Слова Смеющейся Луны укоренили в Лонгтри росток сомнения. - В последние годы местные фермеры часто сталкивались с угоном скота. Красный Лось говорил мне, что знает, кто входил в банду похитителей. - Значит, его арестовали и линчевали, чтобы заткнуть ему рот? - уточнил Лонгтри. - Думаю, да. Но есть ещё кое-что. После того, как моего брата повесили, начали ходить слухи, в основном среди белых, что Красный Лось не убивал ту девушку. Говорили, что он наткнулся на умирающую, и она в последние минуты жизни рассказала ему, кто на неё напал. - Кто-то из банды? - Это было бы логично, не так ли? Красный Лось знал, кто похититель скота, и знал, кто напал на девушку. Лонгтри вздохнул. - Это просто догадки. - Догадки? Я виделась с братом в тюрьме за день до того, как его линчевали. Он сказал мне, что знает, кто убийца, и в зале суда собирается разоблачить не только нападавшего, но и всю банду. - Но он не сказал тебе, кто это? Луна качнула головой. - Он сказал, что мне слишком опасно это знать. Лонгтри задумался: в рассказанном был некоторый смысл. Если Красный Лось действительно знал похитителей и убийцу, тогда определённые личности имели все основания посадить его в тюрьму, а потом и убить до того, как он предстанет перед судом. Но Лаутерс? Какова его роль в этом? Логика подсказывала Лонгтри, что он входил в банду, но убийцей был некто другой. Лаутерс не хотел, чтобы убийца появился в суде, потому что в шаге от виселицы он мог всех сдать. И тут появляется Красный Лось, которого застали согнувшимся над телом. Идеальная замена. После этого всё встало на свои места. Банда понимала, что Красный Лось знает о них. В этом был смысл... И это бы всё объясняло... Но было ли это правдой? Лонгтри скрутил новую сигарету и прикурил от уголька. - Кто застал твоего брата склонившимся над трупом? - спросил он. - Шериф Лаутерс. Лонгтри поморщился. Чёрт. Теперь всё слишком очевидно. Или нет? Не стоит делать поспешных выводов. Надо разобраться во всём медленно и вдумчиво. Проверить всё тихо, насколько это возможно. Если Лаутерс замешан во всём и выяснит, что Лонгтри вынюхивает... Станет опасно. И всё же... Ничего из рассказанного не объясняло череду убийств. - Я займусь этим, - пообещал маршал. - Но моей первоочередной задачей всё равно останутся убийства. - Возможно, если ты разберёшься с одним преступлением, ты раскроешь и остальные. Лонгтри посмотрел на женщину. Смеющаяся Луна знала гораздо больше, чем говорила, но была очень упряма. Она не расскажет больше, чем сама решит. Такую женщину, как Луну, нельзя принудить к ответу. Он должен был завоевать ее доверие, и единственный способ это сделать - это расследовать смерть её брата и причины его убийства. Шаг за шагом. - Временами мне кажется, - заметил Лонгтри, - что ты пытаешься сказать мне, что эти убийства совершены из-за мести. Женщина пожала плечами. - Это ты должен выяснить сам. Лонгтри решил не давить. Он и так подозревал, что между убитыми существует связь, и вот она: скорей всего, все они - угонщики скота. Те же, кто линчевал Красного Лося, и один из них был убийцей девушки. «Тише, - предостерёг он себя. - Будь осторожен. Она может лгать». Он пока не принял решение. Он всё изучит и уже потом сделает выводы. Он понял, что всё это время смотрел ей в глаза. А она - ему. Он наклонился вперёд, и она обхватила его лицо руками, страстно целуя. Вдруг она отстранилась и сбросила платье. Лонгтри последовал её примеру. На её гибком теле плясали оранжевые отблески костра. Лонгтри целовал её грудь, живот: всё, до чего мог дотянуться. Она обвивала его ногами и отвечала с не меньшей страстью. Но даже когда он входил в неё мощными толчками и, не отрываясь, смотрел в дикие, голодные глаза, он видел перед собой лицо Лаутерса. Но недолго. Чуть позже они лежали у костра, завернувшись в одеяло Лонгтри. Ночь была холодной, но они вспотели и были переполнены тем приятным теплом, которое приходит только после секса. Они долго молчали. В словах не было нужды. Ветер был прохладным, но стена сосен вокруг оврага, где они лежали, не давала ветру разбушеваться. Над головой мерцали звёзды. Приподнявшись на локте, Смеющаяся Луна спросила: - Тебя воспитали в миссионерской школе? - Частично, - Лонгтри рассказал её о набеге Сиу, разрушении его деревни и убийстве семьи. - Можно сказать, что меня воспитали в равной степени и Кроу, и белые. - Белые всегда пытаются всё классифицировать, ты заметил? - Да. - Всё должно быть помечено, организовано и разделено на определённые категории. Странно. Лонгтри захохотал. - Им кажется, что так жизнь становится проще. - Мой отец, Герберт Бешеный Хвост, очень мудрый человек, - продолжила Луна. - Когда я была маленький, он дружил со многими белыми. Когда они построили в Вирджинии миссионерскую школу, он отправил меня туда, чтобы я изучила образ жизни белых. Там я выучила их язык и познакомилась с их богом. Отец говорил, что белые обладают знаниями сильного шаманства. - Он был прав, - признал Лонгтри. - Я тоже постиг это на собственном опыте. - Как и мой народ. Бешеный Хвост хотел, чтобы я узнала про их уклад жизни и поняла, что, несмотря на то, что они способны на сильное шаманство, они злоупотребляют им. И я это поняла. Он хотел, чтобы я осознала, что бог белых и его учения мудры, но белые не следуют им. Это я тоже поняла. Белые люди расточительны, Джозеф Лонгтри. Они разрушают то, чего не могут понять, и смеются над тем, во что не могут вникнуть. У них есть бог, но белые оскверняют его, не следуя его учениям. Лонгтри не мог с этим спорить. Религия белых, в отличие от религии индейцев, была по существу вопросом выгоды.