– Как же не пойму, ты же мне показывал, какие чудовища в капле воды живут, я же тогда понял, что это не магия, а крошечные существа, и их вокруг полно, просто мы их не видим. – Мак постарался быть очень убедительным и опять заканючил: – Ну я только одним глазком? – Ладно, смотри, только осторожно, – сдался дед. Мак прилип к окуляру мелкоскопа, одной рукой слегка поворачивая колесико сбоку. В увеличенной капле жидкости показались вытянутые трубочки с хвостиками. Они активно плавали, все время сталкиваясь друг с другом и затягивая внутрь себя мелкие крошки, висящие между ними в слизи. – У! Какие! Они крутят своими хвостами, – заметил Мак. – Это жгутиковые, они так перемещаются, – пояснил дед, стоя рядом. – И тут всего один вид, других просто нет, они всех остальных уничтожили… – У них внутри какие-то искорки, – обратил внимание Мак. – Увеличь побольше, – посоветовал дед. Мак закрутил колесико, приближая изображение. В поле зрения попала одна, почему-то неподвижная, трубочка. Внутри у нее блестела какая-то совсем миниатюрная точка. Мак постарался приблизить именно ее и замер в удивлении. – Деда! О! Ого! Там какие-то шестеренки и рычажки, и в середине вроде кубик золотой… – Точно, так и есть, вот она, зараза… – произнес старик. И в это время случилось сразу несколько событий. Голова у Мака закружилась, он покачнулся, рукой зацепив мелкоскоп. В носу защипало. Мак зажмурился. – А… И… А… И… Апчхи! – Подростка качнуло, мелкоскоп свернуло на сторону, стеклышко с образцом улетело на пол, по столу побежали, рассыпаясь во все стороны, линзы из перевернутой коробки. – Да что ж ты неуклюжий такой! – осерчал дед. – Иди прочь! Ты мне тут все испортил! Домой иди, не шляйся по деревне, скажи матери, что тебе надо полежать после травмы! Все, вон! Вон отсюдова! Выгнав пацана, старик взялся наводить порядок, а Мак побрел в поселение, не смея ослушаться деда. Мать ковырялась на огороде – махнув ей рукой, пацан зашел в дом. В голове шумело, и ему действительно хотелось спать. Мельком глянув в зеркало на стене, мальчуган ужаснулся увидев огромный, наливающийся синевой синяк вокруг носа с как бы в насмешку налепленным поперек переносицы пластырем. Из зеркала испуганно глянули на Мака большие карие глаза под растрепанными черными прямыми волосами – отражение, похоже, до сих пор было напугано. Вспомнив, что так и не пообедал, Мак понял, что, в общем-то, и не голоден, а вот лечь точно стоит, и побыстрее, чтобы не заснуть прямо на полу рядом с кроватью. Завалившись прямо на заправленную койку, он моментально отключился, забывшись неровным и неглубоким сном, время от времени прерываемым какими-то звуками, чьими-то разговорами и шумом. Все это мешало, но окончательно проснуться Мак не мог, выходя из сна в полудрему и вновь проваливаясь обратно. «Дзз-з-з-з! Дз-з-з-з! Проснись уже! Дз-з-з-з! Дз-з-з-з! Уже должен был прийти в норму! Просыпайся!» – А? Кто здесь? – Мак очнулся, медленно выходя из тяжелого и тут же забытого сна и возвращаясь к реальности. На пороге дома кто-то разговаривал. Парень прислушался. – Как он? – Это был голос дедушки. – Спит целый день, даже не поел, – отвечала мать. – Еще бы, такое потрясение, – глухо прозвучал голос деда. – А что у него с лицом? – с тревогой в голосе спросила мать. – На него упал ворон-лазутчик, – пояснил дед. – Как бы не зацепило парня… – Ты думаешь?.. – Пока не знаю, надо бы кровь взять на анализ. – Мак не понял, о чьей крови говорил дед. – Я все голову ломаю, откуда взялся ворон. – А?.. – Мать хотела что-то спросить, но дед ее перебил: – Нет. В пещере точно не было ничего такого. Но Мак сказал, через деревню кто-то проехал? – Да, какой-то странник, вроде сказочник. Странно, что он поехал на север: там же нет городов… – Ага, подозрительно, – согласился дед. – Через нас мало кто ездит, а тут вдруг остановился, пообщался с мальчишкой. А потом появилась эта птица. Очень подозрительно… – И как нам быть? – обеспокоилась мать. – Приглядывай за пацаном, понаблюдаем пока. Ворон что-то искал или кого-то, – произнес дед со значением, выделяя последние слова, – но не его же… Может, обойдется. Если что-то странное заметишь, не перечь ему, все равно не поможет… Мак завозился на кровати, закашлялся, поднялся. В комнату вошла встревоженная мать. – Ты в порядке? – с беспокойством в голосе спросила она, глядя на парня своими все еще красивыми глазами, только чуть-чуть окруженными легкими, похожими на гусиные лапки морщинками. – Да. Все хорошо, – отозвался Мак. – Поесть бы, что-то я проголодался. – И то правда, скоро стемнеет, а ты с утра не поевши. Пойдем на кухню. – Мать вышла, подросток побрел следом за ней, разминая на ходу затекшие ноги. Миска с кашей и стакан горячего молока придали пацану бодрости. Облизывая ложку, он мельком глянул в окно, на закат. – А чего деда приходил? Я слышал, вы разговаривали… – Беспокоился о тебе: не каждый день птицы на голову падают, – улыбнулась мать, убирая со стола. – Ага, точно. Я на поле пришел, а все овцы в небо смотрят, представляешь? Я рядом прилег, а там высоко-высоко летало что-то, а тут орел как ух! Как налетит! А эта в небе как закричит! А потом на меня как хрясь! И прямо по лицу! – Мак торопился пересказать утреннее происшествие, видение которого как будто до сих пор висело перед его глазами. – А я подскочил, ее в сторону отбросил, а птица такая, э-э-э-э! И сдохла! Только она сначала на меня глазом с линзой щелкнула и плюнула прямо в царапины на лице… – Плюнула? – обеспокоилась мать. – Ты что-то почувствовал? – Нет, я сразу к речке побежал и все смыл! – поторопился утешить ее Мак. – А потом просто голова немного кружилась. Но я сначала эту ворону деду отнес… – Да, он рассказал, – кивнула мать, возвращаясь в свое обычное спокойное и усталое состояние. Мак оглядел кухню, как будто первый раз ее видел, и его взгляд остановился на досках с изображениями каких-то мужчин в углу на полке. – Мам, а ты ведьма? – неожиданно спросил парень. – Кузнец тебя так назвал как-то давно… – Чего это я ведьма? – удивилась женщина. – Нет, может быть, для кого и ведьма, для кузнеца нашего, например, нечего за мной было ухлестывать… А так я обычная крестьянка… сейчас. – А раньше была ведьмой? – допытывался Мак. – Да не была я никогда ведьмой. Это же наследственное, дар там передается от бабки внучке или как-то так. И это на всю жизнь, от дара нельзя избавиться. У нас разве висят по углам мешочки с сушеными лягушками, кроличьи лапки, пучки лечебных трав? – Нет, лягушек нет, – согласился Мак. – А лук висит связками. И чеснок. – Так то лук, мы его сами выращиваем, сами храним и сами едим, – вновь улыбнулась мать. – А чего вдруг ты спросил-то? – А если ты не ведьма, а сейчас крестьянка, – Мак на секунду задумался, мысли медленно ворочались в еще не проветрившихся после сна мозгах, – то кем ты была раньше? – Раньше? – Мать посмотрела на него с недоумением. – Раньше… Раньше мы жили в городе. Я училась, мы были из старинного и известного колдовского рода. Потом начался мятеж. Мы уехали, осели в этой деревеньке… Я оставила прошлую жизнь далеко позади. Теперь мы обычные крестьяне… – Так ты все-таки была колдуньей? А деда тоже колдун? – заинтересовался Мак. – Нет, он биохимик и микробиолог… – Это магия жизни? – Да, можно и так сказать. Теперь он просто агроном. – Мать вздохнула, видимо вспомнив что-то из прошлого. – А я тогда тоже колдун? – Балабол ты, а не колдун. На колдуна учиться надо, а у нас тут и школы-то нет… Хорошо, дед вас учит читать, писать и считать, но этого мало. – Учиться… – Мак замолчал, уставившись в угол. – А что это тебя на разговоры потянуло? – спросила мать. – Да так, настроение у меня сегодня такое, – пробормотал Мак. – А ты вот иногда стоишь и на образа смотришь… Молишься, что ли? – Какие образа? – Мать посмотрела на полку в углу. – Это портреты президентов, которые выиграли войну с Империей и подняли страну с колен. Их до сих пор все помнят и уважают за заслуги перед Отечеством. Ладно, сиди пока, я пойду скотину да птицу проверю да ворота запру. Женщина вышла из кухни, хлопнула входная дверь в сенях. Мак продолжал сидеть, задумчиво глядя на лики президентов. «Дз-з-з-з! Я уж думал, вы никогда не закончите болтать!» – Кто здесь! – Мак вскочил с места, с тревогой оглядываясь по сторонам. «Ты же только что на меня глядел!» – Ты президент? «Еще чего! Отодвинь Сальвадориуса в сторону, этого, который в центре!» Мак подошел к полке и подвинул один из портретов, за ним прямо у стены лежал холщовый мешочек. – Я разговариваю с мешком? Я сошел с ума? «Еще нет, но если не поторопишься, то сойдешь! Бери скорей мешочек! И прячь!» Мак протянул руку и взял что-то твердое и тяжелое, круглое на ощупь, завернутое в обычную ткань. «Поставь Сальвадориуса на место, а то заметят! И пойдем отсюда! Быстрее давай!»