В последний раз мы связывались три месяца назад, когда он приземлился в Пекине. Вместо того, чтобы, как мы договаривались, написать, он позвонил. И мы проговорили много часов. Совсем как в Париже, только теперь все было намного, намного приятнее. И еще стоит сказать, что в сексе по телефону есть своя прелесть. В ту ночь расстояние на несколько коротких, счастливых часов стало ничем, и мы так и заснули — разговаривая друг с другом. Жизнь продолжалась… Три месяца миновали, и вот она я. Истосковалась по нему до боли в душе. Как только мой разум начинает перемещаться в сторону «а вдруг» и «что, если», я заглушаю его. Страх — та еще стерва, но оказалось, что я сильнее его, потому что мне надоело, до смерти надоело, разрешать ему брать контроль. — Но Себастьен придет. — Я смотрю в зеркало. Женщина в отражении стоит прямо и гордо. Она заслужила все это. Она упорно трудилась, чтобы добраться сюда. Она улыбается, ее глаза ярко горят. — Я это знаю. — Так держать! Я задеваю взглядом часы на стене — без пятнадцати час, — и мое сердце пропускает удар. — Ладно, Джиджи. Мне надо идти. — Позже я рассчитываю услышать все пикантные детали. — Она серьезнеет. — Удачи, подруга. — Спасибо. О, пока не забыла — я разрешила Линде взять выходной. — Все уже под контролем. Я сама заменю ее. — Погоди, что? — Ну, это ведь и мой магазин. И мне скучно. Вот и решила немного помочь. Вскоре после отъезда Себастьена я начала работать в цветочном магазинчике Мэг. Я многому научилась из этого опыта. Но однажды она пришла и сказала, что устала от отношений на расстоянии и уезжает к своему бойфренду в Сан-Франциско. А потом спросила, не хочу ли я купить ее магазин. У меня были тетины деньги, и, уйдя от Уильяма, я жила достаточно скромно, но моих сбережений все равно не хватало. Когда я под наплывом эмоций рассказала об этом Джиджи, она неожиданно предложила добавить недостающую сумму. Зная, почему она это делает, я испытала серьезный соблазн отказаться. Я хотела доказать, что способна справляться сама. Но ее рассуждения показались мне трезвыми и логичными: у Джиджи было предостаточно денег, и она искренне считала меня выгодным вложением средств. В итоге я согласилась. И спустя месяц мы стали гордыми владелицами La Boheme Flowers. — Конечно. Спасибо тебе, — говорю я. Она хмыкает. — Не привыкай. А теперь беги. Даже я уже нервничаю. Мы прощаемся и вешаем трубки. С волнением в животе я бросаю еще один взгляд на свое отражение. — Валентина, готова? Как никогда — отвечает мне сердце. Я смеюсь, по моим венам струится волнение и восторг. Взяв сумочку, я выхожу из отеля, в котором остановилась, и отправляюсь на поиски своего будущего. Но у судьбы оказались другие планы. Сначала я собираю все пробки. Потом мой таксист задевает чужую машину. Я выхожу, оставляю его и владельца пострадавшей машины орать друг на друга и, уже опаздывая, принимаюсь искать другое такси. И по счастливой случайности нахожу. Окей, возможно, судьба все-таки не ненавидит меня. Я сажусь и говорю таксисту, куда меня отвезти. Смотрю на часы. Без пяти два. Черт. Мне хочется плакать, когда я осознаю, что к нужному времени не успею. Вдруг, не увидев меня, он уйдет? У Эйфелевой башни я встаю в очередь с заранее купленным билетом и поднимаюсь на лифте. На втором этаже выбегаю, и меня немедленно окружают толпы людей. Уже два часа двадцать минут. Во мне вскипает отчаяние. Я оглядываюсь, высматривая человека с дьявольскими огоньками в глазах. А потом вижу его. В ушах начинает звенеть. Он стоит спиной ко мне на другой стороне. Если б мое сердце могло вырваться из груди, оно бы взлетело до самых небес. Я подбегаю к нему, дотрагиваюсь до плеча, готовая поцеловать его… Но когда он оборачивается, у меня обрывается сердце. Я обозналась. Это не Себастьен. С вымученной улыбкой я извиняюсь и отхожу. Два двадцать перетекают в два тридцать. Проходят минуты. Я продолжаю мысленно повторять, что Себастьен придет. Он придет. Может, он, как и я, попал в пробку. Оцепенев, я обнимаю себя в попытке удержать надежду внутри. Я запрещаю ей ускользать. Я вздыхаю. У меня опускаются плечи. Смех и разговоры вокруг затихают. Потом я вспоминаю про верхний этаж. Вдруг он меня не расслышал? Боже, наверняка так и есть. Я бегу к лифту, несколько раз нажимаю на кнопку. Лифт приезжает. Оттуда выходит большая группа людей. Кроме одного человека. Все мое тело начинает дрожать. Сердце взрывается в калейдоскопе эмоций. Наши взгляды встречаются, он улыбается, и меня накрывает вихрем надежды, счастья, любви. Я вот-вот лишусь чувств. — Себастьен, — шепчу еле слышно. — Валентина. Когда Себастьен выходит из лифта и сминает меня во всеобъемлющих крепких объятьях, у меня отказывают колени. Он вдыхает меня, и сквозь него проносится дрожь, а я дышу им. И все месяцы нашей разлуки испаряются словно дым. — Ты пришел, — плачу я, цепляясь за его плечи и боясь отпустить. — Ты пришел! — Ну конечно пришел. — Он гладит мою мокрую щеку, с мягкой улыбкой глядя в глаза. — Я ждал тебя, но, когда ты не пришла, подумал, что, может, стою не на том этаже и поднялся наверх. — Это вышло случайно, — пытаюсь я объяснить свое опоздание. Он стонет. — Вот видишь, я же тебе говорил. Я улыбаюсь сквозь слезы. — Значит, вот как заканчивается наша история? — Нет, моя совушка, — тоже улыбается он. — Так она начинается.