— Если он вошел просто так, значит, Эндрю впустил его. Значит, это был человек, которого он знал. Все замерли в ожидании следующих слов детектива. — Он не ожидал, что этот человек способен его убить. У него были доверительные отношения к нему. Кто может быть этим человеком? — Кто угодно, — охнул начальник. — Эндрю был застрелен четырьмя выстрелами. Один в шею, другие — в брюшину. Это произошло в семь сорок вечера, позавчера. Убийца не оставил ничего. Эндрю оставил записку с цифрами. Убийцей стал человек, которого он знал и которому доверял, — еще раз проговорил факты детектив, присев на диван. — Мы тоже можем знать этого человека. — Что могут значить эти цифры? — Что-то очень важное, — сосредоточенно размышлял Томас. — Может номер машины, на которой приехал убийца… Однако, там были бы еще и буквы. Он наводит нас на след, но на какой? — Мы уже два часа пытаемся найти хоть одну подсказку. — Я думаю, это какой-то шифр. Эндрю был очень умен. Даже перед смертью он хотел помочь, — выдохнул Том. — Детектив Том, может чашечку кофе? — спросила одна из девушек, которая находилась там как судмедэксперт. — Да, пожалуйста, если можно, — попросил тот, медленно оглянувшись на девушку. — Я выйду передохну, — коротко сказал детектив, уйдя следом за девушкой. Они остановились на пороге дома. — Как тебя зовут? — спросил тот, проницательно разглядывая блондинку. Она была невысокого роста, с мягкими чертами лица и некой наивностью в глазах. — Мелисса, — качнула головой девушка, подавая Тому кофе. Он сделал несколько глотков. — Что же побудило тебя стать судмедэкспертом? — все так же с подозрением спросил детектив, осматривая ее внешность. Ее рука постоянно находилась в кармане. Сама она выглядела напряженно. — Мечта детства. — Странная у тебя мечта детства. Девочки мечтают стать моделями или певицами. А ты хотела работать с трупами? — Это странно. Но мне нравится моя работа, — коротко ответила девушка. — А какие случаи ты можешь припомнить? Например, странные или ужасные случаи. Меня всегда интересовала работа судмедэксперта. — Таких было много. Даже и не вспомню, — улыбнулась та. — Понятно. А сколько тебе лет? — Двадцать. — О, Томас. Ты уже познакомился с нашей Мелиссой? Она новая в нашей команде. Славная девушка, — довольно протянул Майк, вышедший из дома. — Новая? — Томас удивленно хмыкнул. — Неделю назад устроилась на работу в морг. — Подозрительно быстро ей довелось исследовать серьезное убийство с четырьмя выстрелами, — удивленно сказал Томас. — Это да, — выдохнула девушка. — Мелисса, может, напишешь мне номерок, как-нибудь сходим в ресторан? — улыбнулся Том. — Эй, Томас, я всё понимаю, но мы здесь вообще-то расследуем убийство твоего друга, — возмутился начальник. — Минуточку, — Том снисходительно посмотрел на Майка и протянул ручку девушке. — Может быть, ты сам запишешь? — любезно улыбнулась Мелисса, указав взглядом на пустой клочок бумаги. — Да нет, у меня отвратительный почерк. И тогда, вынув левую руку из кармана, она потянулась ею за ручкой, которую в руках держал Том. Не медля ни минуты, детектив резко перехватил ее левую руку, а затем и правую, другой рукой залезая в карман ее халата. — Томас, ты сошел с ума? — снова возмутился начальник, который уже был готов остановить его, но тот его перебил: — Это был единственный способ заставить ее вытащить левую руку из кармана! — рыкнул Том, доставая из ее кармана диктофон. Мелисса нервно осмотрелась по сторонам. — Что это? — спросил Майк. Том нажал на кнопку повтора. На диктофоне поочередно было записано все происходящее — разговоры полиции, их теории и предположения. — Поразительно! — злобно воскликнул начальник. — Ты левша. Ты записывала что-то в журнал, когда я приехал на место убийства. Я заметил тебя — ты постоянно оглядывалась по сторонам, пристально наблюдала за работой полиции. Как только я приехал на место, ты постоянно находилась на месте преступления, держа левую руку в кармане. У тебя там было что-то важное, и ты словно боялась это потерять. Это диктофон. В правой руке у тебя было кофе. Так как ты левша, тебе было бы удобней держать чашку в левой руке, и твой легкий дискомфорт можно было также заметить. Мало того, любопытные двадцатилетние девочки никак не могут работать судмедэкспертами, — нервно констатировал Том. — Ты не вспомнила ни одной истории. И в глазах у тебя было разве что легкое беспокойство. А я видел глаза этих экспертов, которые каждый день смотрят на изуродованных трупов чьих-то детей, отцов и матерей. Записи диктофона могут лишь доказать то, что ты собирала нашу конфиденциальную информацию об убийстве и собиралась ее слить. Однако, плохой из тебя работник под прикрытием, юная леди. Говори! На кого ты работаешь и что тебе нужно? — зло спросил Том, оборачиваясь к Майку. — И как ты мог допустить ее к работе сюда? Тот шокировано уставился на девушку, которая пыталась вырваться из цепкой хватки детектива. — Отправьте ее в отделение полиции, там будем разбираться, — сказал Майк двум полицейским, и на девушку надели наручники. — Нет, я не виновата! Я ничего не расскажу! — кричала девушка, когда на нее надели наручники. — Уведите её, — раздраженно сказал детектив Том. — Поразительно, Томас. Я и забыл про твою деловую хватку, — шокировано произнес Майк. — Не заговаривай зубы, Майк, — грубо отмахнулся тот. — Она занималась вскрытием Эндрю? — Да, — сконфуженно ответил тот. — Черт! — Том ударил кулаком об стол. На его лице заходили желваки. — Как вы могли допустить такую ужасную ошибку! — воскликнул тот. — В голове не укладывается. Она смогла полностью исказить результаты расследования. Могла замести следы, которые оставил убийца. — Это хорошо, что ты очень проницателен, — ответил Майк. — Не волнуйся. Она у нас. Мы проведем допрос. — Конечно, вы проведете! Однако на каких основаниях вы будете удерживать ее в отделении полиции? Запись наших диалогов на диктофоне? Это не считается незаконным. Это только мы знаем, что она, возможно, причастна. Но закон не позволит удержать ее более, чем на трое суток. — Мы найдем на нее информацию, — Майк устало потер виски и виновато посмотрел на детектива. Том же тяжело дышал, злобно листая страницы, на которых были записаны предположения об убийстве. Было видно, что мужчине трудно сдерживать свою внутреннюю злость. Он был почти уверен, что разгадка у него перед носом. * * * Эмма навестила Тома весьма неожиданно. Он так и оставался в доме Эндрю, продолжая сидеть на полу гостиной, когда уже весь наряд полиции разъехался. Он был насколько сосредоточен, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, что и не заметил, как наступил вечер. Эмма застала его как раз тогда, когда он перебирал вещи его друга. На кухне горел тусклый свет, едва освещая гостиную. Окна были закрыты, но звук пронзительного ветра все равно пробивался сквозь них. Атмосфера в доме была очень удручающей. — Эмма? — удивленно спросил мужчина, осмотрев ее усталым взглядом. — Что ты здесь делаешь? — Я подумала, что стоит прийти. Я принесла тебе немного еды, мне сказали, что ты не ел ничего с утра, — она протянула ему ланч-бокс, в котором лежало немного запеченного картофеля, сыр, бекон и нарезанные овощи. Рядом лежала пластиковая вилка и пару салфеток. — Спасибо, — изумленно ответил мужчина, принимаясь за еду. Он правда чувствовал зверский голод, поэтому эта еда была огромным спасением для него. — Обращайся. Ты будешь плохо думать, если голоден, — она присела рядом на диван, посмотрев на предмет в руке Тома. Там лежал потертый блокнот. — Это твоего друга? — Да. Я не знал, что у него был дневник. Он описывал здесь разные события. Знаешь, что-то вроде дневника памяти, — он с грустью перелистывал страницы, рассматривая записи и некоторые зарисовки. — Это может рассказать о человеке всё. — Да. А еще такие записи словно всегда будут вечны. Он писал всё так, будто рассказывал это самому себе. Вел монолог. И сейчас, когда он мертв, эти записи словно оживляют его, — пораженно ответил детектив, устремив свой взгляд на картины, которые лежали на полу. — В этом прелесть этого дневника. Будто Эндрю и сейчас живой. — Важно записывать свои события, — согласилась Эмма. — Записи делают нашу личность вечной. Они могут жить много веков. — Здесь записано много, начиная со времен учебы в университете. Очень много записей обо мне и наших совместных достижениях… — Это было и всегда будет. Потому что оно записано на бумаге. Ничего не сказав, мужчина лишь отвел взгляд. Он был абсолютно согласен со словами Эммы. Ему было невыносимо печально читать записи о былых временах, о громких победах и достижениях, ведь это все в прошлом. Что-то выходящее из ряда вон всегда оставляет след внутри, а значит, обыденные заботы стоят того, чтобы внезапно прожить что-то стоящее, что в итоге мы будем именовать воспоминаниями. Но именно для этого и созданы воспоминания — в нужный момент ты всегда можешь вернуться в определенный момент жизни и словно почувствовать все эмоции заново. Еще лучше, если воспоминания записаны на бумаге или запечатлены на фото — тогда эти вещи словно оживают и остаются такими же через много лет. Взирая на такие фото или записи, мы понимаем, что мы больше никогда не будем такими, какими были на этом фото. И это делает такие вещи изумительными. — Я оставлю этот дневник себе. Я думаю, Эндрю был бы не против, — хмыкнул Том, отложив дневник на диван. Затем он взял папку, которую ему еще днем передал полицейский, и принялся ее открывать. — А это что?