- Какие красивые стихи, - заметил Нил, ошеломлённо глядя на неё. - Твои, - улыбнулась Неона. - Только ты их ещё не написал. Давай пить чай. Они беседовали до рассвета. Говорили о Боге, о смерти, о любви. Нил смотрел в мерцающие голубые глаза девушки и думал, что, возможно, ещё не всё потеряно, ещё есть надежда. Жизнь не закончится со смертью, ведь для Неоны воплощение в трёхмерном пространстве было подобно переходу в иной мир. А она здесь, перед ним, - живая и весёлая, загадочная, мудрая. И очень женственная... А утром она растаяла. * * * * * - Почему ты стал холоден со мной? - спрашивала Электра. - Почему молчишь, не делишься мыслями? От этих вопросов Нилу становилось не по себе. Он не знал, что отвечать. Перед ним была всё та же ведьма: красивая и умная, завлекающая и колдующая, но предсказуемая. Юноша мог просчитать каждое её действие, угадать всё, что она скажет. Он смотрел в зелёные глаза Электры, - яркие, блестящие, - и вспоминал слова её «био»: «Вставлять в рамочку собственные мысли, приводить их к единой норме и, получая жизненный принцип, отбрасывать всю вереницу мыслей, чувств, сомнений и живых исканий, которые ведут к нему... Так мы взрослеем. Так созревает и окостеневает наша мораль. Так не должно быть!» - Что же ты молчишь? - продолжала допытываться Электра. Нил, наконец, решился. - Я скоро уйду навсегда, - сказал он серьёзно, не отводя взгляда от горящих глаз колдуньи. - А потому сейчас я должен остаться один, понимаешь? Мне необходимо многое обдумать, принять важное решение. Извини, но это я должен сделать быстро и самостоятельно. Ты мне ничем не поможешь. - Уходишь?.. - Девушка склонила голову набок. - Знаешь, Нил, я потеряла одну «био» - золотоволосую и голубоглазую. Не её ли это проделки? - Неона здесь ни при чём. Дело во мне. - А я так не думаю. Ладно, ступай. Держать не стану, хотя... Мне будет тебя не хватать, Нил. Ты - лучший из всех моих мужчин! - Я знаю... - Твоя «био» в парке, в стеклянной аллее: ей надоело быть трёхмерной. Сегодня вечером я её сотру, а сейчас можешь пойти попрощаться, если хочешь. Сердце Нила упало и замерло. Вот то, чего он боялся больше всего: остаться один на один со своей безысходностью. Он всегда был одиночкой в жизни, но умирать одному - это уж слишком! Электра, что же ты наделала?! - Ты убила меня, колдунья, - прошептал Нил, схватив девушку за плечи и приблизив её лицо к своему. - Мы долго были вместе, но ты никогда не задумывалась, чем я живу, какова моя душа. А я поверил в людей только, когда увидел живую «био». От тебя не просил ни сочувствия, ни понимания, хотел просто побыть один. Я бы смог преодолеть смерть, зная, что одна «био» это сделала; возможно, ещё вернулся бы к тебе... позже. Но теперь я уже ни в чём не уверен! Он отпустил Электру и, не глядя больше на неё, направился прочь. Нил спешил в парк, к стеклянной аллее, где днём выставлялись на обозрение толпы наиболее удачные биофантомы. В парке пышной зеленью бушевал июль. А за огромной стеклянной витриной уже наступила осень. На траве лежали жёлтые листья, холодеющее солнце пробивалось сквозь кленовый багрянец и падало светлыми зайчиками на деревянные скамейки. На одной из таких скамеек сидела девушка в длинном жёлтом платье. На плечах её лежала белая косынка, золотые волосы своим блеском словно подмигивали осеннему солнышку. Но лицо девушки было грустным, руки бессильно покоились на коленях. Она не откликалась на зов прохожих, не подходила к стеклу и ни с кем не разговаривала. - Неона! - позвал Нил. Полупрозрачное создание в витрине подняло голову: движения были замедленными, но по-прежнему плавными и грациозными. - Как ты могла ей поверить?! Девушка подплыла к стеклу и, заглянув в полные отчаянной решимости глаза Нила, улыбнулась: - Я не ведаю ревности и не желаю людям зла. - Ты не можешь уйти, я слишком долго ждал тебя! - Тогда придумай меня заново! Я ведь тоже не хочу, чтобы ты уходил: ТАМ мы никогда уже не встретимся. Прохожие удивлённо смотрели на странного юношу, прижавшегося к стеклу и что-то горячо говорившего исчезающему биофантому. - Я стану твоей «био», - улыбнулась Неона. Нил отрицательно покачал головой: - Нет, ты станешь моей женщиной. - Тогда скажи мне что-то... Тут в глубине реальной аллеи показалась Электра. - Нил! - повелительно окликнула она. - Отойди от витрины, я хочу стереть свой фантом! В ответ юноша дерзко рассмеялся. Он повернулся лицом к колдунье, раскинул руки, прижав их к стеклу, и начал громко декламировать: - Ветер легко коснулся струн, и звуки заполнили собой пустоту - музыка? Слеза на лепестке розы - красота? Крохотная снежинка, кружась, опускается на землю - покой? Орёл равен решке. Всегда... (2) Стекло под его руками начало прогибаться, юноша отступил на шаг и оказался стоящим на траве, словно ковром покрытой жёлтыми листьями. - Прощай, Электра! Неона тебе больше не принадлежит! На глазах у изумлённых прохожих девушка за стеклом вдруг обрела черты реального живого человека. Нил взял её за руку, и они пошли куда-то вдоль осенней аллеи. Электра ещё могла разобрать слова, которые Неона говорила своему спутнику: «Люди - как камни: вода времени вымывает в их памяти дыры и трещины. Они живут в потоке - сильные верой и слабые сердцем». Вскоре фигуры Нила и Неоны совершенно растворились в туманной дымке. Они ушли вместе - вечные и счастливые. ______________________ (1) и (2) - отрывки из стихотворения А.Гринченко Голубая бабочка Каждая минута неуклонно отдаляет меня от неё. От трепетания шёлковых крыльев, от бархатных глаз, от той холодной музыки, что рождается на свет одним её присутствием здесь. Вот я вышла из зала - не вижу её. Вечер прошёл, целый день - мутный, как все мои сны. Цветных снов я уже давно не видела. Забыла даже, как это? День и ночь мешаются в сутки - грязные, дождливые, с пустыми коридорами и серым небом, так что даже не помнится, спала ли? А тогда, множество снов и коридоров назад, жадно смотрела, не отводя глаз, боясь вздохнуть и приблизиться. Голубые крылья... рядом и далеко... недосягаемо далеко! Минуты бежали, а она словно не замечала моего присутствия. Меня охватила злость. Рванув у портье куртку и забыв надеть её, выскочила на улицу, - и тут же едва не попала под машину. Грязная жижа стекала с лица и одежды, в трамвай теперь не сядешь, да уже стало всё равно. Я брела, считая минуты, которые неуклонно отдаляли её, брела по серым сумеркам, не оставляя на земле следов своего присутствия. А она становилась всё призрачнее и нереальнее... Теперь безразлично. Я целую неделю не выходила из брошенного дома, в который случайно попала в тот вечер. Что делала? Не помню. Кажется, сидела у окна. С работы, наверное, уволили, да и неважно это. Важно то, чего у меня нет, и никогда уже не будет, потому что я не смогла впустить в себя холодную музыку, резкую, как истина. А теперь отзвуки её проникают в сердце, отзываясь в нём так уродливо, что жить не хочется. Да, я не приняла это хрупкое чудо, потому что... И никто не примет, знаю! Из живущих в этом городе, живущих так же, как я, не-видящих-цветные-сны. Потому что от трепетания шёлковых крыльев рвутся внутри натянутые нити, за которые дёргают каждого из нас невидимые кукловоды. А мы срослись с этими нитями, рвать их больно и страшно. И я бы сама убила её, если бы смогла преодолеть оцепенение и, протянув руку, разбить стекло, дотянуться. А, убив, растворилась в сером сумраке, задавленная той машиной. Впрочем, наверное, раствориться всё же придётся: не от злости, так от апатии. ... ... - Дейка, тебя уже неделю нет на работе! Начальство спрашивает, и я с ума схожу, разыскивая тебя. Кажется, Майра. Что ей надо? - Да посмотри сюда, наконец! Ты что, решила уморить себя голодом?! Зачем она пришла? В первый раз у меня получилось увидеть что-то, похожее на свет, и... Какого чёрта?! - Никуда не звони, слышишь! Иначе выпрыгну из окна! Положи телефон! Майра медленно положила телефон на облезлую тумбочку. Глаза испуганные. Волновалась? За меня волновалась?! А ведь мир полон безразличия... Я пристально и недоверчиво покосилась на коллегу, она никогда не была мне подругой. У меня вообще никогда не было подруг. - Как ты нашла меня? Майра осторожно перевела дыхание и присела на краешек колченогого стула. Неужели, правда испугалась, что я выброшусь из окна? Получается, я выгляжу лучше, чем чувствую себя. Кажется, подняться-то не смогу, а до окна целых семь шагов! - Я ходила в центр... в ту гостиницу... Я видела её! Прерывистый шёпот заставил улыбнуться, но тут же улыбка сползла с моих губ грязной корочкой... - Дейка, она умерла! Как?! Не верю!!! - Я сама видела: она совсем не шевелилась, музыка перестала звучать... хозяин выбросил её на улицу.