Привыкнув к свету, Саша обнаружила узкий коридорчик с тремя дверями: слева, справа и в торце. — Прямо туалет с душем, — пояснил Андрей, понуждая Сашу продвинуться вперёд. — По бокам — спальни. Выбирай. Он протиснулся мимо Саши и открыл обе двери. Она зашла в ту, что справа, и охнула. Через незашторенное прямоугольное мансардное окно, прорезанное в скате крыши, её встретило то же звёздное небо, что и в саду. На низком подиуме под ним расположилась большая кровать с мягким изголовьем, украшенным по обеим сторонам своеобразными навесными тумбочками с одним выдвижным ящиком и полочкой с уютным светильником на каждой из них. — Во второй комнате всё так же, но видна ещё часть какого-то дерева, — раздался голос Андрея, проверявшего другую спальню. Не услышав ничего в ответ, он приблизился к Саше и окликнул её: — Определилась? — Да, — она обвела рукой пространство вокруг, повернулась и быстро обняла Андрея, на секунду прильнув к нему. — Спасибо. В следующее мгновение она уже сделала шаг назад и плюхнулась на матрас, усевшись и вытянув ноги перед собой. — Иди первым в душ. Боюсь, я могу там надолго застрять. Только вот из них двоих прямо сейчас застрял именно Андрей. Его посетило настолько реалистичное дежавю, что в воздухе вполне осязаемо повеяло выхлопными газами многочисленных автобусов, разбавляемыми свежестью сентябрьского дождя. Сама того не ведая, Саша практически точь-в-точь повторила мимолётное объятие, от которого Славенский растерялся год назад на вокзале и абсолютно аналогично поплыл только что. Он смахнул несуществующие капли с лица, отгоняя сожаление, что не успел обнять Сашу, пытаясь мысленно чётко разделить прошлое и настоящее и провально путаясь в них. Саша усердно пялилась на свои коленки, понимая, что пересекла обозначенную Андреем черту, но нисколько не сожалела о содеянном. Какие бы разумные доводы он ни приводил, настаивая держаться на расстоянии и дождаться прояснения её памяти, ей хотелось класть голову ему на плечо, прижиматься грудью к плечу, идя под руку, прятать кулачок в его ладони и обнимать без оглядки на то, что было где-то и когда-то. — Во дворе есть летний душ, — хрипло проговорил Андрей. — Воспользуюсь им. Этот в твоём полном распоряжении. Он вышел в коридор и немедленно спустился на первый этаж. Споткнулся там обо что-то, пробурчав нечто нечленораздельное, но наверняка крайне выразительное. Поднялся снова и поставил на пороге спальни Сашин рюкзак. — Мыло должно быть в наличии, как и наборы с зубной щёткой и пастой. — Он кивнул в сторону санузла. — Остальное докупим завтра. — Хорошо. — Саша наконец оторвалась от лицезрения собственных ног. — Саш, — оставаясь у дверного косяка, Андрей присел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне, — если тебе понадобится вниз, не важно ночью или утром, пообещай, что позовёшь или разбудишь меня.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌ — Хорошо, — повторила Саша. — Пообещай. — Обещаю, — она хитро улыбнулась. — Я и сама не жажду навернуться с лестницы и снова загреметь в больницу. Мы сюда совсем не за этим приехали. Славенский окатил её внимательным взглядом и встал в полный рост. — На всякий случай, спокойной ночи, Саша. — Спокойной ночи, Андрей, — отзеркалила она, надеясь, что резко прихлынувший к её щекам румянец не виден ему в рассеянном свете. Глава 4 «Получается, вот так происходит, когда память незапланированно берёт тайм-аут. Всё в первый раз, но с удручающим пониманием, что на самом деле не внове... Как школьница привлекаю его внимание и одновременно не хочу показаться навязчивой… — Саша уронила полыхающее лицо в ладони, как только Андрей удалился, и прикусила губу, чтобы не застонать в отчаянии. — Не думаю — и будто знаю его всю жизнь… Включаю мозги или что там у меня от них осталось — и словно только что познакомились… Хотя всё равно не чужой… Бли-и-ин!» Александра упала навзничь и в панике дёрнулась в сторону, испугавшись, что на неё неотвратимо падает что-то огромное. Прижала руку к груди, успокаивая бешено зачастившее сердце и узнавая стеклянный экран окна, показывающий сине-чёрное небо с россыпью безмятежных серебристых бляшек. «Жаль, что из него совсем не видно сада… — Саша зажмурилась до рези в глазах. — Какого сада?!» Она перекатилась и обречённо уткнулась носом в подушку, признаваясь самой себе, что будь окно расположено иначе, она бы не удержалась и, прячась в тени, хотя при этом сильнее надеясь быть пойманной, шпионила бы сейчас за Андреем. «Озабоченная малолетка-переросток!» — высказалась громко вслух, сползла с кровати, сгребла рюкзак и отправилась в душ. Закрылась там и прислонилась спиной к двери. «Можно подумать, Андрей начнёт ломиться сюда», — усмехнулась она и стянула футболку. Скомкала её, как использованную салфетку, встряхнула, расправила и сложила аккуратно, наконец осмотревшись. Небольшое помещение, отделанное однотонной светлой плиткой без всяких дешёвых ухищрений в виде аляпистых ракушек и мультяшных морских гадов повсюду, призванных якобы создавать атмосферу пребывания на море, а по факту кичливо раздражающих. Унитаз, раковина на тумбе с лаконичным зеркалом и открытыми полочками. Сразу за ней находился отделённый невысоким бортиком-бордюром и отгороженный прозрачной шторкой на полукруглой штанге отсек, пол которого под плавным углом спускался к сливному отверстию и был выстелен противоскользящим бесцветным ковриком. «В самый раз для проблемной лодыжки, о которой ещё и таким образом позаботился Андрей, продолжая окружать своим вниманием без каких-либо подсказок и просьб, — после столь очевидной догадки Саше нестерпимо захотелось заплакать. — Как я могла его забыть… Как можно одновременно испытывать уверенность, что мы давно вместе, и влюбляться в него с чистого листа... Как ему должно быть больно любить ту, кто его не помнит…» Кроме того первого признания, что она его женщина, Андрей ничего не говорил о своих чувствах, но в них Саша тоже не сомневалась, на каком-то глубинном интуитивном уровне, не требующем ни причин, ни объяснений, ни доказательств. Преодолевая смыкающие горло спазмы и на повторе гоняя про себя фразу «хватит реветь», она положила измятую футболку возле раковины, умылась холодной водой и с удивлением заметила расставленные на полках предметы. Да им мог бы позавидовать любой рейтинговый отель! Пузырьки с шампунем, бальзамом и гелем для душа соседствовали с щётками и расчёсками в индивидуальных упаковках, ватными палочками, мини-тюбиками зубной пасты и каких-то кремов. Отдельно лежали два одноразовых бритвенных станка: чёрный и розовый. Саша наклонилась, задрала штанину и провела ладонью по голени. На ощупь кожа оказалась довольно гладкой. Александра разделась полностью и принялась придирчиво изучать собственное тело, чтобы завтра наверняка чувствовать себя свободно на пляже, смело поднимать руки и оголять ноги. Симметрично оформленная узкая тёмная полоска на лобке заставила её опять покраснеть, напомнив о свидетельствах их знакомства с Андреем, представленных им при встрече после аварии. Без спроса в голову полезли мысли о том, кому из них нравится такой интимный рисунок, и вопросы, когда она делала последнюю эпиляцию и можно ли ей уже загорать. «Почему я легко вспоминаю противопоказания и рекомендации по процедурам по уходу и непригодные в быту анатомические названия, — проворчала Саша, переступая под душ, — и полный ноль по людям и особенно… Андрею?» Она нервно потёрла глаза и подставила лицо под тугие тёплые струи. Тщательно вымылась, накрутила тюрбан на голове и завернулась в банное полотенце. Собрала вещи, взялась за ручку и насторожилась, прислушиваясь. За дверью стояла тишина, чрезмерная и абсолютная настолько, что непроизвольно возникало желание специально поскрежетать замком, шлёпнуть по стене и гулко простучать пятками, а не прокрасться на цыпочках в спальню. Подавляя дурацкое стремление к шумовым эффектам, Саша медленно выглянула в пустой коридор. Проём в комнату Андрея зиял тёмным провалом. Снизу не раздавалось никаких шорохов. «Да в конце концов! — почти по слогам сделала самой себе внушение Саша. — Ты взрослая женщина. Не собираешься никого подкарауливать и «случайно» ронять полотенце. Но и избегать Андрея или по-идиотски метаться по углам не вздумай!» Она плавно толкнула дверь, выключила свет и степенно перешла в спальню. С мягким щелчком захлопнула за собой дверь, прижала к груди кучку одежды и закашлялась, осознав, что всё время с момента выхода из душевой напряжённо задерживала дыхание. Вещи упали на пол. Саша съехала по двери вслед за ними и всё-таки заплакала. Слёзы приливали, словно открылся шлюз и запертый поток стремительно вырвался на волю. Саша зажала рот ладонью, однако ни судорожных всхлипов, ни горьких рыданий не последовало. В растерянном недоумении она отодвинула намокшую руку, обдувая её ставшими чуть более поверхностными выдохами. Не вызывая отторжения, солёные капли обильно катились друг за другом, проясняя зрение и слой за слоем, с какой-то стыдливой радостью, смывая тяжесть, которую заклинило где-то между ключицами. Саша распутала полотенце на голове и с облегчением, разбухающим в объёме и приобретающим уверенную плотность, просто промакивала лицо, не пытаясь остановить безудержный водопад. Она перебралась на постель. Высморкалась в край того же полотенца и обняла подушку, не обращая внимания на влажную ткань, облепившую тело, и быстро отсыревающую наволочку под щекой. Узел в груди, привязывающий её к затерянному на невидимой глубине якорю прошлого и не отпускающий в полной мере в настоящее, становился всё слабее. Круговорот слёз, усталости и обещания самой себе проживать, несмотря ни на что, каждую минуту, которую продолжает дарить жизнь, укачивал обессилевшую Сашу, погружая в целительный сон. Балансируя на его пограничье с явью, она уловила тихие шаги в коридоре, исчезнувшие перед входом в комнату, возобновившиеся на пару секунд, а затем сменившиеся на краткий шелест защёлки. Сознание Саши расплылось синими кляксами и зарябило покатыми морскими волнами, слизывающими прежние бороздки на мокром прибрежном песке и разглаживающими его поверхность для новых рисунков. Андрей вошёл в доставшуюся ему спальню и бросил вещи на стул в углу. Распустил полотенце, слишком туго обмотанное вокруг бёдер, и шумно выдохнул, растирая отпечатавшуюся на коже красноватую полоску. Он так поспешно ретировался в сад, что не захватил с собой ни смены белья, ни шлёпок, и, бессмысленно уставившись на носки кроссовок, простоял некоторое время перед размытой в ночи условной кабинкой летнего душа. Её стенами в основном служили густые заросли вьюна, а вход обозначала выделяющаяся светлым пятном шторка на леске, натянутой между крайними с обеих сторон лозами. Большой бак сверху обнадёживал достаточным запасом воды, а предусмотрительность хозяйки в виде небольшого полотенца на проволочном крючке и мыла в сетчатом держателе внутри говорила о том, что Славенский не зря доверился рекомендациям знакомых при выборе этого места. Стянув футболку, Андрей вдруг посмотрел на крышу дома. Скрипнул зубами, отвернулся и рванул пряжку ремня. «Что ты там хотел увидеть? — издевательски пробурчал под нос. — Сашу, которая наполовину свесилась из окна и распласталась по черепице с биноклем наперевес?» Он разделся и свалил одежду кучей прямо на дорожке, запихнув в середину телефон. Встал под тёплые струи. Память тут же услужливо и в красочных подробностях подкинула ему образ Александры с мокрыми волосами и бисеринками капель, разбегающимися кривыми дорожками по её обнажённой коже. Славенский сжал кулаки до боли в костяшках, изо всех сил стараясь не думать, на что он подписался проживанием бок о бок с Сашей. «Примерка сарафана казалась пыткой? — Андрей нечаянно хлебнул воды со странным травянистым привкусом и сплюнул на пол. — Впереди пляж и вполне возможные утренние встречи с заспанной девушкой с распушившимися волосами, голыми ногами и свободной от лифчика грудью, будоражащей своими формами, которые ничто не способно скрыть…» Сашку хотелось до помутнения рассудка, и Андрей закрыл глаза, позволяя воде ослабить накатившее физическое возбуждение. Однако воображение не сдавалось, применяя запрещённые методы. Славенский схватил кусок мыла и начал яростно гонять его по плечам и груди. Надёжно подоткнув край полотенца на поясе и категорически не желая залазить в обувь, Андрей переступил на газон, чтобы немного обсохнуть и настроиться на возвращение в дом. Аккуратно подстриженная прохладная трава приятно щекотала босые ступни, пробираясь между пальцами и впитывая в себя остатки влаги. Кромешная тьма начала рассеиваться, истончаясь и бледнея. Её плотный покров словно заранее выгорал под воздействием ещё пока едва уловимых предвестников рассвета. Вокруг завитал тонкий аромат просыпающих цветов, и явственно запахло морем. Второй этаж встретил Андрея непроницаемой тишиной. Весь мрак снаружи как будто перебрался в узкий коридорчик и заполонил каждую его щель, отвоёвывая себе ещё несколько призрачных минут власти. В зазоре под дверью душевой не наблюдалась ни намёка на свет. Сашина комната была закрыта. Андрей остановился возле неё, вслушиваясь до вполне правдоподобных шорохов, издаваемых прогибающимся под дополнительным весом матрасом и скольжением ладони по простыне. Тряхнув головой и прогоняя эхо иллюзорных звуков, Славенский вошёл в свою спальню. Андрей раскинул влажное полотенце на спинке стула и на ощупь нашёл трусы в полупустом рюкзаке, умудрившись дважды запутаться пальцами в проводах питания. Не раз чертыхнувшись, он наконец растянулся на постели. Оценил активно светлеющий прямоугольник неба в окне. Поднялся и опустил жалюзи, мимолётно подумав, смогла ли до них дотянуться Саша. Прочесал пятернёй уже высохшие волосы и вернулся в прохладу хрустящей простыни. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 5 Вокруг и внутри было размаривающе влажно. Воздух затекал в лёгкие густой патокой. Во рту разбухло от жажды. Кости будто расплавились и потеряли угловатую твёрдость. Медленно просыпаясь, Саша провела горячей рукой по лбу, стирая испарину вместе с налипшими прядями волос. Лениво перевернулась на спину, ощутив под отчего-то голыми ягодицами сухую, тёплую, но, на контрасте с отсыревшей частью под ней, показавшуюся относительно прохладной простыню. Прищурившись из-за яркого света, проникающего даже через опущенные веки, Саша обнаружила на себе задравшееся до пояса банное полотенце. Прежде чем попытаться одёрнуть его, она бросила быстрый взгляд на дверь и, убедившись, что та плотно закрыта, присела. «Надеюсь, Андрей не проверял меня и не застал нелепо выставленную напоказ задницу», — подбодрила себя Александра, полностью выпутываясь из перекрученной широким жгутом ткани. Грудь, перетянутая во время сна, свободно задышала будто сама по себе. Шея неприятно вспотела, и Саше срочно захотелось обратно в душ. Она собрала оба полотенца, подняла сваленную у входа одежду и внимательно осмотрелась. На раме окна, за которым, похоже, стояло позднее утро, если не разгар дня, крепились жалюзи. Одна из торцевых стен представляла собой треугольную конструкцию с чередующимися открытыми и закрытыми полками. Рядом с ними стоял обычный стул. На противоположной стене разместилась торчащая примерно на полметра перпендикулярно ей штанга с десятком тонких деревянных плечиков, небольшой кондиционер и зеркало. В нём отражалась обнажённая девушка с узорно помятой кожей на правой щеке и плече, припухшими глазами и как попало высохшими волосами, больше похожими на разорённое хищниками гнездо. Саша медленно приблизилась к зеркалу, разглядывая себя, как постороннего человека. Прикоснулась по очереди к набрякшим векам, разочарованно покачала головой и ринулась к рюкзаку. Притормозила возле него на секунду, прошла дальше к стулу и сгрузила на его сидушку стопку вещей, которую в защитном жесте продолжала тесно прижимать к груди. Снова выудила влажное большое полотенце. Морщась, замоталась в него. Подхватила рюкзак и вышла в молчаливый сумрак коридора. Она просканировала приоткрытую дверь в тёмный санузел, закрытую — в спальню Андрея и, тихонько шагнув к лестнице, вытянула шею, пытаясь определить, что происходит на первом этаже. Едва сделав вывод, что Андрей либо ещё спит, либо вышел во двор, Саша услышала шорохи из соседней комнаты и испуганно метнулась в душевую. Влетела в неё, не заботясь, что может подвернуть не окрепшую ногу. Слишком громко грохнула замком, неловко уронила рюкзак, сдавленно вдохнула, выдохнула и похлопала себя по горящим щекам: «Господи, мало того, что выгляжу как пугало, так ещё и неисправимая идиотка!». Отрезая себя от внешних звуков и собственных атакующих мыслей, Саша включила на полную мощность кран в раковине, прополоскала рот, не рискнув проглотить необычную на вкус воду, и забралась под освежающий душ. Закончив с мытьём, наскоро вытерла руки и запустила вхолостую фен. Создала гудящий фон, не оставляя себе ни единой возможности уловить, чем буквально за стенкой занимается Андрей. Просушив волосы полотенцем, она принялась расчёсывать их и укладывать, подворачивая кончики с помощью фена. Взбодрившись и оценив в наполовину запотевшем зеркале разгладившееся лицо, Саша снова обозвала себя глупой курицей. Надела нижнее бельё и новый сарафан сочного подсолнухового цвета на широких лямках и с подолом-солнцем чуть ниже колена. Тщательно подбила немного смявшиеся складки на нём, убрала волосы за уши. Расправила плечи и, не таясь, вышла в коридор. И тут же немного растерялась, очутившись в прежней пустоте, в которую добавилось лишь лёгкое монотонное жужжание.