– Ничего, на земле отметим наше спасение. – Это само собой… Глава одиннадцатая Борт космического корабля «Мир-экспресс» – Да-а, жизнь, брат, как снежинка на стекле. Одно неосторожное дыхание и… нет ее. Одни воспоминания. – Это точно, – вздохнул Матюшин. – А у меня там снаружи, пока возился с железяками да ремкомплектом, немного другая аналогия родилась. – Какая? – Помнишь, когда-то в старых советских фильмах о войне соблюдалось такое неписанное правило: если герой строил планы на будущее, то в следующей сцене он обязательно погибал? – Да, было такое, – улыбнулся Басаргин. – Так вот я тоже, пока летели к Луне, частенько думал о том, чем буду заниматься после возвращения на Землю. Как поеду с семьей в отпуск, как навещу родителей. Чуть всю обедню этими планами не испортил… После возвращения инженера на борт корабля, они еще долго пребывали в возбужденном состоянии. Необходимо было перекусить, отдохнуть, восстановить силы и успокоить нервы, но до тех пор пока «Мир» не вернулся на установленную заданием орбиту, оба не смыкали глаз и не отвлекались от работы. Наконец, когда высота полета достигла прежних ста десяти километров, командир отключил маршевый двигатель и сориентировал корабль по оси движения, а инженер произвел необходимые расчеты по топливу. Утечки и незапланированная работа двигателя изрядно потрепали его запас в двух оставшихся баках – требовалось провести в этом вопросе ревизию. Результат обнадежил. Топлива было достаточно, разве что дорога домой обещала занять чуть больше времени из-за невозможности разогнать «Мир» до расчетной скорости. Далее, космонавты выполнили несколько безуспешных попыток связаться с Центром управления, после чего Басаргин решился на крайний вариант и воспользовался цифровым приемо-передатчиком Велесова. Но и тот почему-то молчал. – Чего это он? – недоумевал Матюшин. – То сам с расспросами лез в неурочное время, то не дозовешься. – Хрен его знает. Может важными делами занят. – Ага: икру ложками жрет или «бабки» считает… Пришлось верстать планы дальнейшей работы самим. Посовещавшись, Олег с Михаилом решили выполнить еще несколько витков вокруг Луны, во время которых фото и видео аппаратура закончит съемку поверхности, а сами они нормально перекусят и отдохнут. – Ну ты как – пришел в себя? – поинтересовался Басаргин, заканчивая трапезу. – Почти, – усмехнулся Матюшин. – Руки уже не трясутся, голова соображает нормально. И даже расслабуха по телу пошла. – Это от сытного обеда. Или что там у нас по времени?.. – Скорее ужин. – Вот и хорошо. После ужина сам Бог велел укладываться на боковую. – Это верно, – согласился Михаил. и, подняв запястье с наручными часами, спросил: – Сколько времени отводим на отдых? – Тебе часов четырех хватит? – Вполне… * * * – …Когда развелись с супругой, я служил начальником штаба полка и жил в типовой пятиэтажке в квартире на первом этаже. Как-то раз моя бывшая заявила, что ей осточертел гарнизонный быт, собрала вещички, помахала ручкой и убыла в родной город к родителям. А мы со старым котом заскучали: он приболел, я запил. Закончилось это тем, что кот от тоски помер, а я излечился. Во-первых, понял, что мне такая попутчица в дороге под названием «жизнь» даром не нужна. Как аппендикс. Во-вторых, перестал бередить прошлое и ковырять собственные раны, а головой погрузился в работу. Начальник штаба, скажу я тебе – та еще собачья должность. И вот сижу как-то в выходной день на скамеечке возле подъезда – тепло, весеннее солнышко светит, птахи щебечут… И вдруг замечаю во дворе какое-то дикое изобилие кошек. Все разные, но одинаково любопытные. Кто из подвала вылезает, кто на дереве сидит, кто брюхо греет на солнце, а кто по подоконникам шастаем – жилища человеческие изучает… Прервав рассказ, Басаргин потянулся к ящику и выудил из него два тюбика кофе и две плитки шоколада. – Кофе погреть? – Не, давай холодный. Отдав Михаилу завтрак, Олег вскрыл свой тюбик и сделал пару глотков. – И что дальше? – последовал его примеру инженер. – Сижу, значит… и тут подходит симпатичная парочка: трехцветная кошка с абсолютно белым котенком. Кошку я раньше встречал. Марфой звать. Из вольных. Котенок – то ли сын, то ли племянник, то ли вообще приблуда. Посидел я покурил и направился к двери подъезда. Марфа что-то муркнула. Котенок понял и помчался вперед меня. Я попытался оттеснить его – дескать, парень, мне не до тебя, да и вообще… сорок дней еще не справил по ушедшему на небеса котофеичу. Тот глядит на мать: что делать? Клиент не понимает… Проглотив шоколад, Михаил рассмеялся. – Смешно ты про них рассказываешь. Похоже, неравнодушен к животным. – Как-то так получалось, что они всегда были рядом. И в детстве, и в юности, и в зрелом возрасте. – А сейчас? – Сейчас? Слушай дальше. Марфа снова муркнула, вероятно, объяснив мелкому, как себя вести. И, представляешь, этот белый комок встал на задние лапы и жалобно посмотрел мне в глаза: не откажите в милости – усыновите! Я ж кошачий ангел. Не верите?.. – И? – замер с тюбиком в руках Миша. – Пришлось запустить. Он с деловым видом облазил всю квартиру, обнюхал все углы, выпил блюдце молока и скромно свернулся в клубок на коврике в прихожей. Через час попросился на улицу, подбежал к Марфе, которая ждала на солнышке. Сказал, что новый дом теплый, хозяин приличный, не жадный и вполне поддающийся дрессировке. И снова попросился в квартиру. – Подозреваю, что ты его оставил. – Конечно, оставил. Вел он себя идеально: ласковый, дисциплинированный, покладистый. Марфа приходила еще дня три-четыре – контролировала. Он рассказывал ей о своей жизни и в конце концов сообщил, что я ему подхожу. – С кем же он сейчас? – Моя работа и раньше была связана с командировками. Уезжая, оставляю его на попечение пожилой соседки. Так что он всегда сыт, ухожен и при чистом лотке… Покончив с завтраком, космонавты распределили обязанности: Матюшин пытается восстановить связь, Басаргин проверяет файловый архив, созданный видео и фотоаппаратурой. * * * – Ты должен взглянуть на это, – сказал командир. Бросив свою работу, инженер подплыл к нему. – Что тут у тебя? – Смотри, – Олег развернул к нему раскрытый ноутбук. На экран была выведена великолепная фотография лунной поверхности, снятая с высоты метров сто пятьдесят – двести. Вероятно, фотоаппаратура автоматически произвела этот снимок накануне выхода корабля из светлой зоны, когда до запуска двигателя оставалось несколько секунд. Точно в центре фотографии был запечатлен лунный модуль одного из американских «Аполлонов». Качество снимка поражало: металлический блеск некоторых деталей модуля, очень длинная и отчетливая тень из-за низкого расположения солнца, мельчайшие перепады рельефа, серо-коричневые тона грунта… – Отличное получилось фото! – оценил Матюшин. – Ты ничего странного не замечаешь? – Нет пока. А что тебя настораживает? – Настораживает то, что вокруг модуля ничего нет. Ни лунного автомобиля, никаких следов. Вообще ничего! Инженер прищурился, рассматривая детали, а командир, дабы тому было проще, приблизил изображение… – А ведь ты прав, – удивленно сказал тот, внимательно изучив снимок. – Хорошо просматриваются даже небольшие камешки на грунте, а следов действительно нет и в помине. Не засыпало же их пылью! – Если бы возле модуля кто-нибудь топтался, то следы сохранились бы миллионы лет. А последняя высадка с «Аполлона-17» произошла в декабре 72-го.