Пожилая степенная женщина привела с собой Валерия Валерьевича. Славенский хотел выйти, чтобы не мешать, но как только он направился к двери, на лице Саши возникло такое беспомощное выражение, граничащее с паникой, что он ободряюще ей улыбнулся, непроизвольно подмигнул и занял прежнее место перед окном, где внезапно заметил плотно собранные в самом верху дешёвые металлические жалюзи. Пока врач беседовал с Сашей, а медсестра суетилась вокруг них, Андрей методично распутал комок из узлов, в который превратился потрёпанный шнур и с облегчением опустил хлипкие пластинки, развернув их местами погнутые лепестки так, чтобы блокировать нестерпимо режущий солнечный свет. — Андрей Романович, на пару слов, — прямо за его плечом раздался тихий голос доктора. Славенский оглянулся на Сашу, над которой склонилась приговаривавшая что-то медсестра. Девушка вяло поддакнула и закрыла глаза. — Она проспит до утра, — пояснил Валерий Валерьевич. — Ей нужен отдых, чтобы расслабиться и успокоиться. Мужчины вышли в коридор. — У Александры платная палата, — начал врач. Андрей с трудом сдержал ухмылку, памятуя о кривобокой пародии на жалюзи. Зато с удобствами в ней же, не нужно прыгать на одной ноге в поисках по всему коридору. — Если вопрос об оплате, то это не вопрос, — вклинился он в возникшую паузу, пока они отходили от двери. — По оплате не ко мне. Разбирайтесь с бухгалтерией и со своим приятелем внизу, — отмахнулся доктор. — Александра переведена в неврологию, но одноместная палата там освободится только завтра. Мы можем перевезти её туда на ночь в общую или оставить в хирургии до утра. Хотя раз дополнительные расходы вас не волнуют, я распоряжусь оставить палату за вами на полные сутки. Андрей утвердительно кивнул, понимая, что врач хотел переговорить с ним совсем о другом. — По состоянию пациентки по моей части, — словно вторя мыслям Славенского, Валерий Валерьевич переключился на разговор по сути. — Проследите, чтобы она не давала нагрузку на повреждённую ногу. Ей потребуется помощь при передвижении и особенно в ванной. Учитывая, что пока она может не подпустить вас к себе настолько близко, попросите кого-то из её подруг, родственниц, в общем, девушек подстраховать или подумайте о почасовой сиделке. — Я вас услышал. Спасибо, — поблагодарил Андрей, внезапно осознав, что Саша успела очаровать и лечащего врача. Александре не нужно было ничего делать специально, но присущая ей хрупкая уязвимость вызывала непреодолимое желание защитить и уберечь её от невзгод и неприятностей, которые притягивались к ней с завидным постоянством. Славенский уже не раз наблюдал один и тот же эффект после общения с ней у разных людей: его транслировали заведующая ветеринарной клиники и подруга Надежда, Борис и Семён, и он сам неизменно жил с ним почти год. Теперь и этот врач попался на крючок, о котором Саша наверняка даже не догадывалась. Он не срабатывал только с её потребительской роднёй, привыкшей помыкать Сашиной безотказностью и добротой. Внутри Андрея вспыхнуло знакомое злое раздражение, но он погасил его, сосредоточившись на беседе с врачом. — Что вас ещё беспокоит? — спросил прямо, поскольку Валерий Валерьевич не прощался и стоял, молча над чем-то раздумывая. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Шрамы Александры, — заявил тот без обиняков и придавил собеседника проницательным немигающим взглядом. — Чем же? — сдержанно поинтересовался Андрей. — О них нет ни одной записи в её карте, и они наталкивают на нежелательные выводы. Их мог нанести кто-то другой, что свидетельствует о пережитом насилии. Либо о склонности девушки к причинению вреда самой себе, если она сделала … — Её порезал бывший муж, — Славенский прервал поток умозаключений врача. — Он наказан. Саша — адекватный человек. Подобными вещами не занимается. — Я никого ни в чём не обвиняю. — Валерий Валерьевич продолжал смотреть прямо в глаза Андрею. — Эти же вопросы задаст вам если не невролог, то психотерапевт точно. К сожалению, я на личном опыте знаю, что такое выстраивать отношения заново с человеком, потерявшим память. Бывает, что воспоминания приходят путано. Запаситесь терпением, Андрей Романович, и будьте готовы к тому, что Александра может ненамеренно приписать вам действия, которые совершал её бывший, но тоже муж. Последние слова врача настолько покоробили Славенского, что он простоял истуканом в коридоре какое-то время после того, как мужчины пожали друг другу руки и доктор давно исчез из зоны видимости. Сначала Андрей опасался реакции Саши на их новую личную встречу, потом, оказавшись для неё незнакомцем, лихорадочно соображал, как представиться. Теперь же, едва наладив эфемерный контакт и заслужив её, пусть и продиктованное обстоятельствами, расположение, боялся спровоцировать болезненные воспоминания, связанные с ним, и в то же время максимально цеплялся за правду, чтобы не превратиться в трусливого вруна, когда память к ней вернётся. Но озвученный врачом вариант развития событий вкупе с тем, что в своё время Саша пришла к нему, заранее считая шантажистом и насильником, совершенно выбивал и так крайне неустойчивую почву из-под ног Славенского. Андрей сжал и разжал кулаки, мотнул головой, прогоняя никчёмный морок, и рассердился. Стоит тут, как растерянная девица на выданье, и упивается дебильными фантазиями, одна хлеще другой. Речь вообще не о нём. Главное, чтобы Саша восстановилась. И если для этого потребуется побыть ему грушей для битья, значит, побудет, не развалится. Он слишком долго держался в тени вроде как из благих намерений. Пора платить по собственным счетам. Славенский медленно приоткрыл дверь в палату, прислушиваясь, не заскрипят ли петли. На удивление, не заскрипели, и он тихо вошёл в погрузившееся в полумрак помещение. Саша спала, лёжа на спине и отвернувшись от окна. Подложив одну руку под щёку, второй она накрывала живот. Уставившись на её ладонь поверх простыни, Андрей опустился на стул, стоявший возле кровати. *** После разговора с Надеждой Андрей сел в машину и, нарушая все скоростные режимы, покинул Ивановск. Если бы он сразу нагрянул к бывшему Александры, то просто бы его убил, чем только навредил бы всем, в том числе и Саше. Гнал до самого дома, отключив истерично верещащий навигатор и полностью открыв окно. Весенний ветер, сигаретный дым, свист проносящихся встречных автомобилей остужали клокочущую внутри ярость ровно настолько, чтобы держать руль, давить на газ и следить за дорогой, отматывающей всё новые и новые километры, отделяющие его от непоправимой ошибки. Он далеко не ангел и не чурался ни угроз, ни физической борьбы, но не на пустом месте или ради призрачного самоутверждения за счёт кулаков и силы. Того требовали меры защиты клиентов, а иногда и себя самого. Случалось, он участвовал в разборках враждующих сторон, опять же обеспечивая безопасность определённого лица. Его никогда не прельщала драка ради драки, но тогда по пути домой Славену просто хотелось бить, до зуда в казанках и судорогах в мышцах, снова и снова, ничего не объясняя и тем самым вызывая ещё больший ужас в слизняке, который поднял руку на Сашу. За каждый порез, заживший неровными переплетениями там, где она наверняка дёргалась и отбивалась, пока считавшийся близким человек вымещал на ней своё дутое разочарование и неоправданные надежды. За её страх. За её стыд. За её беззащитность перед чужой злостью. Андрей саданул по рулю и ударил по тормозам, чуть не въехав в зад впереди идущей малолитражки. Выдохнул и наконец сосредоточился. Он досконально изучил всю подноготную А. Антонова, который проживал в квартире матери, переехавшей к престарелой сестре, недавно сменил автомобиль, оформив кредит, и ни копейкой не поделился с Александрой при разводе. Урода легко сняла в баре нанятая стриптизёрша, которую он потащил к себе в квартиру. Темнота комнаты, очередная добавка виски, соблазнительно танцующая девушка на фоне приглушённого света из коридора ослепили так, что он не сразу разобрался, когда полуголое стройное женское тело сменилось на одетое мужское, и тонкое лезвие, полоснувшее по щеке, не отрезвило, а накрыло панической пеленой. Подавшись вверх, он тут же осел обратно и получил второй порез на другой щеке. Забормотал прерывистые возмущения, не предпринимая дальнейших попыток дать отпор, и заткнулся, едва Славен напомнил ему о махании ножом, у которого не было срока давности. — Это Саня вас подосла… — Третий порез, задевший первый, заставил его зашипеть. — Налоговая инспекция и судебный пристав в одном лице взыскать долг и набежавшие пени. — Андрей сунул под нос Антонова номер счёта питомника Семёна на телефонном экране, слишком ярком в царившем вокруг затемнении. — Доставай телефон и переводи сюда весь свой неприкосновенный запас. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— С какой ста… — Чиркнувший по линии подбородка острый кончик мгновенно сделал мужчину сговорчивее. — Поднимешь шумиху — транш придётся повторить и масштабнее попортить шкуру. Славенский побывал у Антонова один. Борис что-то подозревал, но излишним любопытством никогда не страдал и лишь заметил в тот день, что всегда на связи. Андрей долго мыл руки в туалете придорожного кафе. Он не гордился тем, что сделал, но и не жалел. Этот ушлёпок в какой-то мере испытал боль и страх, которые причинил Саше, и продолжит жить, постоянно оглядываясь и опасаясь повторения. *** Андрей поднялся и протянул руку к Саше. Его пальцы замерли в паре сантиметров над её рукой. Не коснувшись нежной кожи, он резко отодвинулся и направился к выходу из палаты. Глава 7 Андрей мог бы остаться в больнице. Бодрствовать всю ночь возле спящей Саши, скрючившись на неудобном стуле. Периодически разминаться, прохаживаясь по пустому коридору и мешая дремать дежурной по этажу. И по итогу убить впустую кучу времени на никому не нужные бдения, а утром предстать перед Александрой дёрганым, заросшим и не выспавшимся. Славенский понимал, что сон, скорее всего, ему не светит в любом случае, как уже неоднократно случалось, когда в голове крутились мысли о Саше. Зато он отпустит Бориса и переговорит за ужином с Семёном, которые оба внизу ждали от него новостей, а затем примет нормальный душ и горизонтальное положение в номере отеля. Они обменялись номерами телефона с хирургом, и он обязательно вызвонит Андрея, если потребуется. Кстати, стоит купить приличный алкоголь для врача и конфет для медсестёр. Внимание приятно всем и обеспечит более пристальный уход за Сашей. Усилием воли Андрей отогнал промелькнувший было вопрос, проснётся ли она только с воспоминаниями о последних сутках или огорошит его совсем другим, иначе узнавшим взглядом утром, и спустился в нисколько не сбавившее интенсивности гула фойе приёмного отделения. — Итак, — Семён придвинул к себе большой заварник чёрного чая с плавающими в нём мелкими ягодами и кучей пахучих листьев, заглянул внутрь, приподняв крышку, и закрыл, давая настояться ещё немного. — Ножка пройдёт уже через неделю, шишка тоже, а память, — он нахмурился, — штука гораздо сложнее. Замучают сейчас девочку всякими тестами и проверками по типу сколько будет два плюс два. Под неодобрительным взглядом Семёна Андрей поднял чашку кофе и сделал несколько глотков подряд. Он кратко рассказал Борису и Семёну об Александре ещё в больнице. Потом они поехали в ресторан, где молча поужинали. Каждый из них думал о чём-то своём и не спешил поделиться с остальными. Борис быстро закончил и отбыл в гостиницу, оставив автомобиль Славену. — Ты язык что ли проглотил вместе со стейком, а? Муж? — поддел Семён, разливая чай по двум чашкам и настойчиво указывая Андрею на одну из них. — На кофе-то не налегай. Поздно уже. Славенский допил кофе и поменял чашки местами, приняв предложенный чай. — Андрей, — Семён дождался, когда Славен посмотрит на него. — Ты долго запрягал, не обессудь за прямоту. Резво выскочил из затянувшейся спячки. Не знаю, что между вами с Сашей произошло. Не лез и не полезу выспрашивать. Но сейчас и она тоже этого не знает. Что собираешься делать дальше? — Буду ориентироваться по ситуации, — неопределённо пожал плечами Андрей. — Ты и никакого плана?! — Брови Семёна недоверчиво полезли на лоб. — Ближайший план: заселиться в отель, помыться, покемарить сколько получится, побриться, найти и привезти Саше вкусный кофе, — сухо перечислил Славенский. — И? — не отступал Семён. — И проследить, чтобы виновнику аварии ничего не сошло с рук. Ремонт по страховке и предложение об оплате лечения и моральных издержек меня не устроит. — Только сам действуй поосмотрительнее. Ты здесь не в своей вотчине, — посерьёзнел Семён, не отговаривая и уже мысленно перебирая товарищей и приятелей, с которыми можно заручиться поддержкой по щекотливым вопросам. — Что по самой Саше? Андрей наконец откинулся на спинку кресла. — Её ещё однозначно подержат в больнице, поэтому нужны вещи. Тапочки, халат, бельё. Та же расчёска. Мне мотнуться до тебя или попросишь её соседку-напарницу собрать? — Алина подготовит. Привезу сам. Или ты меня к ней не подпустишь? — Семён прищурился, намекая, что Славен вообще-то ему не указ. — Давай решим по тому, какой она проснётся. — Сразу сбил всю воинственность Семёна Андрей, отхлебнул чая, поморщился и отставил чашку. — Мы тут с тобой много всего можем надумать, а она возьмёт и не узнает меня завтра, или узнает, вспомнив не как вчерашнего, а более давнего знакомца, или вообще примет за другого человека... — Он с досадой плашмя хлопнул ладонью по столу. — К тому же посмотрим, что покажет новое обследование, неврозаключения и психорекомендации, — слегка растягивая последние слова, добавил Андрей.