— Зачем? — Она предложила ей деньги за рукопись с условием, что она потом про нас забудет. — Сколько? — Князева просила десять тысяч. Лера предлагала две. И тут приключилась история с машиной. Лера дала этой стерве двести долларов на ремонт, взяла в рент новую машину и вернулась в Орландо. Через три дня Князева ей позвонила и сказала, что машина отремонтирована и она согласна на четыре тысячи. Лера приехала к нам, все рассказала, и Александр Аркадьевич выслал Князевой чек на четыре тысячи долларов с пометкой «на ремонт машины». — А рукопись Князева не прислала? — Нет. — Она обязательно прислала бы, — вмешался профессор. — Она человек слова. Я очень удивился, почему не прислала. Теперь я понял, ее убили. — Человек слова? — ухмыльнулась Валерия Александровна. — Стерва! — Вам будет трудно убедить суд, что ваша дочь не наняла киллера. Все, о чем вы говорите, свидетельствует против нее. В Кокоа-Бич в ней опознают женщину, в машину которой ударилась тележка. — Да, опознают. Ну и что? — Это уже след. Валерия Александровна встала: — А теперь уходите! Больше без адвоката мы вам ничего не скажем. И в это время зазвонил мой телефон. На дисплее высветилось лицо отца. — Здравствуй, папа. — Дай трубку Мешкову. Я протянула трубку профессору. Я не слышала, что говорил отец. Слышала только ответы профессора. — Профессор Мешков. Ну и что? Почему я должен с вами встречаться?! Он отложил телефон. Немного подумал. Валерия Александровна молча смотрела на него. Потом он снова взял телефон: — Хорошо. Послезавтра мы вас ждем. Он вернул мне телефон: — Вам надо уходить. Послезавтра мы снова встретимся утром в десять. Валерия Александровна молча вышла. Профессор проводил меня до машины. 11. Дела минувших дней На следующий день в шесть вечера я встречала отца в аэропорту «Логан». — Спасибо, что приехал! По правде говоря, я зашла в тупик. — В тупик, в тупик… Раньше бы сказали «тяну пустышку». Знаешь такое выражение? Я не знала, но поняла. — Ты прекрасно провела беседу. Ты догадалась, что жена профессора — алкоголичка, ты заставила ее признаться в этом. Очень хорошая работа! Отец снял комнату в том же отеле, что и я. Договорились встретиться через час в баре. Когда я спустилась в бар, отец мирно беседовал с официанткой. — Два эспрессо, — распорядился он. Официантка принесла два эспрессо и улыбнулась отцу. Официантки ему всегда улыбаются. — Ты прочел записки профессора? — спросила я. — Прочел. — И сразу подумал о «Мефистофеле»?[1] — Да. Когда я расследовал дело о распространении «Мефистофеля», я много раз сталкивался со случаями, когда под его воздействием вполне уважаемые господа вытворяли примерно то же, что и друзья твоего профессора. А подобное часто бывает идентичным. И я всерьез заинтересовался твоим делом. Первый вопрос. Поверила ли ты в то, что эта странная воинская часть существовала на самом деле? — Конечно, нет. — Я тоже нет. Не поверил и позвонил моему старому знакомому Игорю Самоцветову, ты его должна помнить. — Помню. — Я попросил его узнать, существовала ли в те годы воинская часть, которую описывает профессор. — И он ответил, что не существовала. — А вот и ошиблась. Такая воинская часть существовала. Это была воинская часть особого назначения. Там проверялись разработки научного института, где работал Самоцветов. Никаких ужасов, о которых так красочно и с большой дозой черт знает чего изложил профессор, там не было. Обыкновенная воинская часть с порядками, установленными уставами казарменной и строевой службы. Я спросил Игоря, проводилась ли там проверка синтезированных институтом аналогов «Мефистофеля». — Если бы не проводилась, ты бы сюда не приехал. — На этот раз ты догадалась. Сотрудники института пытались получить препарат, аналогичный «Мефистофелю», и пробы полученных образцов направляли в воинскую часть, где служил твой профессор. Там должны были сверять результат действия этих образцов с действием «Мефистофеля». Получить препарат, хотя бы приблизительно идентичный «Мефистофелю», у них так и не получилось. Но Игорь мне рассказал одну очень любопытную вещь. Оказывается, у них в институте использовали этот «Мефистофель»… не догадаешься для чего. — Не догадаюсь. — Для быстрого протрезвления. — Как так? — Очень просто. Этот препарат снимал алкогольное опьянение. Одной капли в стакан с лимонадом достаточно, чтобы сразу протрезветь. — Очень полезный препарат! — Верно. Игорь сказал, что сам держал немного этой гадости для себя. Вдруг призовет начальство, а он не очень готов. Я начала догадываться: — Будущий профессор мог работать в армии с этим препаратом. — Вполне возможно. Но это надо проверить. — Он мог привезти в Штаты какое-то его количество для лечения своей супруги. — Согласен. А что дальше? Что должно было неизбежно произойти дальше? — Препарат мог кончиться. — Верно. Мог кончиться, а он ему был очень нужен. У кого мог остаться «Мефистофель»? — У Тамары. — Верное предположение. Но его тоже надо проверить. — Тогда… Теперь я поняла. Он покупал у нее это вещество частями, а потом… Я тянула пустышку. Что ты сказал профессору по телефону? — Я сказал: «Господин профессор, я догадываюсь, что весь свой запас ”Мефистофеля” вы израсходовали. Помочь ничем не могу, но хотел бы с вами встретиться». А теперь приготовимся к разговору с профессором. — С чего начнем? — С рюмки коньяка. 12. Не они