Не пьяный азарт двигал Малым — не с чего было пьянеть, — им двигало смутное желание ясности. Ведь зачем-то же она пришла! Только для того, чтобы испортить их со Светланой первое свидание? Но зачем?! Ей-то что за интерес? Неужели до сих пор неравнодушна к нему? Вряд ли… Простая стервозность? Этим неопределённым качеством (хотя, какое же это качество? — это брак… изъян!) мужчины часто наделяют неподвластных им женщин. В чём оно проявляется? К каждому по-своему… Впрочем, нет. Есть кое-что общее — неспособность любить. Да, наверное… Но это было бы слишком просто. Она ведь потухла сразу после исчезновения Светланы. Бабьи дела какие-то?… Отомстила подружке? Но тогда Антон получался даже не фигурой в её игре, а инструментом. Это унижало вдвойне. Как так?! Какие-то глупые тёлки свои разборки устраивают и его при этом втёмную используют! Да она оборзела, эта Диана!!! Сейчас он её на входе в подъезд и «раскошелит». От неожиданности и испуга она ему всё выложит… А то гляньте-ка! Решила, что умней его, что ли? Тварь безмозглая. Он шёл за ней и всё-таки не знал, что будет делать. Вот ещё сто метров, и она у подъезда. Пятьдесят… Десять… Сейчас захлопнется за ней входная дверь! — Диана… Он не позвал — он прошептал. Как в горячке. Во рту пересохло. Язык не ворочался. Губы будто потрескались. Вышел на свет. Она удивилась его появлению, но расценила его по-женски. Даже улыбнулась, польщённая тайной охраной: — Ты с ума сошёл. А если увидит кто? Это прозвучало до такой степени интригующе, что Антон, повинуясь долго угнетаемому порыву, рванулся к ней. Даже руки протянул, инстинктивно желая бережно взять в ладони её беззащитную голову, чтобы целовать её трепетные губы, испуганные глаза, нежные щёки… Чтобы шептать ей, чувствуя кожу, прямо в ушко то страстное безумие, томившееся долгое время в замкнутом пространстве его закрытого для других сердца. Диана стояла и словно бы ждала его. Её глаза перестали благодарно улыбаться. В них, как показалось Антону, сверкнул тот далёкий, но не забытый им, ответный маячок… Но! Она даже вскрикнула — её, стоящую на крыльце, толкнула в спину уверенно и сильно открывающаяся дверь. В проёме стоял Кира. Первым он увидел Антона, стоящего с протянутыми — к кому? не к нему же! — руками. Повернулся в их направлении — жена его Диана. Немая сцена хоть и состоялась, но никто не замирал: Антон, смутившись, опустил руки и не знал, куда их деть, Диана впорхнула в дверь мимо Киры, который ещё мгновение постоял ошалело и молча пошёл к машине. Глава 22 Утром опер докладывал: — Там, тэ-эрищ пАл-ков-ник, любовный… не треугольник и даже не квадрат… — Пауза для придания значительности разведданным. — Там трапеция любовная… Параллелограмм какой-то! — Говори яснее, — нахмурился Полковник. Опер не смутился — удовольствия от положенного по службе проникновения в чужие тайны не мог испортить никакой начальственный окрик. — С утра объект высматривал что-то или кого-то у отделения травмы, в котором сам лежал и которым заведовал погибший врач. Объект оживился и даже разнервничался, когда к больнице подъехал его хороший знакомый, можно сказать, друг детства Кирилл. И встретился там с медсестрой, с которой погибший завотделением имел внеслужебную связь… — Какую связь? — Внеслужебную, тэ-эрищ пАл-ков-ник, связь. Или, говоря обратным образом, служебный роман… Полковник улыбнулся: — Та-ак… Уже интересно. Что же этот Кирилл? — Жена Кирилла Диана, вечером тайно встречалась с объектом в кафе «Интрига». Встречу обеспечивала подруга Дианы — Светлана, которая покинула кафе, когда встреча объекта с женой Кирилла Дианой стабилизировалась… — Что сделала? — Устоялась. В смысле, перешла в стадию медленного танца… Полковник неожиданно для самого себя переставал быть не только злым, но даже и строгим. Он начал посматривать на «лучшего опера в отделе» с интересом вновь сделанного открытия, в котором разочарование сочеталось с сарказмом на уровне откровенного издевательства: — Тогда выходит, что не только устоялась встреча, а и начала вытанцовываться… — Так точно, тэ-эрищ пАл-ков-ник! — опер совершенно серьёзно фиксировал собственный идиотизм. — Продолжай, — уже не стесняясь, усмехнулся Полковник. Опер принял его улыбку за знак удовлетворения. — Объект подвёз Диану на такси, но не к самому дому, а за квартал до него. Потом проследил её пешее следование до подъезда, где состоялась их общая встреча с мужем Дианы Кириллом. — Зачем? Чужую жену из рук в руки объект передавал, что ли? — Тут не совсем ясно, тэ-эрищ пАл-ков-ник… Они сразу разошлись по разным направлениям: Диана — в подъезд, Кирилл сел в машину, объект домой побрёл… — стараясь быть задумчивым, растянуто ответил опер. — Ну и?… — Что? — Выводы какие из наблюдений за день? — Полковник строгостью тона катализировал опера. Опер, как и положено при докладе, встал «смирно» и снова заговорил чётко: — Имеет место многоступенчатая и многоуровневая, сложная по структуре, любовная связь всех со всеми. — Полковник завращал глазами. — В частности, в результате проведённых мной оперативно-розыскных действий подтверждены давнишние романтические отношения между объектом и Дианой… — Какие отношения? — снова издёвка. — Романтические. Первая любовь. Этот вывод опер произнёс так твёрдо и звонко, будто речь шла не о нежнейшем состоянии души, а о выплавке чугуна. — Ага… А замужем она, значит, за Кириллом? — Так точно, — снова металлический звон. — А что из себя представляет этот Кирилл? — Мажор, тэ-эрищ пАл-ков-ник. — То есть? — Сын высокопоставленного чиновника. На днях защитил кандидатскую диссертацию… Тут опер уверенным движением достал из внутреннего кармана свой блокнот и прочитал название работы. — Та-ак… — теперь задумался Полковник, начавший уже хоть что-то выстраивать из наваленных опером обломков информации. — Значит у объекта была любовь с Дианой, но замуж она вышла за Кирилла — его друга, так как объект бедный, а Кирилл — богатый. Это первое. Так? — Так точно! — радостно гаркнул опер. Он словно оживился от того, что из его галиматьи Полковник смог сделать очевидное заключение — недаром он начальник. — Второе… Первая любовь объекта и Дианы не «заржавела»… Они же встретились в кафе… Как бишь оно называется?… «Интрига»! — Какое уместное название. Третье… Диана к своему дому пошла одна… Очевидно опасаясь быть застуканной мужем… А как она прощалась с объектом? Они обнимались-целовались? Не-ет. Кроме того, все трое встречаются у подъезда… Зачем? Может они случайно встретились? У опера на лице мелькнул отблеск Полковничьего озарения — нет, недаром он начальник. — Допустим, что так, — тот продолжал самостоятельно делать выводы. — Но остаётся пока неясным четвёртое и пятое… Подчинённый, захваченный спектаклем с начальственной проницательностью, забыв о субординации, стоял уже в позе, в которой восхищённые пацаны проявляют живой интерес к происходящему. Как в цирке у фокусника. Но Полковник был давно привычен к проявлению подчинённого подобострастия и, кроме того, знал, что такого рода тупость, хоть и льстит его самолюбию, но малопродуктивна в конкретной работе. А потому простимулировал опера строгостью ещё раз: — Ты главного не узнал! Причём тут доктор? Почему погиб он, а не Кирилл? Что было бы логичней, исходя из твоих данных… Кроме того… С какой целью объект следил за больницей? — И ещё, тэ-эрищ пАлковник… — потупив взор в услужении… в унижении даже, замаскированном под служебную добросовестность, тихо, но твёрдо, проговорил опер. — Что ещё?! — довольство от признания подчинённым своей недоработки Полковник прикрыл показным раздражением от того, что тот осмеливается его дополнять. — Ещё шестое… Неясно, что связывает Кирилла и медсестру? — Ой-й!..