— Около Тулузы есть местечко под названием Plaisance-du-Touch. Запишешь? — Я записываю разговор. — Там есть африканское сафари. — Так все-таки интересуешься хищниками. — Не совсем. Мне нужно узнать, работает ли там один человек. Рост выше среднего. Блондин. Лет тридцать. Русский. Зовут Вадим. Фамилия может быть Ферапонтов. Но необязательно. — Задачу поняла. Все сделаю. Я патриотка. Помнишь такой фильм «Девчата»? — Помню. — Так я его смотрю два раза в месяц. Когда смотрела раньше, смеялась, а теперь плачу. Ты понимаешь, Евгений. Отец серьезно посмотрел на меня. Я поняла: — Я пойду приготовлю кофе. — Что это за женский голос? — строго спросила парижская знакомая. — Это моя дочь, — ответил отец. Дальше я не слушала. Пошла в соседнюю комнату, приготовила кофе. Когда вернулась, отец уже отключил скайп. Кофе пил молча, задумавшись. 24. Крокодилы Отец позвонил через неделю: — Моя знакомая узнала, что Вадим Ферапонтов работает в сафари под Тулузой научным сотрудником по тропическим птицам. — Она что-нибудь сказала еще? — Нет. Позвони Валико. Ты обещала ему позвонить, когда узнаешь, где находится Вадим. Я набрала номер Валико: — Мне удалось узнать, где работает Вадим. Мы начнем процедуру запроса о выдаче. Он попросил адрес сафари и пожелал успешного хода запроса. * * * Запрос мы оформляли две недели. А потом мне в бюро позвонил отец: — Я только что беседовал со знакомой из Парижа. Я тебе дам послушать разговор. Он по-русски. — Евгений, я должна тебя огорчить, а, может быть, обрадовать. Это про Вадима, о котором ты просил меня узнать. Помнишь? — Помню. — Так вот его съели. — Как съели? — Ты понимаешь, Евгений, для животных мы пища. И их нельзя в этом упрекать. Мы же их едим. — Кто его съел? — Крокодилы. Вадим вечером гулял по этому зоопарку. — По сафари. — Да все равно это зоопарк. Ну и споткнулся и упал в болото. А там крокодилы. Ну они его и… — Это точно? — Как нельзя более. Крокодил схватил его за ногу. Тот начал вопить. Его можно понять. Пока подбежали сотрудники этого, как ты говоришь, сафари, крокодил откусил ему полноги. Вадим выбрался на берег, а тут подоспел другой крокодил и откусил половину другой ноги. Я думаю, в этом зоопарке зверей не кормят, и они едят, что подвернется. Вадим вопил. Подбежали служащие, охрана. Но куда там! Поздно. Орал, орал и помер. С другой стороны, даже лучше. Куда он без двух ног! И позор, ноги съели крокодилы. Отчего помер? Да какая разница! От потери крови или от страха. Я бы точно померла от страха. А ты? — Я бы не подходил близко к болоту с крокодилами. — И я тоже. Мы с тобой умные. Мы с тобой всегда были умные. Ты знаешь, я хорошо выгляжу. — Включи камеру. — В следующий раз. Ты не расстроился, что этого Вадима съели? — Нет. — Ты знаешь, иногда говорят: начальник его съел. Но я думаю, что когда ест начальник, это не так страшно, чем когда ест крокодил. Запись закончилась. — Там дальше ерунда, — сказал отец. — Как ты думаешь, он упал сам или ему кто-то помог? — спросила я, хотя ответ знала. Отец промолчал. * * * Когда я приехала домой, меня ждала записка на двери: «На ваш адрес пришло ценное письмо. Позвоните по телефону и скажите, когда вам будет удобно, чтобы мы вам его принесли». Я позвонила, и через два часа посыльный принес письмо. Я его открыла. Там был чек на сорок тысяч долларов и больше ничего. Сорок тысяч долларов! Я позвонила отцу: — Я получила чек на сорок тысяч долларов. — От кого? — Там ничего не написано. Отец долго не думал: — Теперь ты можешь ответить на вопрос, упал Вадим сам или ему помогли. — И что мне делать с чеком? — Купить машину. Но не забудь сначала продать старую. Не бросайся деньгами. — Но сорок тысяч! Он хочет купить мое молчание? Да я и не собиралась… — Это не так, дитя мое. Ты не знаешь этих людей. Он очень любил свою мать. И это похвально. * * * Через неделю позвонила мама: — Твой отец сошел с ума.