— Уснешь тут с вами. Вильгельм ворвался ко мне на рассвете, сказал, что ни минутой дольше не останется в моем доме. Что под одной крышей с тобой ему душно. Я вновь всхлипнула, но слезы смогла удержать. — Потом, когда Вильгельм убрался, из зеркала постучал твой дух, говорил про какое-то письмо, про то, что ты ни в чем не виновата. Я ничего не понял. Может, ты мне сама объяснишь? Я молча опустила глаза. Обсуждать наш с Вильгельмом разрыв было выше моих сил. Тем более с посторонним мужчиной. — Селия, — голос Альберта стал грозным, и я мысленно сжалась, — быстро рассказывай, что тут произошло. Что за кошка меж вами пробежала? Если этот солдафон тебя оскорбил, я вызову его на дуэль! — Не… Не надо, — я растерянно оглядела грозного Альберта и вдруг выдала неожиданно даже для себя, — лучше возьми меня замуж! Я же знаю, что ты давно хочешь! — Замуж? — Герцог на время впал в задумчивость, но все же потом покачал головой. — Нет Селия. Я не желаю видеть тебя каждый день несчастной. Зачем мне жена, которая влюблена в другого мужчину? — Не знаю… И тут я снова разревелась, без сил уселась на кровать. Альберт опустился рядом, вытащил из кармана чистый платок с вензелями, протянул мне, произнес успокаивающе: — Лучше покажи письмо, о котором говорил Сэми. Я одной рукой принялась утирать с лица слезы, а другой откинула покрывало, нащупала лист бумаги, ставший для меня нежданным проклятием, а вместе с ним и медальон. — Вот, — медальон скользнул мне на колени, а письмо я протянула Альберту. Он взял пожелтевший лист, развернул и вдумчиво прочел. Потом нахмурил брови. — Ты этого не писала? Я покачала головой. Он не поверил. — Селия, скажи честно, ты точно этого не писала? Почерк твой и выражения твои. — Нет! — это слово я выкрикнула изо всех сил. — Я сама только сегодня узнала о нем. Я все это время думала, что он поддался угрозам отца и решил жениться на графине Лорейн Порие. Я же сама видела в газете объявление о помолвке. Альберт довольно улыбнулся, сложил лист вчетверо, убрал в карман и произнес загадочно: — Это замечательно! — Что в этом замечательного? Меня оболгали, а Вильгельм поверил. — Ты не лучше. Ты тоже поверила лжи, — отрезал Альберт. — Я уверен, что Вилли не подавал это объявление в газету. И не планировал помолвку с Лорейн. Да он терпеть ее не может, и тебе это прекрасно известно! Ты в курсе, — герцог резко протянул руку, выхватил у меня медальон и покачал им в воздухе, — что он все десять лет носил эту штуку не снимая? — Правда? — от удивления я распахнула глаза. — Правда, — отрезал он. — Да что толку от этой правды? Вы оба все эти годы вели себя, как законченные идиоты! Я столько сил потратил на то, чтобы затащить вас обоих сюда, чтобы дать вам объясниться. И что? Я хлюпнула носом и прижала промокшее кружево к губам. — И что? — повторила я шепотом его вопрос. — Ничего! Альберт отбросил медальон на кровать и поднял вверх палец. — В этом дураке вновь взыграла гордость. Душно ему тут, видите ли! — Это ужасно, — я снова едва не разревелась. — Нет, — отрезал Альберт, — это прекрасно! — Да что прекрасного-то? Герцог Конье усмехнулся. — Селия, ты умная женщина, но иногда кажешься дурой похлеще Вильгельма. Я попыталась возмутиться, но мне закрыли ладонью рот. — Помолчи и послушай меня. Прекрасно, что ты не писала это письмо. Нет ничего проще, как обратиться к магам и выяснить, чьих это рук дело. Понимаешь? Я вытаращила глаза и кивнула. Альберт убрал ладонь. — Как вы сами до этого не додумались? Мне осталось только пожать плечами. Он по-дружески чмокнул меня в щеку, легко поднялся и произнес: — Вот что, душа моя, ничего не предпринимай, только все, как обычно, испортишь. Оденься, позавтракай и поезжай домой. Сиди там смирно, никуда не уходи. Жди своего гордеца. А с Вильгельмом я сам разберусь. *** Чтобы отвлечься от дурных мыслей, я попыталась собирать вещи, но все валилось из рук. В душе царило смятие. За окном совершенно рассвело. Снег прекратился, а старый парк превратился в волшебную сказку наяву. У озера в отдалении мерцали разноцветные огоньки. Только теперь там не было ни меня, ни Вильгельма. Когда послышался новый стук дверь, я спросила почти равнодушно: — Кто? — Леди Селия, — голосок был смущенным, — это я, Кетти. Мне можно войди. Я бросила быстрый взгляд в зеркало, чуть-чуть поправила волосы и даже улыбнулась. Как хорошо, что слезы не оставляли на моем лице следа надолго. Кто бы сейчас сказал, что еще час назад я ревела, как глупая девчонка. Никто. Из зеркала вновь смотрела красивая молодая уверенная в себе женщина. Разве что глаза у нее были немного грустными. Ничего, время это быстро исправит. — Леди Селия? — голос горничной стал совсем робким. — Да, Кетти, заходи. Девушка протиснулась в дверь бочком, старательно придерживая локтем непослушную створку. В руках у нее был большой поднос. — Я завтрак вам принесла, — сказала она довольно и споро принялась расставлять посуду на столе. Для одного там было слишком много. Я с удивлением смотрела на горячую кашу, шоколадный пудинг, сдобу, яйцо, тарелочку с сыром и ветчиной, хлеб, печеное яблоко, кофейник и сливки. В центр Кетти уместила узкую голубую вазочку с веточкой цветущей орхидеи. Я невольно умилилась. Умница-горничная, как могла, постаралась мне поднять настроение. У меня невольно вырвалось: — Хочешь перекусить со мной? Она зарделась и серьезно покачала головой. — Что вы, леди Селия, нам нельзя. И потом, я уже успела покушать на рассвете. Вы лучше садитесь, ешьте. Она отодвинула стул, приглашая меня жестом. Я не сдержала улыбки. Кетти выглядела такой заботливой, такой обеспокоенной. — Мне лорд Конье велел ни за что не оставлять вас одну! Ой, — она прикрыла рот ладошкой и сделала виноватые глаза. — Простите, я слишком много болтаю. — Ничего, Кетти, — я придвинула к себе пудинг, полила его сверху капелькой сливок, — я другого от Альберта и не ожидала. — Это правильно. Он очень хороший хозяин. И человек хороший. Девушка налила мне кофе. Над столом поплыл чудный аромат. — Он знаете, какой заботливый? — Какой? — я отломила кусочек свежей сдобы. — Он сказал ехать с вами, если вы, конечно не против. Вы не против? — она вдруг непритворно встревожилась. — Нет, Кетти, — настроение мое удивительным образом пошло в гору, — я сама хотела герцога о том же попросить. — Как хорошо, — она убрала пустую тарелочку из-под пудинга, подвинула мне яйцо. — Мне так понравилось с вами готовить сцену. Я ведь всю-всю жизнь о таком мечтала! — Кетти… — Кушайте, леди Селия, вам надо хорошо кушать. Я кивнула и принялась намазывать маслом хлеб. Горничная окинула взглядом стол, решила, что дальше я справлюсь сама, и принялась укладывать мои вещи в кофр.