— Вам нужен текст? — Нет, я справлюсь сам. — Вы уверены? Если возникнут трудности, к вашим услугам будут… Робер впервые перебил своего собеседника: — Не переживайте, дорогой граф, я слишком хорошо знаю Селию. Я напишу письмо так, что у вашего сына не возникнет никаких сомнений. Лицо лорда Ратье расцвело довольной ухмылкой. — Прекрасно, — произнес он важно, — но этого мало. Мне нужно, чтобы Вильгельм не побежал к ней выяснять отношения. — Можете даже не сомневаться. Все будет сделано в лучшем виде. — Хорошо. Граф замолчал, подвинул к Роберу Трюзо газетный лист. — Что это? — спросил тот? — Прочтите. Робер склонился над страницей. Читал он не долго. Я видела, как брови его поползли изумленно вверх, а губы растянулись в довольной улыбке. — Это правда? — он жадно уставился на гостя. — Нет, — граф был предельно краток. — Хм, — Робер побарабанил пальцами по столу, — это будет во всем тираже? Ответ остался прежним. — Нет. — Тогда… — Не задавайте лишних вопросов, просто, постарайтесь чтобы газета попала к Селии. После этих слов Вильгельм встрепенулся, накрыл ладонью аметист и действо остановилось. — Что там было? — спросил он взволновано. За меня ответил Альберт: — Объявление о твоей помолвке с Лорейн. — Моей помолвке? Он ошарашенно замолк и выпустил магический кристалл на волю. Спектакль продолжился. Робер из прошлого был хмур. Он отложил газету и глянул на графа Ратье с неожиданным превосходством. — Вам не кажется, что из этого, — палец антиквара пристукнул по объявлению, — ничего не выйдет? — Откуда такие мысли? Робер сложил на груди руки и наконец-то устроился на своем стуле с комфортом. Мне показалось, что он почувствовал себя хозяином положения. — Все просто, дорогой граф, если этого не будет во всех газетах, Селия быстро узнает о подлоге, и все откроется. — Нет, мой милый мистер Трюзо, — в тон ему ответил отец Вильгельма. — Если вы подумаете хотя бы чуть-чуть, лишь самую малость, то поймете. Он сделал паузу и важно завершил мысль: — Если объявление появится во всех газетах, то об этом узнает мой сын! И тогда он поймет, что все это, — рука описала круг над столом, — настоящая профанация. Скажите, мой милый, нам с вами это надо? Робер нахмурился и старательно покачал головой. — То-то же. И не смейте меня учить, мой друг! Последние слова прозвучали с откровенной угрозой. Несчастный Робер Трюзо весь скукожился, опустил глаза и спросил жалким голосом: — Так что же делать? Улыбка графа стала совершенно счастливой. Он поучительно поднял палец вверх. — Для этого у меня припасено в-третьих. Я обещал вам, что помогу заполучить Селию Дерли? Руки графа торжественно сдвинули к центру стола знакомый мне бархатный футляр. В горле у меня моментально пересохло. Господи! Так вот в чем дело! Вот откуда взялся этот треклятый гарнитур! Мне захотелось тотчас же снять его, избавиться на всегда. Но мысль о неисполненном желании оказалась куда сильнее неприязни. В зеркале старый граф откинул крышку футляра, и глаза мэтра Трюзо алчно вспыхнули. — Святый Боже, — хриплым голосом произнес он, — какое чудо! Само совершенство! Вы хотите, чтобы я преподнес это Селии в дар? Робер потянулся пальцами к украшению, но граф поморщился и резко захлопнул крышку. — Нет, мой друг, я хочу, чтобы эта безродная дрянь никогда не увидела гарнитура. — Тогда зачем он нужен? — в глазах Робера появилось искреннее недоумение. — Дело в том, что украшение непростое, это — старинный артефакт. У него даже имя есть: «Поцелуй январских звезд». Оно исполняет одно единственное желание. — Просто так исполняет? Без условий? — мой старый знакомец никак не мог поверить в свое счастье. — Не совсем. В нужный момент вам понадобится простенькое заклинание. И граф произнес заветные слова: «Заклинаю тебя светом январских звезд исполни мою волю!» Робер зашевелил неслышно губами. Потом спросил вслух: — А деньги? Сколько я вам должен? Граф снисходительно хмыкнул. — Что вы, дрожайший мэтр Трюзо, такие вещи не продаются. Их передают в надежные руки. Ваши руки я считаю вполне достойными. Но! Робер прижал ладони к груди, открыл рот, но спросить ничего не успел. Граф его перебил: — Все что от вас требуется, это загадать гарнитуру правильное желание. — Чтобы Селия согласилась стать моей? — Именно так. А потом увезти ее как можно быстрее из города. Лучше из страны. Тогда наша с вами, — граф поморщился, подбирая подходящая слово, — затея окажется удачной. Певичка будет уверена, что Вильгельм разорвал с ней отношения. А мой сын, — он махнул рукой и не договорил. — Я все понял, граф. — Вот и славно. Отец Вильгельма с отеческой миной на лице, похлопал Робера по руке. — Увезите ее хотя бы на год, мой мальчик. За это время я смогу уладить дела. А пока давайте писать письмо. * * * В зеркале над аметистом кипела работа. Два заговорщика сочиняли пасквиль. Смотреть на это было совершенно невозможно. Я опустила глаза, сжала от горечи и отвращения кулаки. Я и раньше не пылала к Роберу любовью, теперь же он мне стал совершенно омерзителен. Мало того, что воспользовался мной, как последний подлец, так еще и продал мне же потом артефакт втридорога! И нужные слова не сказал. Что это? Желание досадить? Нагадить? Отомстить за то, что не осталась с ним? Вильгельм шумно выдохнул, накрыл кристалл мятой бумагой. Зеркало моментально исчезло. Все молчали. Никто не решался нарушить неловкую паузу. — Мне нужно выпить, — наконец сказал Альберт.