– Да кто ты такой, чтобы мною командовать! «Потом объясню, твоя мать возвращается, пора валить!» – Кого валить? «Не кого, а куда. Пойдем в сад, там поговорим!» В дом вернулась мать, вошла на кухню, неся в фартуке несколько яиц, осторожно выложила их в миску. – Мам, я пойду в саду посижу, что-то душно, подышу там свежим воздухом, – сообщил ей пацан. – Да иди… – Мать не обратила внимания на его взъерошенный вид – и так устала за день от переживаний и повседневной работы. День клонился на закат, от гор уже бежали по долине длинные тени. Ветер стих, деревья в саду стояли неподвижно, не шевеля даже листиками. Мак выбрал самую спелую и сочную на вид яблосливу и, сорвав ее, уселся прямо под деревом. Впившись зубами в нежную кожуру, он с удовольствием высосал наполненную прохладным и сладким соком мякоть. – Мм! Вкуснотища! «Ты сюда жрать пришел?!» – Ой, извини, я совсем забыл… Сейчас. – Мак быстро сгрыз остатки фруктоягоды, выбросил косточку, вытер руки о майку-лентяйку, в которой ходил с самого утра. «Фу-у-у! Деревенщина!» – Цыц! Я вот сейчас посмотрю, что там за голос из мешочка! «Тебя ждет величайшее открытие!» – Я так не думаю. Помолчи пока, пусть будет сюрприз… Мак ослабил веревку, перехватывающую горловину мешка, и вытащил изнутри прозрачный, холодный, стеклянный, размером больше его кулака… – Оу! Волшебная сфера! «Я – Шар! Это голова твоя – сфера! Большая и пустая! А я – Шар! Шар! Колдовской хрустальный шар! Я – Шар!!!» – Я понял, понял, успокойся уже… А почему, кроме меня, тебя никто не слышит? Мак держал на весу прозрачный шар, разглядывая сквозь него перевернутые изображения гор и деревьев. «Потому что! Почему, почему… У тебя проснулся дар! Ха-ха! По башке пришел удар, у тебя проснулся дар!» – Я ведь могу и уронить тебя случайно… на какой-нибудь камень, – угрожающе произнес Мак. «Ладно, ладно, пошутил я!» – Откуда ты взялся и что за дар у меня проснулся? «Откуда? Да я уже столько лет лежу в этом мешке, все про меня давно забыли! Твоя мать меня туда положила, бросила! Отказалась быть колдуньей, и хрустальный шар стал не нужен!» – Так я тоже колдун теперь? «Нет, еще нет! Этому надо учиться, она была права! Пока что у тебя появился один маленький… совсем маленький дар… как же его… Дар дальней связи! Вот!» – Значит, я могу общаться с людьми на расстоянии? – Мак не знал, радоваться ему или еще рано. «Нет, пока только со мной! И то недалеко. Связь еще слабовата. Приходится кричать! Надо найти золотую монетку!» – Да где же ее взять-то! У нас и серебряных, может, всего пара на всю деревню, а золотых мы никогда и не видели. «Фу! Деревня! И занесло же меня в такую глухомань! Давай вставай! Меня в руке держи! Встал? Закрой глаза и медленно поворачивайся…» Мак начал вращаться на месте с закрытыми глазами. «Стой! Стой! Можно открывать! Пять шагов вперед!» – Что, прямо так и идти? «Иди-иди! Что видишь?» Мак сделал несколько шагов и уперся в ствол. – Это, наверное, самое старое дерево в саду… «Лопата есть? Надо покопаться между корнями!» – Я сейчас принесу! А что там? «Стой! Не бросай меня, с собой возьми! Там клад!» – У нас в саду под деревом? Мама с дедом его сами сажали… «Они его и зарыли! Иди за лопатой, не стой столбом!» Мак обошел двор и взял стоявшую возле хлева лопату, все время оглядываясь, не смотрит ли мать из окна. Но вроде все было незаметно и тихо. Вернувшись в сад, он приглядел место меж двух выпирающих из земли корней и начал копать. Почти сразу под слоем дерна лопата, издав глухой звук, ударилась обо что-то твердое. Мальчуган отложил ее в сторону и опустился на колени, разгребая землю руками. Под землей нашелся небольшой горшочек, прикрытый глиняной крышкой и обмотанный старой ветошью. Открыв его, Мак высыпал себе на ладонь горстку медных и серебряных монеток. Среди них была и одна золотая. Убрав мелочь в карман, пацан взял золотую монету двумя пальцами и принялся ее внимательно разглядывать. – Странная она какая-то, ни клейма, ни года не указано, рисунка нет, только мелкая решетка, как будто проволочки… «Так и должно быть! Давай запихай ее себе в рот!» – Слышь, шар, ты сдурел? Это же золото, а не леденец. «А ты представь себе, что это леденец! Медленно закрой глаза! У тебя в руке вкусный сладкий леденец! Подними руку, положи его в рот!.. Не спеши…» Внезапно Маку действительно показалось, что у него в руке конфета, он пробовал как-то такую в прошлом году, когда через их деревню проехал заблудившийся торговец. Он сунул леденец себе за щеку и начал медленно рассасывать. Рот заполнился слюной, что-то зашуршало прямо во рту, как будто облако шипящих и лопающихся пузыриков. От неожиданности мак сглотнул и… проглотил монету. «Вот так! Все дело в волшебных пузырьках!» – Ты! Ты меня заколдовал! – Мак жутко обиделся на шар. – Ты заставил меня съесть монету! Ну ничего, через пару дней она выйдет, я тебя ею отполирую, даже мыть не буду! «Уже не выйдет. Она растворится внутри». – Не ври! Что я, не знаю, что ли, что золото благородный металл и кислотой не растворяется! Меня деда учил. «Хорошо, хорошо! Я согласен подождать пару дней! А пока подумай о том, что в Столице есть школа-интернат для одаренных детей. Твоя мама вряд ли тебя туда отпустит, но ты же уже большой мальчик, можешь принять решение самостоятельно?» – До Столицы месяц топать, ты думай, что предлагаешь… – Мак начал остывать, слова шара его насторожили. «У тебя есть деньги, немного, но для начала хватит. В городе неподалеку сядешь на пародилижанс и доедешь со всеми удобствами». – Никуда я не поеду! «Нет так нет! Иди тогда спать, уже почти ночь, завтра поговорим еще… если захочешь». И правда, небо потемнело, высыпали яркие звезды, светлая полоска на западе становилась все у?же и тусклее, постепенно надвигалась ночная прохлада и окутывающие все вокруг мрачные тени. – Мак, иди в дом! – позвала из окна мама. Парень направился во двор, забыв под деревом и лопату, и найденный и выпотрошенный горшочек. Опять зашумело в голове, навалилась непонятная усталость. – Поешь еще? – спросила было мать. – Не, ма, спать пойду, – пробормотал Мак и, еще ложась в кровать, заснул, даже не успев опустить голову на подушку… Странные сны всю ночь будоражили мальчика, беспокойные, как будто туман со всех сторон, и в нем ворочается что-то большое и тяжелое, вздыхает, перемещается, но не показывается на глаза. Мак ворочался, задыхался, уткнувшись лицом в мокрую подушку, и в конце концов не выдержал и проснулся. Солнце только вставало, в деревне еще все спали. Мак повозился в постели, перекладываясь с боку на бок, но сон ушел, невероятная ясность в голове и легкость во всем теле удивили пацана, но он решил, что это от долгого сна и отдыха: спал, пусть и с перерывами, почти сутки. В животе забурчало. «Есть хочу!» – подумал Мак и решительно поднялся с места. На кухне было тихо и пусто, но во встроенном в стену каменном холодном шкафу осталась с вечера какая-никакая еда. Подкрепившись, Мак утолил жажду стаканом морковного сока, бутылку которого он нашел в том же шкафу. Мельком глянув в зеркало на стене, пацан подивился, что вчерашний синяк на лице почти сошел, синева пропала, осталось только желтое пятно, как будто прошла уже пара недель, а не вчера он получил это «украшение». Вернувшись к себе, мальчуган побродил по комнате, бесцельно слоняясь из угла в угол, но руки его за это время прихватили и накинули на плечи легкую куртку, подобрали дорожную котомку и уложили в нее мешочек с хрустальным шаром, туда же положили огниво, запасную одежду, полотенце, прицепили на пояс подаренный в прошлом году кузнецом небольшой разделочный нож в ножнах. На первый взгляд короткое лезвие выглядело неопасным, особенно в руках подростка, но тот, кто не воспринял бы этот нож всерьез, мог сильно пострадать. Прочное и острое лезвие легко вспарывало жесткую волколаковую шкуру, а уж человека могло изувечить в пару касаний. Кузнец знал, что подарить мальчику, и к тому же он научил Мака, как пользоваться ножом. Не один саблезубый кролик, попытавшийся было напасть на собиравшего грибоиды и ягоды подростка, уже испытал на себе смертельное прикосновение такого невзрачного, но жуткого оружия. Мак остановился, с удивлением глядя на котомку. Когда он успел ее собрать? Зачем? Неужели ему так хочется оставить свою деревню и отправиться в неизвестные дали неведомо куда незнамо зачем? Мак хотел было спросить у шара, но побоялся, что разбудит мать. Поменяв легкие шлепанцы на надежные высокие дорожные ботинки и выйдя опять на кухню, он сунул в котомку завернутый в чистую тряпицу кусок сыра и пару больших луковиц. Забрал с вешалки у дверей любимую кепку и направился на выход. Солнце уже выглянуло из-за гор, когда Мак вышел во двор. Верный Трезорка выгонял из сарая овец. Парень открыл им ворота, и стадо потянулось к речке. – Трезорка, Трезорка! Пойдешь со мной? Пес остановился в воротах, посмотрел на Мака, потом повернул голову, провожая уходящее стадо. Опять взглянул на мальчугана, словно выбирая, кого надо охранять, а кто и сам справится, буркнул что-то ворчливое и, опустив голову, побрел с виноватым видом следом за овцами. – Понимаю, работа такая… – произнес Мак. – Я тебя не виню. Хмурый Мак уселся на лавочку возле плетня, ковыряясь в заложенном носу и разглядывая копошащихся в пыли курозавров и индоуток. Он не заметил, как в ворота вошел дед. – Не спится? – произнес старик.