Посадить Александру перед собой и выложить ей всё как есть? Или поддержать в её стремлении вспомнить всё самостоятельно, как бы много времени на это ни потребовалось, и отвечать только на её вопросы ровно столько, сколько и если она попросит? Или пустить всё на самотёк и действовать по ситуации без каких-либо предварительных расчётов? Или... Андрей грубо прочесал пятернёй короткие влажные волосы. Он снова пытается принять единоличное решение, тогда как нужно ориентироваться на Сашу и её мнение. Славенский надел махровый халат и вышел в коридор. Потянулся к выключателю, чтобы зажечь свет в комнате, как вдруг услышал своё имя. Негромко и откуда-то издалека. Замер на полпути, забыв про лампу, и быстро направился к балконной двери. Андрей чересчур сильно дёрнул ручку и под подозрительный хруст шагнул босиком на прохладную наружную плитку. Его слух достаточно обострился, чтобы уловить выдох явно задержанного дыхания. Едва он достиг перил ограждения, как из-за балконной перегородки между номерами появилась голова с распушившимися волосами, венчающая кокон из облюбованного в кафе пледа. — Не разбудила? — поинтересовалась Саша, скользнув взглядом по груди и шее Андрея, видимых в просторном вырезе запашного халата, и поспешно зафиксировав его на сосредоточенном лице мужчины. — Глупый вопрос. — Ты что-то вспомнила? — возбуждённый блеск глаз Саши и постоянное комкание уголков пледа не обманывали. Она кивнула и перестала суетиться. — У меня есть подруга Надя, — утвердительно обозначила Саша, но её взгляд искал одобрения Андрея. Теперь он медленно кивнул. Она улыбнулась и пожевала нижнюю губу. — Вы с ней знакомы? — Виделись один раз, — ответил Андрей, усилием воли подавляя вернувшееся желание вывалить на Сашу всю правду об их собственном знакомстве и терпеливо ожидая, что ещё она скажет. — Она живёт в деревне? — спросила Саша и тут же добавила: — У меня в голове сейчас какой-то бешеный калейдоскоп из миллиона отрывочных картинок про нас с Надей. Я точно знаю, что мы вместе учились, жили неподалёку от школы, иногда виделись часто, иногда – очень редко. Она — моя лучшая, если не единственная подруга. Представляю, как Надя выглядит, и отчётливо слышу её голос и интонации. В отличие от меня она хваткая и уверенная и когда права, и когда не права, — Саша усмехнулась и сразу посерьёзнела. — Однако я вижу только её и себя. Понимаю, что мы учились в одном классе, но другие ребята или учителя не возникают даже расплывчатым фоном. Она же должна знать моих родителей, но их тоже нигде нет, как будто я обнаружила забытый фотоальбом, который мы с Надей целенаправленно оформили только про нас двоих. Листаю страницу за страницей, вспоминаю события, движения, словечки, одежду, настроение, но участвовал ли там кто-то ещё, помимо нас с ней… пусто… Например, я ощущаю твёрдую скрипучую ступеньку крыльца небольшого деревянного дома, но где именно он находится… провал… Александра поёжилась. Андрей протянул руку и накрыл своей ладонью запутанные в ткани и собранные под подбородком кулачки Саши. — Надя живёт в Ивановске, небольшом городе, в той его части, которую однозначно можно назвать деревней. Саша не отпрянула, во все глаза уставившись на Андрея. Он приготовился к тому, что озвученное конкретное название места, в котором она прожила несколько лет, может кинуть мостик к её бывшему мужу, но, судя по неизменившемуся выражению ожидания во взгляде Саши, ничем другим оно не откликнулось и осталось в связке только с Надеждой. — Этот Ивановск далеко отсюда? — Примерно полдня на машине, но можно уточнить маршрут. — Надя в курсе, что со мной произошло? — Нет, — Андрей покачал головой и пожал напряжённые женские пальцы. — Ты не захотела волновать родителей. С опаской относишься к телефону. К тому же, память могла восстановиться в любой момент. — Он убрал руку, расположив её вдоль поручня, и, поморщившись с досадой, признался: — Если честно, про Надежду я вообще не подумал. — Ты о стольких вещах подумал, что тебе не в чем себя упрекнуть. — Саша высвободила руку и осторожно погладила тыльную сторону кисти Андрея. — Тем более, я сама так и не хочу пугать людей стеклянным взглядом неузнавания. — Давай съездим к Наде, — предложил Андрей, отметая смутное беспокойство, что эта поездка вполне может прояснить оставшиеся пробелы в памяти Саши и стать для него финальным аккордом в её жизни. — От меня сплошные проблемы, прости, — начала Саша, но осеклась под прямым и слишком красноречивым взглядом Андрея. — Давай. Я не поехала в питомник, потому что, кроме Жорки и Семёна Аркадьевича, там много собак и людей, которых я ужасно боюсь задеть тем, что забыла их. С Надей всё по-другому. Она сама по себе. Главное, что я вспомнила именно её. — На какое время ставим будильник? — Андрей проигнорировал неприятное ощущение, словно от неудачно поставленного укола, из-за того, что его самого Саша так и не вспоминает, хотя попутно оно приносило и облегчение, обещая дополнительно выигранный день их неправильного «вместе». Глава 19 Запах гортензий витает в воздухе. Он хитро ускользает, как только она пытается принюхаться и втянуть в себя побольше. Она хлопает ладонью со смешливым разочарованием, и в разные стороны разлетаются мириады брызг. Откуда-то сверху на плечи устремляется ледяной ливень. Она приседает, сбегая от холодных струй, похожих на сильный напор душа. Погружается в тёплую речную воду, которая обнимает полностью обнажённое тело, согревает и баюкает. Над тёмной рябой поверхностью вновь дрожит шлейф цветочного аромата. — Какой хоть он? — подмигивает Надя и протягивает початую бутылку вина. Она отпивает чёрную густую терпкую жидкость прямо из гладкого горлышка и начинает кружиться на месте, поднимая новый сонм сверкающих капель. — Он… такой… настоящий. Она резко останавливается. Ничуть не стесняясь, поднимается над водой в полный рост и смотрит на Андрея, который стоит на берегу. На нём белоснежная рубашка. Промокшая и облепившая торс и руки. Сквозь влажную ткань просвечивают переплетения двойной татуировки. Вокруг непроглядная ночь. Невозможно различить узор на его теле, но она всё равно отчётливо видит все зигзаги в подробностях до мельчайших завитушек. Андрей молча ступает в реку, уверенно подхватывает её на руки и, тесно прижимая к груди, несёт куда-то. Не имеет значения куда. Совсем не имеет. Он здесь. Он настоящий. Она слышит, как бьётся его сердце ей в рёбра. Чувствует, как горячо отпечатываются его ладони на её прохладной коже. Она обнимает его за шею, запускает пальцы в волосы, просовывает их за жёсткий воротник. Неважно, одновременно они тянутся друг к другу или она подаётся к нему быстрее. Их губы встречаются. Без разрешающей заминки целуют сразу жадно, откровенные в своих желаниях… Саша распахнула глаза и поднесла руку к приоткрытым губам, через которые шумно вырывалось сбившееся дыхание. Сон. Такой реальный, что до сих пор мурашки покрывают всю кожу, грудь напряжена, каждая мышца в тонусе, как после ночного купания в реке… или в предвкушении продолжения после сводящей с ума поцелуйной прелюдии. Она свернулась клубком, заметив гостиничное одеяло, лежащее сбитой бесформенной массой в ногах. Ночью оно казалось холодным и никак не нагревалось. Зато бессменный плед словно впитал в себя тепло прошедшего вечера и рук Андрея и отдавал его безвозмездно, защищая и охраняя её. Саша полежала, намеренно уставившись на незашторенное окно, через которое комнату наполнял прореженный грядущим рассветом сумрак. Затем протянула руку и проверила время на телефоне. Оставался ещё час до того, как будильник запоёт о подъёме. Остатки сна никак не хотели развеиваться, отдаваясь слишком явственными ощущениями в теле и ярким образом Андрея в строгой рубашке перед глазами. С того момента, как он вошёл к ней в больничную палату, и далее Славенский всегда был одет в футболки. Значит, во сне к ней пришёл тот Андрей, которого она знала до аварии. Саша прислушалась к себе, мысленно рассматривая его такого, но ничего, кроме очевидного факта, что ему невероятно к лицу как деловая, так и повседневная одежда, на ум не приходило. Александра резко приподнялась и села на кровати, поражённая внезапным пониманием, что её не нервирует ни столь крохотная подсказка памяти по поводу Андрея, ни новый отказ продвинуться несколько дальше. Она переживала из-за пробуксовки на одном месте по себе самой. Расстраивалась, что не получалось вспомнить что-то ещё о Семёне Аркадьевиче и своей работе. Намеренно не изучала содержимое телефона, психуя, что его карта памяти в разы полнее той, что начисто отформатировалась в её собственном мозгу. Андрея же ей было достаточно. Не просто сегодняшним или тем, которого она узнала за эти несколько дней, а неотъемлемой частью её жизни без привязки ко времени. Как она не видит свой позвоночник и не нуждается в его изучении, а просто опирается и принимает как непосредственную данность и свою составляющую, так и с Андреем — ей не требовался их совместный предыдущий опыт и знания о нём, чтобы обосновать и одобрить свой выбор. Она его просто делала и делает без сомнений и без оглядок, с уверенностью, единственной и твёрдой, в хаосе, в который попала, очнувшись в машине скорой помощи. Саша выпуталась из мягкого тёплого гнезда и проковыляла в ванную. Пока она приводила себя в порядок и заново накладывала тугую повязку на лодыжку, вырисовался определённый план на предстоящий день и поездку к Наде. В-первых, необходимо разобраться с финансами. Если пальцы не вспомнят пароли и пин-коды, придётся заехать в банк и порешать вопросы с их специалистом на месте. Во-вторых, настроиться проверить почту и хотя бы последние сообщения в мессенджерах и пропущенные звонки. Имена адресатов и содержание написанного подскажут, стоит ли ответить кому-то и сообщить о текущих проблемах со здоровьем. Во всяком случае, она на это надеялась. В-третьих, немного разнообразить одежду. Хотелось надеть платье и пойти гулять за руку с Андреем. Он пообещал её не трогать, но взяться за руки не считается же… Саша улыбнулась и вдруг покраснела, осознав, что уже сжала ручку балконной двери в стремлении выйти и проверить, не проснулся ли Андрей. Она отшатнулась, прикрыла на секунду глаза. Повернулась направо и упала в кресло. «Вместо того, чтобы скакать на одной ноге влюблённой малолеткой, прекращай сидеть на шее мужчины и проверь, какими средствами располагаешь», — Саша отвесила сама себе воображаемый весомый подзатыльник и решительно открыла окошко банковского приложения. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Пальцы набрали пару комбинаций цифр, но ни одна из них не подошла. «Две жалкие ошибки – не повод опускать руки», — выдохнула Саша, нашла иконку электронной почты и, приговаривая шёпотом, чтобы та открылась по умолчанию, легонько стукнула по ней. Прикусила нижнюю губу, пока подгружалась главная страница. Получилось! Она прокрутила несколько новых писем. Удалила рекламу и переслала три письма с вопросами касательно приюта Семёну Аркадьевичу, обнаружив его имя среди сохранённых адресатов. На мгновение застопорилась на адресной строке, перебарывая желание вбить имя Андрея и прочитать данные его учётки. Если в её телефоне он занесён как «Ай», то и в почте может быть нечто идентичное, хотя… Саша решительно свернула почтовую вкладку и перешла в список входящих вызовов. При виде нескольких пропущенных звонков от абонента «Вет» ощущение, что она вот-вот оступится по ходу только что обретённого брода вызвало внезапное головокружение. Переждав неожиданный приступ, Александра перезвонила и, представившись, сообщила, что находится на больничном и попросила в ближайшее время обращаться напрямую в питомник. Обычный вежливый разговор, но пульс ускорился до подрагивания в руках, в которые стало жизненно необходимо себя взять. Саша сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Не зацикливаясь, пробежалась по не определившимся именами числовым номерам. Внутри что-то неприятно сжалось: ни одного вызова от родителей не то, что за прошедшие три дня, но и за неделю до аварии. Андрей сказал, что они с ней не близки, но видеть наглядное подтверждение на бездушном экране телефона оказалось болезненнее, чем она думала. Значки мессенджеров сигналили новыми сообщениями, но Саша так сильно разволновалась, что боялась выронить телефон из онемевших пальцев. Аккуратно вернув его на столик, она встала, разминая шею и плечи. Выпила стакан воды, заправила постель, заново сложила в пакет свои вещи и зарядное устройство. Посидела, пытаясь очистить разум и успокоиться. «4-4-3-9» — загорелось под веками. «Четыре-четыре-три-девять», — повторила она вслух и достала из застёгиваемого внутреннего кармашка сумки пластиковую карточку. Совпадение по последним цифрам приободрило. Вероятно, именно их она использовала в качестве пин-кода. В банк в любом случае придётся заехать, чтобы наверняка снять наличные и восстановить доступ к счёту, если… Саша пересела в кресло и, сосредоточившись на несложных манипуляциях, последовательно сбросила прежний пароль к банковскому приложению, получила временный и заменила его на новый постоянный. Вырвала листок из блокнота с логотипом отеля, записала цепочку цифр, добавив строкой ниже и ту четвёрку для проверки в банкомате и убрала в тот же кармашек к карте. Более не отвлекаясь, наконец проверила собственное финансовое состояние, которое оказалось гораздо лучше состояния физического и тем более ментального. Раздавшийся стук в дверь, не вывел Александру из охватившей её эйфории, а ещё больше взбодрил. На вопрос появившегося на пороге собранного Андрея, готова ли она, Саша лишь кивнула и расплылась в радостной улыбке. — Похоже, я неплохо зарабатываю и не транжира. Точно потяну больничный без дополнительного содержания.