– Держите, – сказала Таня и отошла, оставив остальных удерживать натянутую веревку. Голый тролль пританцовывал на цыпочках, вцепившись руками в петлю на горле. Таня спросила его: – Сдохнуть хочешь? Он уже не то что рыдал – ревел в голос. Длинная сопля болталась у самого подбородка. – Ты омерзителен, – отчеканила Таня. – Отброс. Вонючая куча экскрементов. – Что в переводе означает «говно», – уточнила Лиз. – Мы не хотим, чтобы ты и тебе подобные ошивались среди нас. Чтобы духу твоего здесь не было. Нас тошнит от вас. Ты это понимаешь? Он смотрел на нее, словно перепуганный до смерти ребенок. – Вздернуть его! – гаркнула Таня. Тролль начал подниматься. Он царапал петлю и дрыгал ногами, словно хотел убежать прямо по воздуху. – Достаточно, – сказал Нейт. Тролль рухнул. Ударившись пятками о настил, он приземлился на задницу, и его колени подогнулись, причем одно из них угодило ему в челюсть, отбросив голову назад. Хныча, он распластался на променаде и содрал с шеи петлю. Нейт вырвал веревку из его рук. Обмотав петлю вокруг правой лодыжки тролля, туго затянул ее. – Тяните, – скомандовал Нейт. Правая нога тролля задралась. За ней поднялось и тело. Когда его голова была примерно в ярде от настила, Ковбой обмотал свободный конец веревки вокруг подножия столба. – Завис конкретно, – прокомментировал он. Они сгрудились перед троллем. Тот болтался из стороны в сторону, вращался, дрыгался, мотал головой и пытался ухватиться руками за доски. Левая нога бестолково сучила в воздухе. – Че-то он даже похорошел, – заметил Ковбой. – А был бы еще краше, – добавила Таня, – если бы петля все-таки была на шее. – Она присела и посмотрела троллю в глаза. – В следующий раз, выродок, мы тебя уроем! Понял?! Так что вали отсюда к чертям собачьим, как только сумеешь выбраться. – Далеко-далеко, – добавил Нейт. Хихикая, Хизер выскочила вперед и с силой толкнула ладонями тролля в бедра, раскачав его, словно ребенка на качелях. Таня носочком туфли подкатила к нему тюк зловонной одежды. Достала из сумочки небольшой флакон жидкости для зажигалок, обрызгала пальто. Чиркнув спичкой, загородила пламя от ветра и поднесла к пропитанному жидкостью тряпью. Тюк тут же вспыхнул огненным шаром. Пламя осветило заросшее, измазанное соплями лицо тролля и его раскачивающееся тело. Таня пнула горящий тюк. Тот отлетел и остановился прямо под троллем. Тролль с визгом обхватил голову и задергался, словно пытаясь сесть. – Ты сдурела?! – взревел Нейт. Бросившись вперед, он пнул ботинком горящую кучу тряпья. Она рассыпалась, порыв ветра подхватил тлеющие лохмотья. Тролль вцепился Нейту в брюки. Нейт заехал ему по лицу коленом и отпрянул. Он повернулся к Тане: – Совсем, что ли?.. – Мне показалось, что он продрог. – О Господи! Ладно, народ, сматываемся. Оставив тролля болтаться вниз головой на залитой лунным светом набережной, они ушли. 2 – О-о-о-о-о, какие ляжечки. М-м-м. Дэйв обернулся, увидел, что «говорит» зеленый носок, натянутый на руку нищенки, и пошел дальше. Если Джоан и услышала высказывание по поводу его ног, то не обратила внимания – как не обращала внимания на взгляды, возгласы, присвистывания и тому подобное на свой счет. – Лакомые ноги. Откуда ж они? Наверняка из постели. Да. Приятны, точно девичьи сосцы, когда Енох надкусил сосиску. – А она права, – сказала Джоан. – У тебя и впрямь прекрасные ноги. Дэйв остановился и снова посмотрел на старуху. Та сидела на скамейке, закинув ногу на ногу. Бросив свирепый взгляд на прогуливающуюся мимо молодую парочку, она тут же отвернула от них свою обвислую бордовую физиономию и заговорила с носком. Парень и девушка прибавили шагу, отводя глаза. Несмотря на жару, старуха куталась в одеяло, покрывавшее голову наподобие капюшона и спадавшее на плечи. Из-под одеяла виднелась цветастая футболка. Колени старухи прикрывала выцветшая юбка. На скамейке рядом с ней стояла желтая пластиковая тарелка с несколькими монетами. – Иди, – сказала Джоан, – дай ей доллар. Она все-таки похвалила твои ноги. – Что она там говорила про Еноха? – Что за Енох? – Понятия не имею. Он, вроде, надкусил какую-то сосиску… – Да кто знает? И какая вообще разница? Она не в себе. Дэйв подошел к старухе. Она посмотрела на него сквозь засаленные пряди седых волос, потом отвела взгляд. Зато кукла-носок повернулся к Дэйву: – И-и-и-и-и, – протянул он. – Ноженьки медные. Одна здесь, другая там. Медные ноженьки, лосьон «Коппертон». Ноженьки мягкие, ноженьки пуховые. – Что вы говорили про Еноха? – спросил Дэйв. Смотревший на него носок от вопроса, казалось, вздрогнул. Даром что его широкий рот был всего-навсего ложбинкой между большим и остальными пальцами старухи. До чего жалкая кукла, подумал Дэйв. Даже глаз нету. Рот носка захлопал: – Любопытному копу отчекрыжили жопу… – Он задал вам вопрос, леди, – перебила носок Джоан. Носок вздрогнул. – Господи, Дэйв. Носок перевернулся, притворяясь мертвым. – Что случилось с Енохом? – повторил вопрос Дэйв. – Помер-помер-помер, – пропел носок. – Чур, молчок! Где, ой, где тогда был этот прекрасный медный загар? Дома, в койке. Что и говорить. – Неожиданно носок метнулся к Дэйву, несколько раз цапнул его за ляжку и шмыгнул к промежности. Охнув, Дэйв отпрянул. Носок ухватился было за край его шорт, но тут же разжал хватку. – Черт возьми, дамочка! – рявкнул Дэйв. Джоан согнулась пополам от хохота. Дэйв поспешно ретировался, даже не оглянувшись на старуху. Джоан последовала за ним.