Начиналась известная романтическая комедия, которую Коко пересматривала далеко не в первый раз, но по-прежнему любила. Лесли этот фильм еще не смотрел, и Коко похлопала по кровати, приглашая его сесть. Набегавшийся за день Джек заснул не на своем излюбленном месте, а на полу, рядом с Салли. Посмотрев на мирно посапывающих собак, Лесли вздохнул с облегчением: он до сих пор слегка побаивался их, когда они начинали резвиться, особенно бульмастифа, хотя Коко и уверяла, что тот безобиден. Тем не менее весил Джек немало – под двести фунтов. Откликнувшись на приглашение, Лесли устроился на кровати поудобнее, прислонившись к изголовью, и приготовился смотреть фильм вместе с Коко. Она убежала на несколько минут, вернулась с миской попкорна и прыснула; он тоже улыбнулся. Они вновь чувствовали себя детьми. Едва Коко села на свое место, затрезвонил ее мобильник: Джейн напоминала о себе. Лесли слышал только реплики Коко: да, все в порядке; да, и с собакой тоже – последовал подробный рассказ о том, как чувствует себя Джек. Затем Коко заверила сестру, что не беспокоит его, и Лесли вдруг понял, что Джейн расспрашивает о нем. К его удивлению, о поездке в Болинас Коко не упомянула ни словом, не говоря уже о предстоящем просмотре фильма в одной постели. Разговор оказался кратким и больше походил на допрос. Никакой близости между сестрами не было и в помине. Коко шесть раз повторила «да», явно выслушивая какие-то распоряжения, потом отключила связь и перевела взгляд на Лесли. – Она хотела убедиться, не надоедаю ли я вам. Если да, обязательно скажите. – Коко нерешительно посмотрела на Лесли. В ответ он придвинулся ближе и запечалел на ее щеке почти братский поцелуй. – Благодаря вам я провел два лучших дня за последние годы. Если кто кому и надоедает, так это я вам, ведь это же я вломился сюда. Кстати, пока фильм мне нравится, – с усмешкой продолжал он. – Обычно у меня секс ассоциируется с насилием. Оказывается, это так мило – смотреть, как простачок и простушка краснеют, теряют дар речи, попадают в дурацкие ситуации и наконец влюбляются. Надеюсь, к концу у них все сложится? – спросил он, вызвав у Коко смех. – Не скажу! Увидите все сами. – Она погасила верхний свет, и оба устремили взгляды на огромный экран. Казалось, они перенеслись в кинотеатр, где вместо кресел кровати, а зрителей пускают в халатах и пижамах. Идеальный вариант просмотра, признали оба, поочередно загребая горстями попкорн из одной миски. Фильм закончился так, как и предполагалось с самого начала, впрочем, Коко это давно знала, но тем не менее любила пересматривать его. Он никогда не надоедал ей, счастливый финал вселял надежду. Именно такие фильмы она и предпочитала всем прочим. – Почему в жизни все не так? – грустно вздохнул Лесли, откидываясь на подушки. – Ведь это гораздо разумнее, осмысленнее и проще! Пара препятствий для начала, несколько мелких проблем, которые легко разрешить, если хорошенько подумать. И никто не ведет себя как последняя тварь, никто никому не мстит, никому не досаждают безнадежные комплексы – наследие трудного детства, никто ни за кем не охотится – они просто нравятся друг другу, влюбляются и живут долго и счастливо. Почему встретить такую пару в жизни невероятно трудно? – Потому что сами люди – сложные существа, – задумчиво отозвалась Коко. – Но попадаются и счастливцы. Например, мне почти повезло. И у других такое случается. По-моему, надо просто думать, что делаешь, замечать, что творится вокруг, не обманываться насчет человека, с которым сблизился, быть откровенным с собой и с ним, а также всегда играть по правилам. – Не так-то все просто, – печально протянул Лесли. – По крайней мере в кругу моих знакомых. Большинство людей не желают играть по правилам. Для них главное – победа, но если побеждает один, проигрывают оба. Коко согласно кивнула. – Но кое-кто все же за честную игру. Например, мы с Йеном. Мы были добры и внимательны друг к другу. – Вы были совсем детьми, хоть и неиспорченными. Что из этого вышло, вам известно. Кто-нибудь обязательно все испортит – не мы, так судьба. – Не всегда. В Болинасе я знаю несколько счастливых пар. Они просто живут, стараясь ничего не усложнять. Думаю, отчасти в этом и состоит их секрет. В мире, где живете вы и где выросла я, люди сами по себе сложны и чаще всего избегают откровенности, особенно с собой. – Вот что мне нравится в вас, Коко, вы откровенны и искренни, чисты и порядочны. Можно сказать, это написано у вас на лбу, – пошутил он. – Вы тоже показались мне искренним и честным человеком. – Стараюсь. Но иногда я обманываю себя, лишь бы не думать, с кем связался. Видимо, так было и с женщиной, от которой я сейчас прячусь. Даже если я с самого начала понял, что она мне не подходит, то все равно не пожелал это признать. Гораздо проще закрыть глаза, но прошло немного времени, и не открывать их стало трудно. И как видите, я влип: теперь скрываюсь в другом городе, а она сжигает мою одежду. Представив себе эту картину, оба улыбнулись. В своем тайном убежище Лесли вовсе не выглядел подавленным – напротив, успокоился, пришел в себя. И совсем не походил на измученного, издерганного, встревоженного человека, который появился накануне в доме Джейн. Поездка в Болинае буквально воскресила его, да и Коко тоже. Она с удовольствием побыла дома, на своей территории, пусть всего несколько часов, зато с гостем. Да еще с таким, который сразу оценил все преимущества Болинаса. – Ничего, в следующий раз вы будете мудрее и осторожнее, – тихо сказала Коко. – Не корите себя. Вы наверняка усвоили урок. Так со всеми бывает. – А чему научились у своего друга из Австралии вы? – осторожно поинтересовался Лесли. – Тому, что счастье возможно, что оно существует. Надо только, чтобы тебе повезло найти его – или дождаться, когда оно найдет тебя. Рано или поздно это все равно случится. – Мне бы ваш оптимизм. – Лесли не сводил с нее глаз. – Почаще смотрите романтические комедии, – совершенно серьезно посоветовала Коко, насмешив его. – Это лучшее лекарство. – Нет, – тихо возразил он, заглядывая ей в глаза. – Я нашел другое, еще лучше. – Какое же? – совсем по-детски спросила она, не подозревая, о чем речь, и ответила ему взглядом в упор. – Вас. Вы – лучшее лекарство. Лучший человек из всех, кого я знаю. Договорив, он потянулся к ней, обнял и поцеловал. От изумления она поначалу оцепенела, но он не отпускал ее, и она невольно обвила обеими руками его шею, прильнула к нему и ответила на поцелуй. Они не ждали ничего подобного. Увидев Коко в бикини, Лесли поклялся себе, что пальцем к ней не притронется. Он уважал ее, она ему нравилась, он хотел остаться ее другом, и вдруг оказалось, что этого слишком мало. Ему захотелось исполнить все ее мечты: она заслужила эту награду, лучше ее никого нет. Впервые в жизни он почувствовал, что и сам имеет право на счастье. В его поступке не было ничего неестественного и неловкого, и он даже не желал вспоминать, что они знакомы всего два дня. Любовь буквально обрушилась на него и увлекла за собой. Когда поцелуй закончился, ошеломленная Коко посмотрела ему в глаза. Секса на одну ночь она не хотела, но понимала, что еще никогда в жизни не испытывала такого влечения. Лесли Бакстер лежал с ней в постели, целовал ее, внезапно превратившись из кинозвезды в обычного мужчину. Их тянуло друг к другу с такой силой, что не возникало даже желания сопротивляться. – О-о… – удивленно выдохнула она, а он поцеловал ее снова, и прежде чем они успели опомниться, одежда была сорвана и брошена на пол, а поцелуи сменились страстными ласками. Опомниться и остановиться в эту минуту было выше их сил. Они и не собирались. Коко ни с кем не была близка уже два года, с тех пор как не стало Йена. Лесли казалось, что он предается любви впервые в жизни. Он понял, что отныне связан с Коко. Потом они лежали рядом, тяжело дыша, Коко придвинулась ближе, перевернулась на бок и посмотрела Лесли в глаза. – Что это было? – прошептала она. Каким бы ни был ответ, она уже знала, что хочет продолжения. И не только. Ничего подобного она не испытывала ни с кем, даже с Йеном: та любовь была легкой, мирной, уютной, а здесь страстное, пылкое, бурное чувство. Казалось, их вдвоем затянул смерч, мир перевернулся. Обоим казалось, будто их уносит приливная волна. – По-моему, милая моя Коко, – прошептал в ответ Лесли, – это любовь. Самая настоящая. Раньше я не узнал бы ее, даже если бы мы столкнулись нос к носу, а она взяла и явилась к нам. Ты согласна? Она молча кивнула. Ей хотелось, чтобы случившееся с ними оказалось любовью, но слишком уж быстро все произошло. – И что же дальше? – встревоженно спросила она. – Ты кинозвезда, ты вернешься в свой мир, а я, пляжная бездельница из Болинаса, снова останусь одна… Беспокоиться об этом было еще слишком рано, но письмена зловещего предзнаменования отчетливо проступали на стене: Лесли уже признался, что сделал шаг, не задумываясь и не разбирая, куда идет. Как и она. С Йеном она сблизилась только после трех месяцев знакомства, с Лесли – на второй день. – Со мной такое впервые… – призналась она, сморгнув слезы. Случившееся глубоко потрясло Коко, хоть она ни о чем не жалела. Просто ей стало страшно. – Со мной тоже, во всяком случае – так неожиданно. Ему не раз доводилось переспать с новой подругой после первого же свидания, если та была не против. Но никогда прежде близость не вызывала у него такого изумления, не завладевала сердцем так яростно, словно он стал пленником сил, которым бесполезно противиться. Более сильного чувства он не испытывал никогда в жизни. – Кстати, насчет пляжной бездельницы и кинозвезды ты не совсем права. Ты не просто бедная сиротка, которая знать не знает о моем мире. Если мы хотим выяснить, что будет дальше, мы просто «посмотрим и узнаем», как ты предложила недавно. Может, это как раз романтический фильм, какие ты любишь. Надеюсь, так и есть, дорогая, – совершенно искренне добавил он. –Да, я знаю, каков твой мир, – шепотом ответила она,– и ненавижу все, что только есть в нем, кроме тебя, – печально добавила Коко. – Предлагаю просто жить день за днем, не загадывая наперед, – мудро предложил Лесли. Но Коко опасалась, что таких дней у них впереди не слишком много. Ей не хотелось привязываться к нему, чтобы не было больно расставаться, когда он вернется в свой мир, что рано или поздно все равно произойдет. Это всего лишь фантазия, проблеск мечты. Коко жаждала его не меньше, чем Лесли. Ей хотелось верить, что мечты сбываются. Однажды ее мечта, уже почти сбывшаяся, оборвалась. Может, хоть теперь ей наконец повезет. Хотелось верить в это, но все случилось так внезапно, и теперь Коко не знала, как быть. – Ты пообещаешь мне не тревожиться слишком сильно и просто на время довериться мне и поверить в чудо? Коко, я не причиню тебе боли – этого у меня и в мыслях нет. Дадим самим себе шанс и посмотрим, куда приведет нас эта дорога. Тогда все и узнаем. Не проронив ни слова, она лишь кивнула, как ребенок, и прильнула к нему, замерла в объятиях. Долгое время они лежали обнявшись, а затем снова предались любви со всей нежностью и пылом, на какие были способны. Смерч, в котором оба уже побывали, подхватил и закружил их во второй раз. Глава 5 На следующее утро Коко проснулась с мыслью, что события минувшей ночи ей привиделись. В постели она лежала одна. Лесли в комнате не было, и Коко просто лежала, уставившись в потолок и думая о нем. Он явился с полотенцем на бедрах, в руках нес поднос с завтраком, в зубах – розу из сада Джейн. Коко рывком села на постели, не сводя с него глаз. – Боже мой, так это правда! – По крайней мере она надеялась, что Лесли настоящий. Сейчас у нее не было других желаний. – Мы же были абсолютно трезвыми! – Оправдание в любом случае неудачное, – заметил он, ставя поднос на одеяло поближе к Коко. Он принес хлопья, апельсиновый сок и тост. И даже намазал тост маслом и джемом. – Я приготовил бы и вафли, но побоялся, что Джейн убьет нас, если узнает, что мы приносили в спальню кленовый сироп! Вспомнив, при каких обстоятельствах они познакомились, оба расхохотались. Очевидно, кленовому сиропу предстояло надолго стать шуткой, понятной только им двоим. Коко с облегчением обнаружила, что на часах еще только семь утра, значит, она может перед работой провести с Лесли целый час. Жаль, что сегодня будний день и проваляться до вечера в постели не получится. – Спасибо. – На лице Коко отразилось смущение, вызванное множеством причин – завтраком, предупредительностью Лесли, событиями прошедшей ночи. Он все понял по ее глазам. – Я хочу сказать тебе кое-что, пока ты не успела запугать себя насмерть. Мы оба пока не знаем, что с нами случилось. Зато мне известно, чего я хочу и на что надеюсь. Хотя мы знакомы всего два дня, кажется, я уже хорошо знаю тебя. Я знаю, кто я и каким был прежде и кем хочу стать, когда наконец повзрослею, если это вообще произойдет. Я никогда и никого не обманывал умышленно, я не вводил людей в заблуждение. Да, временами со мной нелегко, но по натуре я не подлец. В мои намерения не входит сбить тебя с толку, позабавиться, а затем укатить в Голливуд, приписав себе еще одну победу. Ими я сыт по горло. Еще одна такая же победа мне не нужна, а в особенности над тобой. Я хочу, чтобы ты заняла совсем другое место в моей жизни. Я полюбил тебя, Коко. Понимаю, после двух дней знакомства это звучит нелепо, но иногда мне кажется, что мы сердцем угадываем, когда наступает самый важный момент, когда все по-настоящему. Прежде у меня никогда не возникало таких ощущений, я никогда еще не был настолько уверен в них. Мне хочется провести остаток жизни с тобой, и эти слова самому мне кажутся столь же невероятными, как и тебе. Просто мы должны дать друг другу шанс. Не надо бояться. Этот пожар вряд ли станет неуправляемым. Мы два человека, полюбившие друг друга. Давай позволим себе посмотреть этот романтический фильм и будем надеяться, что он не обманет наших ожиданий. Это возможно? – Он протянул ей руку, а Коко подала в ответ свою. Лесли осторожно прикоснулся к ее пальцам, пожал их и поцеловал, затем наклонился и коснулся губ Коко. – Я люблю тебя, Коко. Меня ничуть не смущает, что ты живешь в доме на берегу, выгуливаешь чужих собак, что ты дочь самого знаменитого агента Голливуда и известной писательницы. Я люблю тебя, кем бы ты ни была. И если нам повезет, возможно, ты тоже меня полюбишь. – Он сел на постель рядом с ней. Коко смотрела на него с тем же изумлением, какое он уже видел в ее глазах накануне ночью. – Я уже люблю тебя, но не потому, что ты кинозвезда, а даже несмотря на это. – О большем я и не мечтаю. Остальное прояснится постепенно, а пока будем жить день за днем. – Его голос вновь прозвучал почти смущенно. Еще никогда в жизни он не был так счастлив. Они позавтракали вдвоем, разделив пополам тост, через полчаса вместе приняли душ, и Лесли заботливо проводил Коко до машины. Она пообещала вернуться к обеду, а ему предстояло сделать несколько звонков. Прежде всего Лесли требовалось связаться с агентом, сообщить о скандальном разрыве, объяснить, где он сейчас, а заодно предупредить своего пресс-секретаря о возможных выходках разъяренной бывшей. Затем он хотел созвониться с риелторами и попросить подыскать новое жилье, желательно со всей обстановкой, на ближайшие полгода, пока не освободится его дом. А когда Коко вернется, они могут прокатиться по городу. Сегодня вечером хорошо бы поужинать вместе где-нибудь вне дома. Он уже признался, что намерен провести выходные в Болинасе. Принимая душ и одеваясь, Лесли то и дело улыбался. Что ни говори, жизнь прекрасна, особенно если в ней есть Коко. Утром Коко выгуливала чужих собак словно в полусне. Ни в словах, ни в поступках Лесли она не нашла ни одного изъяна. Но в редкие моменты ясности и здравомыслия ей с трудом верилось, что это чудо продлится долго, тем более с ним. Ведь это Лесли Бакстер. Когда-нибудь он все равно вернется в Голливуд, на очередные съемки. Бульварная пресса не оставит его в покое, от нее не скроешься. За Лесли будут увиваться знаменитые актрисы. И какая же роль будет отведена в этом ей, Коко? Что ей делать – торчать в Болинасе, ожидая, когда он вернется домой? О переезде с ним в Лос-Анджелес не может быть и речи. На такое она не отважится даже ради него. Тяжело вздыхая, она развезла по домам двух последних собак и постаралась вспомнить слово в слово, что сказал ей Лесли. Просто жить день за днем. Это самое лучшее, что они сейчас могут предпринять. Как он сказал, остальное прояснится постепенно. Но ей вовсе не хочется вновь терять любимого. А рассчитывать на счастливый финал этой истории не стоит, особенно если вспомнить, кто ее главные герои. Когда она вернулась домой с купленными по дороге сандвичами, Лесли все еще говорил по телефону. Он расспрашивал риелтора о доме в Бель-Эйре, который можно арендовать на полгода, пока одна известная актриса снимается в Европе. Услышав это, Коко встревожилась, а Лесли закончил разговор, отключил связь и рассмеялся. – Рано паниковать, – заверил он. – Она просит за дом пятьдесят тысяч в месяц. – Все утро он думал о Коко и строил планы на отдаленное будущее. – Знаешь, пожалуй, я в конце концов решу пожить здесь. Как Робин Уильямс и Шон Пенн. Они, похоже, не в претензии. Коко кивнула, поскольку все еще не могла прийти в себя. У дома она разминулась с приходящей уборщицей. Забыв о сандвичах, Коко и Лесли поспешили в спальню и занимались любовью до тех пор, пока не пришла пора выгуливать следующую группу собак. Оторваться от Лесли Коко удалось не сразу. В четыре, когда она вернулась, он крепко спал в ее постели. Утром агент пообещал прислать ему несколько сценариев. Лесли уже решил некоторое время пожить с Коко в Сан-Франциско. Джейн разрешила ему оставаться в доме, сколько он пожелает, но Лесли и Коко решили ни о чем пока не говорить ей. Им ни с кем не хотелось делиться своим чудом. Ближе к вечеру Лесли позвонил его пресс-секретарь. Оказалось, бывшая подруга Лесли уже объявила газетчикам, что бросила его, и прозрачно намекнула, что он гей. Лесли это нисколько не задело. Доказательств обратного так много, что попытка его бывшей не что иное, как «зелен виноград». Заявление о том, что это она бросила его, Лесли воспринял с облегчением. Значит, она все-таки угомонилась и больше не станет преследовать его. Но в это верилось с трудом. Лесли решил пока не торопить события и повременить с возвращением в Лос-Анджелес. Он попросил Коко заказать для них на свое имя столик в каком-нибудь тихом ресторане. Она выбрала демократичное мексиканское заведение недалеко от Церковной миссии Долорес, надеясь, что там они вряд ли наткнутся на знакомых. И уж конечно, никому из журналистов и в голову не придет искать там Лесли. Под душем они предались любви. Лишь в восемь они, спохватившись, наконец оделись и покинули дом. Выбранный Коко ресторан понравился Лесли с первого взгляда. Здесь никто не обращал на них внимания. Правда, женщина за кассой весь вечер не сводила с него глаз. Не желая раскрывать свое имя, Лесли расплатился наличными, но кассирша, вернувшись со сдачей, попросила автограф. Несмотря на все попытки Лесли разыграть недоумение, уже через несколько минут посетители за соседними столиками начали оглядываться на них, официант возбужденно что-то затараторил по-испански, и Лесли, так и не оставив автограф, чтобы не выдать себя, поспешил увести Коко. Притворяясь невозмутимыми, они покинули зал и почти бегом добрались до фургона. – Черт! – сдавленно прошипел Лесли, когда Коко наконец завела машину. – Надеюсь, никто не додумается сообщить газетчикам. С этой стороной жизни знаменитостей Коко еще не сталкивалась лично, но теперь убедилась, что Лесли – предмет пристального внимания окружающих, а это означало, что им придется либо сидеть в четырех стенах, боясь высунуть нос, либо проявлять крайнюю осторожность. Если даже в миссии его так быстро узнали, значит, узнают везде, а огласка на весь Сан-Франциско их не прельщала. Остаток недели они провели дома, только в прогулках с Коко по берегу Лесли не мог себе отказать. В субботу, выгуляв последнюю группу собак, они уехали в Болинас и провели там выходные. На пляже они никого не видели, а когда Лесли, вынося мусор, столкнулся с Джеффом, соседом-пожарным, тот вытаращил глаза, потряс головой и наконец расплылся в широкой улыбке. Протянув руку, Джефф представился: он очень рад, что Коко навестил друг. По-видимому, о Коко он был очень высокого мнения. В воскресенье утром они вновь встретили Джеффа на пляже, где он выгуливал своего пса, легко разговорились, и на протяжении всего разговора Джефф ничем не дал понять, что знает, кто такой Лесли. В этом поселке люди занимались своим делом и вместе с тем успевали по-дружески помогать соседям. Лесли сказал, что в Англии во время учебы в колледже он состоял в добровольной пожарной дружине, и они разговорились о пожарах, пожарном снаряжении и жизни в Болинасе, затем перескочили на пожарные машины и, наконец, на автомобили. Оказалось, что оба любят водить машины и в особенности чинить их. Лесли не чувствовал ни малейшей скованности, разговор увлек мужчин. Счастливые и отдохнувшие, Лесли и Коко вернулись в город воскресным вечером. По пути домой Лесли признался, что ему было очень приятно пообщаться с соседом Коко. Коко не переставала с тревогой думать о том, что будет, если невесомый пузырек их тайной жизни всплывет на поверхность и лопнет, но пока что никто им не докучал. Джейн знала, что Лесли живет у сестры, и, по-видимому, ничего не имела против. Она регулярно напоминала Коко, что Лесли нельзя беспокоить, а Коко уверяла, что даже не пытается. К концу второй недели их романа лос-анджелесский риелтор Лесли подыскал несколько домов и квартир и убедил клиента приехать лично осмотреть их. Поначалу Лесли колебался, но потом решил заодно повидаться с агентом и просто показаться в Лос-Анджелесе: никому не должно прийти в голову, что он боится прослыть геем. Его бывшая по-прежнему была в городе, в таблоидах промелькнула пара статей с шокирующими подробностями, но особого внимания они не привлекли. – Хочешь, съездим в субботу вместе? – предложил Лесли. – Мы могли бы провести вечер в «Бель-Эйре». В этом отеле строго соблюдали правила конфиденциальности, к тому же Коко никто не знал. – А как же собаки? – На попечении Коко была не только Салли, но и пес сестры. Джейн придет в ярость, если узнает, что Джека доверили незнакомым людям.