Вывод напрашивался сам собой: кажется, мы столкнулись с телекинетиком. Насколько мощным – другой вопрос. Хотя если судить по тому, что он стал бросаться в нас предметами, а не, к примеру, оторвал от пола и не звезданул друг об дружку, видимо, тварь не так уж и сильна и оперирует небольшими весами. Пока я размышлял над природой этого существа, телекинетик дёрнулся и приоткрыл глаза. И тотчас же Батыр всадил в него пулю, причём в упор. Монстрик ещё раз подёргал лапками, словно по нему пропустили электрический ток, и окончательно затих. – Какого хрена ты его пристрелил? – недоумённо спросил я. – Лан, сколько тебя учить: любая непонятная хрень опасна! – процедил сквозь зубы наставник. – Поэтому убивай первым, если не хочешь, чтобы завалили тебя. Сначала стреляй, потом разбирайся. Я вздохнул. Батыр днём и ночью вдалбливал мне в башку эти простые правила выживания. Да, каждая строка этих правил написана кровью, так что с солдатской мудростью ветеранов «Объекта-13» не поспоришь. Однако мысль убивать всё, что живое и шевелится, из чистой осторожности, не приводила меня в дикий восторг. Наверное, в будущем это пройдёт, и я достаточно огрубею, чтобы стрелять, не рассуждая, во всё, что будет непонятным и потому опасным, но пока прошло слишком мало времени с того дня, как я тут оказался. – Готов! – удовлетворённо отметил Батыр, потыкав телекинетика стволом. – Прихватим с собой на базу, пусть учёные с ним возятся. Глядишь, и премия за него перепадёт. А то, что дохлый, так оно и к лучшему: меньше проблем! О том, что за интересные находки солдатам иногда платят денежные премии, я узнал в первый же день. Правда, пока материальных затруднений я не испытывал. Когда находишься на казённом коште, тратиться по большому счёту не на что. Тут-то меня и осенило. – Батыр, а где наши? Чего они на стрельбу не сбежались? – Действительно, – насторожился наставник. – Надо проверить. Я метнулся было к ближайшему окошку, но он меня остановил. – Погодь, Лан. Я послушно замер. – Лучше я сам. И да, пригнись и не отсвечивай. Батыр достал нож, проделал им небольшой разрез и стал смотреть в него. – Что там? – не выдержал я. Ответ последовал не сразу, наставник ещё с минуту глядел в разрез. – Снаружи никого нет, – наконец сказал Батыр. – Как «никого нет»? – Так! И не слышно ничего. – Он грязно выругался. – Давай сами выйдем и посмотрим. Может, наши что-то увидели, – предположил я. – И смылись без нас? – криво ухмыльнулся Батыр. – Не верю я в эти суеверия, Лан. Ладно, не будем метать икру раньше времени. Попробую вызвать по рации. Но на связь вышли только экипажи обеих БМП, остальные бойцы вместе с прапорщиком как в воду канули. По просьбе Батыра одна из машин для наблюдения подъехала чуть ближе, но никого обнаружить не удалось. Покидать БМП он категорически запретил, не желая новых потерь. – Байда какая-то! – со злостью сказал Батыр. – Мистика! Уж кто-кто, а я давно перестал удивляться в этом мире любым вещам, включая мистику. Мой взгляд упал на телекинетика. – Батыр, обрати внимание, этот хмырь до сих пор не разложился. Какой был, такой и остался. – Точно, – кивнул он. – Значит, это не магическая тварь, а какой-то естественный мутант. Только прежде мне почему-то не приходилось о таких слышать. – Может, всему виной его сородичи? – прикинул я. – Всё может быть, Лан. Только это гадание на картах. Что именно произошло снаружи, пока непонятно. Ясно лишь одно: ничего хорошего. Ну не могут полтора десятка крепких и хорошо вооружённых солдат взять и просто так испариться с лица земли! Я мысленно с ним согласился. Если такое произошло, то снаружи явно творится какая-то эпическая хрень. – Что делать, командир? Не думаю, что куковать в палатке до морковкина заговенья – удачная идея, – с надеждой уставился я на напарника. – Та же хрень! – согласился Батыр, но не спешил ничем меня обнадёжить. Похоже, ничего путного в голову ему не приходило, как и мне. Ситуация была одновременно трагичной и какой-то дурацкой. Я снова посмотрел на дохлую тушку телекинетика. – Можно попробовать, а? Батыр уже догадался, что мне взбрело в башку, и кивнул. – Валяй, только осторожно. Я с готовностью подхватил волосатое тельце. Оно, к моему удивлению, оказалось лёгким… ну, не как пушинка, это, конечно, перебор, но у меня возникло чувство, что у твари вместо внутренностей просто закачанный воздух, как у мяча. То есть весила она значительно меньше, чем могло показаться на первый взгляд. Подойдя к выходу, я быстро высунул руку, выбросил телекинетика наружу так, чтобы трупик находился в зоне видимости, и стал ждать. Поначалу ничего не происходило, тело просто лежало на земле. Потом вокруг него внезапно закрутился лёгкий вихрь, и за доли секунды от трупа осталась лишь горсточка пыли, которая тут же была развеяна ветром. – Батыр, ты это видел? – потрясённо спросил я, не веря своим глазам. – Видел, – вздохнул он. – И поверь, увиденное меня не обрадовало. Сбылись самые мои хреновые предчувствия. Это жопа, рядовой Ланской. – В смысле? – недоумённо спросил я. – В коромысле! – резко ответил Батыр. – Кранты нам. Про аномалию «темпус аппаратус» слышал? – Про машину времени? – уточнил я, вспомнив более популярный перевод с латыни. – Ага. В общем, тут гуляет этот ё…й «темпус», и потому нам кранты, – повторил Батыр. – Эта фиговина ускоряет процессы в живом организме в тысячи раз, словно кидает в будущее. Похоже, сначала «яйцеголовые» привлекли к себе его внимание (а то и сами вызвали в результате своих экспериментов!), а потом наши случайно нарвались. Ничему не удивлюсь! Он помолчал, переведя дух. – В общем, пиши завещание, Ланской. Слава богу, твои потомки его прочитают: неживые объекты «темпуса» не интересуют. А вот мы для него всё равно что конфетка для ребёнка, обязательно потащит в рот. Я не стал вдаваться в детали. Видимо, аномалия если и реагирует именно на живое, то не на всё: с травой, к примеру, ничего страшного не приключилось. Вероятно, необходимы и какие-то иные признаки, например, мозговая деятельность. Хотя стоп! Какая может быть мозговая деятельность у выброшенного мной наружу трупешника телекинетика? Тогда другая хрень, на уровне ДНК или чего-то другого в этом духе. Ну не физик я теоретик, и даже не биолог, не знаю таких тонкостей! – Слышь, Батыр, а может, эта самая аномалия погуляет себе, погуляет и нах… свалит? – предположил я. – Если и свалит, то не при нашей жизни, – вздохнул наставник. – Эта хрень будет пастись тут до последнего. – Но ведь она сразу никого не истребила, – резонно заметил я. – Мы тут несколько минут шастали, всё проверяли, и ничего… – Эти аномалии, они… ну, бывают как живые. Так же любят поиграть с жертвами, повредничать. Застать тебя врасплох, а потом жахнуть. И она знает, что мы здесь, я это душой чую. И потому дождётся, когда мы сунемся наружу. Уж поверь моему опыту, Лан, – горестно заключил Батыр. Я присвистнул при мысли о перспективах. Стоит лишь сделать шаг – и вуаля, даже пыли не останется. Смерть, конечно, быстрая, но легче от этого почему-то не стало. – А разрядить аномалию как-то можно? – принялся искать выход я. – Понятия не имею. Я о таком не слышал. Если только атомной бомбой долбануть, но вроде никто не пробовал. У тебя есть с собой атомная бомба? – Две. Одна в кармане, вторая в разгрузке, – хмуро бросил я. – Во-во, у меня такая же история, – пропустил мой сарказм мимо ушей Батыр. – Тогда почему она нас до сих пор не тронула? – А хрен его знает. Развлекается, сука! Я ж тебе говорил, она вроде нас. Тоже со своим характером и прибабахом. Иной раз и с чувством юмора попадаются. Любят пошутить над нашим братом. Вон и зверюгу сюда загнала, играется, как кошка с мышкой. Когда надоест, заберётся сюда и прихлопнет. – И сколько у нас времени? – Спроси чего полегче, Лан. Мы снова замолчали. – И что, совсем-совсем нет инструкций, как поступать в таких случаях? – не выдержал я, задав вопрос, волновавший меня с того самого момента, как я узнал о существовании этой аномалии и своими глазами увидел, на что она способна. – Инструкции-то есть, но в них прописано, как поступать, если ты заранее обнаружил аномалию, а не уже попал в неё, – не порадовал меня Батыр. – И что там написано? – Ноги в руки – и валить на хрен как можно дальше. Аномалия за тобой не побежит, она орудует на небольшом участке, как раз где-то с эту базу, – прикинул он. – Вырвешься за пределы круга – считай, повезло. Не вырвешься – звездец, причём гарантированный. – Зря мы с тобой мохнача выкинули, – взгрустнул я. – Был бы шанс: его в одну сторону, сами – в другую. Пока аномалия его жрёт, глядишь, и смылись бы.