Сначала факты. Факт первый. В Волчьей Бухте и её окрестностях произошло семь убийств. Факт второй. Все жертвы убиты одним способом: разорваны на части, обезображены и частично съедены, словно диким зверем. Факт третий. Все улики указывают на то, что нападавшим был огромный и мощный хищник. Факт четвёртый. Почти у всех жертв было с собой оружие. Они стреляли в нападавшего, но либо промахнулись (что маловероятно, учитывая то, что у двоих были дробовики, а из них промахнуться с малого расстояния тяжело), либо их выстрел никак не повлиял на нападавшего. Факт пятый. Несмотря на то, что всё говорит о нападении животного, существо атаковало с почти человеческой злобой. Здесь факты заканчивались. Лонгтри сделал долгую, глубокую затяжку. А теперь предположения. Предположение первое. Нападавший - неизвестный вид животного. Предположение второе. Нападавший обладает разумом. Предположение третье. Нападавший, похоже, нацелен на определённую группу людей, но пока неизвестно, как они связаны между собой. Предположение четвёртое. Преступник связан с местным племенем Черноногих. Вот так. Когда с фактами и предположениями разобрались, появилось только больше проблем. Если это дело рук Черноногих, то каким образом они направляют атаки этого чудовища? И что насчёт Герберта Бешеного Хвоста, его Братства Черепа и это загадочного Безликого Старика? Бред сивой кобылы? Пойдёт ли старый индеец на кучу жестоких убийств, чтобы подтвердить свои легенды и мифы? Лонгтри понятия об этом не имел. Его мать была Кроу. В нём текла кровь индейцев, и в то время, когда он жил в поселении Кроу, пока там всех не вырезали Сиу, он был свидетелем духовной и мистической стороны жизни индейцев. Но в католической школе он обо всём этом забыл, когда в него начали вбивать христианские законы и заповеди. И позже, во время жизни с дядей Одиноким Ястребом, мистики было мало. Одинокий Ястреб был христианином. Он был человеком практичным и мало верил в сверхъестественное. Но, несмотря на то, что Лонгтри был плохо знаком со спиритизмом индейцев и их разнообразными сложными мифами и легендами племён, он не отрицал, что в этом мире есть место для тайн. Для неизвестных, тёмных, древних вещей, которые религия или наука белых никогда не сможет объяснить. Мир был диким местом. И хотя не было никого лучше, чем белые, в сборе информации и разбору её на крупицы истины, существовали в этом мире вещи, которые бросали вызов рациональности и научному реализму. Лонгтри поморщился, понимая, что думает, как суеверный человек. Но по своей сути, все люди суеверны. Таково их животное начало. Некоторые люди считали определённые ружья или ножи заговорёнными на удачу. Конкретное пальто или пара сапог могли принести им удачу или, по крайней мере, сохранить жизнь в этой нелегкой стране. Во время службы в армии Лонгтри видел многих образованных офицеров, которые надевали в бой только одни конкретные сапоги, или носили в качестве талисмана счастливую монету или фотографию своих детей. Суеверия встречались всюду. И сейчас, и двести лет назад, и будут встречаться ещё через двести лет. Лонгтри озадачил разговор с Бешеным Хвостом об этом Безликом Старике. Нечто убивало людей и оставляло гигантские отпечатки, похожие на следы какого-то монстра. Безумие? Возможно. Хотелось бы побольше узнать об этом Братстве Черепа и, особенно, о Кровавом Шаманстве. Судя по переводу Смеющейся Луны, это и был способ, с помощью которого Безликий призван в этот мир, как какой-то дьявол из христианской преисподней. Но... Господи. Монстры? Демоны? «Ты - законник», - сказал себе Лонгтри. Действительно. Законник. Блюститель порядка. Федеральный маршал Соединённых Штатов. Офицер. Человек фактов, а не иллюзий. Он не работает с индейскими суевериями и полузабытыми народными преданиями. И всё же, Лонгтри был напуган. Он бы никогда этого не признал. Но он боялся. Это был глубоко коренившийся страх, заставлявший сжиматься всё внутри, и Лонгтри ничего не мог с ним поделать. После всего, что он делал, после всех опасностей, с которыми он сталкивался, напугало его именно это. Он боялся, как никогда в жизни. «Береги себя, ведь грядёт Лунный Череп». Эти слова лишали его духа. Дьяволы. Монстры. Первобытные звери. Вот названия для подобных вещей; для зверей, что бродили по одинокой деревне. Лонгтри много прочёл за свою жизнь и знал кое-что из фольклора. Знал, что даже в европейской литературе есть свои страшилища - постоянные герои примитивных и мрачных ужасов. Богарты, огры и другие пожиратели плоти. Существа с когтями и зубами, живущие в темных лесах. «Всё, хватит, - подумал Лонгтри. - Хватит!»