— Лимонад? — Андрей подхватил холодный тяжёлый кувшин из рук Саши. Она отрицательно мотнула головой и выудила из недр холодильника чуть отсыревшую записку. — Надеюсь, домашняя сангрия настроит вас на отпуск, — зачитала Саша, пока Андрей разглядывал золотистые кусочки фруктов в белом вине. — В скобочках добавлено: смело срывайте абрикосы и виноград в саду. — Сразу расхотелось горячего. — Славенский приподнял кувшин, интересуясь таким образом мнением Саши. Она обвела взглядом шкафчики, открыла наугад тот, что располагался над раковиной, и достала два высоких стакана. — Попробуешь или ты пьёшь другие напитки? — Саша спрашивала Андрея вроде бы игриво, но тоненькая морщинка над её переносицей выдавала попытки откопать в памяти, что же ей самой было по вкусу. — Ни в коем случае не откажусь поднять настоящий южный тост. — Андрей поставил кувшин на стол и вытер ладони друг о друга. — Но вообще я предпочитаю… — Коньяк, — закончила за него Саша и звякнула стаканами, застыв посреди кухни. — Однажды мне… кажется… было холодно, и ты отпаивал меня коньяком… — Она вскинула на него ищущий подтверждения взгляд. Андрей забрал у неё стаканы и, глядя в глаза, тихо произнёс: — Почему кажется? — Потому что я знаю, что мне тогда было зябко, и вижу твою руку… — Саша прочертила дорожку кончиком указательного пальца по тыльной стороне ладони Андрея, погладила выпуклые костяшки, скользнула по среднему пальцу до ногтя. — Определённо твою… которая подносит стакан к моему рту… В нём точно коньяк… я его не люблю… но ты настойчив, и я выпиваю… — Она сильно сглотнула, как будто на самом деле с усилием протолкнула в горло горькое лекарство, неприятное, но нужное. — Просто вырезанным кадром возник вот такой фрагмент, но в нём точно мы с тобой… Верно? Столько надежды и страха сконцентрировалось в этом её коротком «верно». Они шандарахнули по Андрею радостью, потому что Саша всё-таки вспомнила что-то, связанное с ним, пусть обрывочное, но не отталкивающее, и одновременно заставили сосредоточенно напрячься, ведь изначально отпаивал он её коньяком вовсе не по доброте душевной. — Верно, я поил тебя принудительно коньяком. Как и то, что сам предпочитаю именно его. Язык Славенского не поворачивался доозвучить обстоятельства, при которых это произошло. Он понимал, что малодушно продолжает цепляться за просьбы Саши ничего ей не рассказывать, презирая себя за то, что пользуется вроде бы удобной отсрочкой не подлежащего смягчению приговора, который уже вынесен и рано или поздно будет приведён в исполнение, а его ожидание лишь обманчиво позволяет ему якобы надышаться напоследок. Саша присела на стул, наблюдая за каплями конденсата, собравшимися на боках кувшина и готовыми сорваться на клеёнчатую скатерть. Попав под гипноз их переливчатой поверхности, Александра неожиданно начала рассказывать, удивлённо запинаясь, но постепенно увлекаясь всё больше: — Впервые я попробовала вино с Надей. Нам было лет по… тринадцать. Она нацедила по рюмке сладкой ягодной настойки, которую делала её бабушка. Было чуть… терпко и очень ароматно. Наслушавшись взрослых о том, что непременно надо закусывать, мы стащили из кухни… печенье и свежие огурцы. Крайне незатейливый и несочетаемый набор! — Саша издала лёгкий смешок. — В итоге приговорили по пять стопок, расхохотались, а потом жутко перепугались, потому что… ноги налились неподъёмной тяжестью и абсолютно не слушались. Мы решили, что нас разбил паралич… и начали реветь. Такими сопливыми пьянчужками нас и застала Надина бабуля. С тех пор она неизменно называла своё винцо «параличкой». — Саша несколько раз моргнула и перевела взгляд на Андрея, который во время её откровений занял второй стул и бесшумно опустил стаканы на стол. — Я снова помню одноклассников и Надину бабушку. Я даже не то, что их вспомнила, а словно пелена спала. Проявились лица и, знаешь, такие характерные черты каждого, как, например, торчащие уши Витьки… Смолянова или кудрявый вихор Макса Загуцкого, обгрызенные ногти Дашки Фёдоровой или частые мелкие веснушки Гели… тоже Фёдоровой… Учителя, соседи, лохматый хромой пёс из парка по пути в школу, которого я подкармливала булками и какими-то дешёвыми консервами… Все по цепочке будто выходят из-за кулис на сцену без масок… Их так много!.. Целая толпа из людей, животных, мест и предметов, и каждый что-то значит… Я снова знаю кто они, зачем и какое имеют или не имеют ко мне отношение. Саша прижала ладони к щекам, посмотрела на кувшин и засмеялась, но незадорно, а с той светлой грустью, которая совсем не тяготит, придавая глубину даже самым прозрачным оттенкам настроения. — Вот тебе и истина в вине! Не уронивши ни капли, развязало язык и выпустило запрятанное в уме. Андрей наполнил стаканы наполовину, подал один из них Саше, вернул кувшин в холодильник и поднял тост. — За твои воспоминания! Саша качнула стаканом, чокаясь со Славенским. — Просто за воспоминания, прежние и новые. — Она уставилась на крупную виноградину в окружении симметричных долек абрикоса. — Школьный период ко мне вернулся. Пока без родителей, зато с кучей других, даже излишних подробностей. Твоя рука с лечебным коньяком пробилась вне очереди. — Саша нервно вздохнула и вновь посмотрела на Андрея. — Мы же с тобой познакомились не тогда, когда я училась в школе? — Нет, — ответил Андрей. — Мы с тобой знакомы всего год. — Или неделю без того самого года. В буквальном смысле, — подытожила Саша и поднесла стакан к губам. Они сделали по глотку холодного коктейля и враз причмокнули: — Вкусно! Переглянулись, засмеявшись, и Саша метнулась к холодильнику. — Давай воспользуемся мудрым народным советом и перекусим. — Она передала Андрею овощи, кивком отправляя его к раковине, и одновременно достала сыр, зелень и яйца. — А то вдруг хозяйская сангрия сыграет с нами злую шутку, и… — Обернётся ещё одной «параличкой», — подхватил Андрей, улыбнувшись, и на Сашином лице тоже расцвела улыбка. Они обменялись похожими улыбками, за которыми оба спрятали румянец, приливший к женским щекам, пристальный мужской взгляд, вызванный мыслями о винных последствиях иного толка, и напрашивающуюся в рифму «соблазничку» для разбавленного фруктовым соком и обманчиво безобидного в своей воздушности алкоголя. Он вряд ли утяжелит походку, но без преград раздует искры, которые проскакивают между ними всё чаще и чаще. Андрей всё-таки организовал кипяток, заварив неплохой кофе, обнаруженный в нижнем шкафчике вместе с порционными сливками. Саша приготовила сытный омлет, щедро сдобрив его нежным сыром и томатной мякотью. Смело завершив завтрак чуть согревшейся сангрией, они загрузили посудомойку и поднялись наверх, чтобы собрать один общий рюкзак для пляжа. — Нужно купить солнцезащитный крем, — заметила Саша, компактно складывая два полотенца и свой купальник между ними. — И одинаковые панамы или соломенные шляпы нам обоим. — Разные не подойдут? — поинтересовался Андрей, вставляя по паре резиновых шлёпок в боковые карманы своего рюкзака. — Не-а, — отмахнулась Саша. — Считай это моим маленьким капризом, но мне очень хочется, чтобы у нас было что-то общее. — То есть, синих купальника и шортов недостаточно? — подначил Андрей, забирая у Саши полотенца. — Как и в тон им сланцев? — Дело не в цвете. — Она сделала страшные глаза. — Кстати, зачем ты упаковал шлёпки? Можно же сразу в них пойти. — И сама осеклась, опустив глаза на правую ногу, на которую непроизвольно перенесла весь свой вес. Славенский не стал комментировать очевидный ответ и встряхнул рюкзак. — Всё готово? — Телефон! — Саша исчезла в своей спальне. Спустя пару минут Александра так и не появилась. Андрей постучал костяшками по косяку и заглянул в её комнату. Саша стояла перед стеллажом спиной к двери, опустив голову. Её напряжённая поза заставила Андрея войти. — Саш, всё в порядке? Она молча повернулась и показала ему телефон, который крепко сжимала в руке. — Четыре пропущенных от мамы. — Саша дёрнулась, потому что телефон завибрировал. — И она снова звонит. Глава 7 Андрей подавил мгновенное желание забрать телефон у Саши и ответить за неё. Защитить можно, не нападая. Как бы ни хотелось оградить другого человека от проблем и волнений, Славенский хорошо понимал, что существуют вещи, которые нельзя сделать за кого-то. Всё, что остаётся — поддержать. В какой-то степени придать уверенности своим присутствием или облегчить задачу искренним участием без ложных фраз, что не о чем беспокоиться. Есть, особенно ей, кому абсолютно чуждо безразличие. Однако Саша на деле показала, что при всей своей безыскусной хрупкости она далеко не тепличный цветочек, который необратимо вянет при малейшем дуновении ветра. Андрей сократил расстояние между ними и молча пожал руку Саши чуть выше локтя. Она мазнула по нему нечитаемым взглядом и приняла вызов. — Алло, — Саша выбрала нейтральное приветствие, но даже от него у неё перехватило горло, и она затаила дыхание. — И вам алло, Александра свет-Владимировна. Соизволили наконец-то ответить, — отчётливо донеслось до Славенского из динамика, несмотря на то, что Саша плотно прижимала телефон к уху. — Спишь до обеда что ли, или опять собачьё тебе прохода не даёт? Саша на глазах стала необъяснимо прозрачной, как последний листок на голой ветке поздней осенью. Он упрямо не потерял формы и даже основного цвета, но истончился настолько, что задень его случайно — и рассыплется в пыль. Андрей остался на месте, только убрал руку, боясь нечаянно сдавить девушку слишком сильно. — Я на днях попала в аварию, ничего серьёзного, только произошли провалы в памяти из-за удара головы, — на том самом задержанном выдохе выпалила Саша. — Мама, я не хотела тебя… — Дожили, — перебила её мать. — Ничего умнее не придумала в своё оправдание? То игнорируешь мои звонки, то несёшь какую-то чушь. — Я не … Саша растерялась от подобного обвинения и немного отодвинула телефон, потому что тирада на повышенных тонах без пауз полилась из него дальше: — Ну извини, что отрываю тебя от твоих великих дел! Или, может, от любовника, который, похоже, напрочь отбил в тебе уважение к родителям. Перезвони, как образумишься! Разговор резко оборвался. Экран телефона погас. Саша впилась в него немигающим взглядом. В ней смешалось недоумение, возмущение и смутная поскуливающая тоска, нахлёстывающиеся друг на друга. — Что это было? — Она активировала экран, как будто хотела убедиться, что звонок действительно закончен. — Почему так… несправедливо и сгоряча… — Саша потёрла шею и грудь, словно ей стало душно. — Мама на меня за что-то сердится? — Она бегло посмотрела на Андрея, и он стиснул челюсти, заметив болезненный блеск в её глазах. Саша затравленно переступила с ноги на ногу, переложила телефон из руки в руку, рвано вдохнула. — Неужели мы в ссоре?.. Или я заядлая врунья, раз она не поверила ни одному моему слову?.. Тогда пусть уж лучше поругались… Внезапно прекратив поток предположений, Саша развернулась к полкам, рванула ближайший ящичек на себя, сунула в него телефон, практически закинув вглубь с тупым стуком, и задвинула слишком резко, не успев убрать пальцы. Она со свистом втянула воздух и отдёрнула руку. Отшатнулась, впечаталась в грудь Андрея и замерла. Он аккуратно обхватил женское запястье, осмотрел наливающуюся багровым поперечную вмятину на коже чуть ниже ногтей указательного, среднего и безымянного пальцев и повёл Сашу в ванную. Она без возражений подставила руку под холодную воду, подрагивая от пульсирующего жара в пальцах, который параллельно обжигал горло и глаза, мешая видеть и говорить. — Пошевели пальцами, — попросил Андрей. — Согни и распрями их полностью. Она послушно сжала кулак, поморщилась и растопырила пальцы лучистой короной. — Ничего серьёзного. — Саша перекрыла кран и взялась за полотенце. — Поноет и пройдёт. Сама виновата. Прости, что испортила настроение. Иди на пляж, как и планировалось. Я останусь… и полежу, — бормотала Саша, вытирая уже сухие руки и не глядя на Андрея. Вдруг полотенце исчезло. Саша продолжала смотреть на свои ладони, отсчитывая ритмичный перестук точечно меткого молоточка в подушечках пальцев: «Раз, два, три. Раз, два, три». Славенский, так и не сказав ни слова, снова взял её за руку и повёл в комнату. Усадил на стул и вышел в коридор. Не успев решить, как реагировать на молчаливое поведение Андрея, Саша просто наблюдала, как через несколько секунд он возвращается с похожим стулом, ставит его напротив неё и садится, упираясь локтями в колени. — Ты специально поранила пальцы, чтобы испортить мне настроение? — Андрей буравил Сашу серьёзным взглядом, исключающим даже слабый намёк на шутку.