сдались. Бросить всё и попробовать спуститься на второй этаж, оттуда до земли практически рукой подать? Так связанного мужика жалко. Может, он вконец виноват перед этим громилой и натворил кучу всякой хрени, но всё равно не по-человечески оставлять его в столь неинтересном положении. К тому же показалось мне или нет, но в руке «спортсмэна» я заметил предмет, напоминающий паяльник. Куда его собирались вставлять, уверен, нет смысла рассказывать. Меня аж передёрнуло. Спуститься на землю, найти телефон, вызвать полицию? А как быстро они среагируют? Может, к моменту прибытия у мужика на теле места живого не останется. Вечно со мной так: из одного огня обязательно в следующее полымя! Отсюда не было видно, есть ли в квартире сообщники «спортсмэна». Жизнь научила в таких ситуациях рассчитывать на самый худший сценарий. Будем считать, что бандитов в квартире минимум двое. Мужика собрались пытать, и «спортсмэн», судя по его обращению с жертвой, идеальная кандидатура на роль исполнителя, однако морда у него чересчур туповатая для того, кто должен задавать вопросы. То есть второй – условный «интеллектуал», спихнувший на громилу всю грязную работу. Это не означает, что тот невидимый – слабый соперник. У него могут оказаться в рукаве такие козыри, что любому сразу поплохеет. К примеру, не хотелось бы иметь дело с «пестиком»: один раз я уже умирал от пули. Повторение – мать учения, но такая «наука» мне на хрен не сдалась! Поэтому надо быть резким, как… Блин, не могу подобрать подходящего сравнения. Резким, короче, и всё тут! Но как проникнуть внутрь квартиры? Ведь основные события разворачиваются внутри, а я как бы наблюдаю снаружи. Всё гениальное просто. Я постучал в застеклённую дверь, и, когда увидел ошарашенный взгляд громилы, которым он окинул меня, мои губы сложились в самую добродушную и невинную улыбку на свете. Чувствовал я себя при этом каким-то долбаным кришнаитом с напрочь отбитыми мозгами. Расчёт был наглым, дерзким, глупым на грани фола, но он сработал. Забыв обо всём, громила ринулся к балкону, распахнул дверь и… сразу полетел вглубь комнаты, получив мощный пинок в живот: при необходимости я мог лягаться, как осёл. Но это было начало. Стратегическую инициативу требовалось развивать, пока её не перехватил неприятель. «Спортсмэн» – слишком крупный парень, чтобы вырубиться. Он в любую секунду перейдёт из отступления в атаку, и моя цель – не позволить ему так поступить. Подхватив с подоконника удачно подвернувшийся керамический горшок с цветком, я долбанул им по башке здоровяка. Череп, естественно, если и пострадал, то не сильно, а вот черепки разлетелись по сторонам, как брызги. Однако своего я добился: палач на какое-то время ушёл в аут. Предчувствия меня не обманули: он действовал не один. Его напарник сидел в мягком кресле в углу, так просто не заметишь. И у него действительно был пистолет (кто тут крайним в Ванги записываться?). Правда, оружие находилось в кобуре, к которой он лихорадочно тянулся длинными, почти музыкальными пальцами. Но дотянуться не успел: я перехватил его кисть и вывернул её под неправильным углом. Всё, господин нехороший, больничный тебе обеспечен. Даже со сломанной кистью этот урод, спокойно наблюдавший за экзекуцией, мог быть опасен, поэтому я вломил ему по башке так, чтобы отправить на подольше в край приятных грёз и сновидений. Больше желающих пообщаться со мной на столь неделикатные темы в квартире не нашлось. Я убедился в этом, по очереди открыв все двери, и только после этой рутинной, но нужной процедуры вернулся в комнату, чтобы развязать жертву. Видок у него был тот ещё: вся морда в крови и соплях, глаза затекли, вместо губ что-то толстое и непонятное. Но он всё-таки сумел пошевелить ими и прохрипеть, когда я вытащил у него изо рта кляп: – Ты кто? – Человек-паук, – сказал я, поскольку способ, которым попал сюда, чем-то напоминал спайдерменский, только вот паутина из рук и задницы у меня не вылетала. – Я опаздываю. Ты сам с проблемой разберёшься? – покосился я на двух бандитов, которые пока предавались наслаждению незапланированного отдыха. – Разберусь, – решительно кивнул он. Его взгляд сфокусировался на моей форме. – Спасибо тебе, рекрут! – И тебе не болеть. Мой совет: на будущее не связывайся с плохими людьми. От них ничего, кроме неприятностей. Мужик хмыкнул. Я взял на кухне нож и разрезал им путы скотча. – Пока, дядя! – И ты бывай, Человек-паук! Недавняя жертва быстро приходила в себя и восстанавливала физическую форму. Убедившись, что со своими проблемами он разберётся сам, я помчался решать собственные. Время утекало, как песок в воду. И всё-таки шанс успеть к пригородному автобусу оставался. Я пулей вылетел из подъезда и побежал на остановку. Если повезёт – успею, если нет – даже не хочется думать. Санников вряд ли поверит в байки о моих подвигах. Мой рассказ будет похож на историю прогулявшего уроки школьника из старого выпуска «Ералаша»: мол, спасал утопающих, выносил людей из охваченного пожаром здания и переводил старушек через дорогу. Любой нормальный человек покрутит пальцем у виска. Глава 18