Хантер посмотрел вниз и увидел, что костяшки его пальцев побелели. – Меры предосторожности, – заявил он, заставляя себя расслабиться. – Тормоза не всегда срабатывают. Бетани кивнула с широко раскрытыми глазами, недостаточно умными, чтобы понять, что он лжет. Он выдохнул и встряхнулся, затем повернул гольф-кар и отправился следом за Томом, расстроенный внезапным напряжением в груди. Не очень хороший знак. Они быстро догнали Тома, Лукас ехал рядом с ними, громко смеясь с пассажирами в его машине и заставляя их смеяться так же громко. Прежде всего, он слышал ее смех, и это потрясло его чувства. Том, Дженна и Кэролайн вылезли из своего транспорта, пока Том трындел о доме перед ними. Это был любимый дом Хантера, поэтому он отдал его Тому и его семье для регулярных визитов. Никто не останавливался там, кроме Ярдли, но на данный момент он был пустым. Родители и братья Тома должны приехать через несколько часов, так что это короткое окно было единственным временем, когда все могли пройти внутрь и взглянуть на него. Стоит признать, что, хотя он видел этот дом достаточно часто на протяжении многих лет, он все еще впечатлял его. На его взгляд, дом имел лучшую панораму на курорте, а расположение было одним из самых удобных и наиболее приближенных к природе. Архитектор, который проектировал его, ушел в отставку, но он все еще консультировал Хантера и его семью по поводу новых проектов и реконструкций в качестве одолжения. Сейчас у него был собственный лакомый кусочек на другой стороне озера, о котором он всегда мечтал. Том что-то говорил, и все собрались вокруг, чтобы послушать. Именно так Том действовал на людей. Это объясняет, почему он был таким хорошим генеральным директором – деловой мир падал на колени перед ним. Гости двигалось по дому, как неуклюжая музейная экскурсионная группа, в сторону открывающейся перспективы. Хантер шел позади, засунув руки в карманы и позволяя всем остальным увидеть то, что он прекрасно помнил. – Я думала, они сказали, что мы едем на курорт, – услышал он шепоток Алексис в сторону Бетани. – Знаю, знаю, – Бетани прошептала акцентом со смесью девушки из пригорода и южной красавицы. – Все, что здесь есть... Природа. – Ага. Здесь всегда так много деревьев? Слабое фыркание позади него вторило мыслям в его голове. Он оглянулся назад, чтобы увидеть, как Мэл качает головой, перемещаясь с поднятой камерой. Если она двинется еще левее, то... Она потеряла равновесие, и он услышал слабый вздох. Он бросился к ней и крепко схватил за руку, оттягивая назад в безопасное место. Следовало сказать ей, что земля у края оврага была не такой твердой, как казалась. Следовало сказать ей, что прошлой ночью шел дождь, так что сейчас более скользко, чем обычно. Следовало сказать ей... хоть что-нибудь. Она тяжело выдохнула и улыбнулась ему. – Большое спасибо. Полагаю, мне стоит смотреть под ноги, да? Он сглотнул и отпустил ее руку, как будто обжегся. – Да, – брякнул он и отошел, чтобы собрать остатки мыслей. Откуда он знал, что она собирается сделать? Почему он поспешил к ней до того, как она поскользнулась? Почему... Почему было так важно подойти к ней, хотя он ничего о ней не знал? Он услышал, как камера щелкает позади него, но, возможно, это было ударами его сердца. Это не очень хорошо. Глава 3 – Мне казалось, она говорила о повседневных платьях. Мэл вздохнула, откинула нетугую косу за спину и пожала плечами, опустив камеру и взглянув на Тарин и Дэна, которые только что прибыли. – И мне. Я думала, что буду выглядеть мило в рубашке из фланели и джинсах, поэтому быстренько переоделась и сказала Дженне, что пойду к летнему домику пофотографировать, пока все остальные готовятся. Потом, когда они появились... – она замолчала, объясняя свой шок жестами. Действительно, никаких объяснений не требовалось. Все девушки, включая Дженну и Кэролайн, были одеты по последнему писку моды. Их выбор одежды подошел бы для красной ковровой дорожки, вот только таковой здесь не было. – У меня есть время переодеться? – спросила Тарин, неуверенно поправляя свой экономичный ансамбль из «T. J. Maxx»2. – Не похоже, – пробормотал Дэн, застегивая и заправляя рубашку, бросив кепку в угол комнаты. Мэл оглянулась и увидела, как ее тетя и дядя вошли в зал перед Томом и его родителями. Они все улыбались, и их тоже можно было посчитать небрежно одетыми, если бы это был пятизвездочный отель в Нью-Йорке. Она вздохнула и покачала головой. Независимо от того, как много в ней семейной крови, она никогда не будет такой, как они. – Вот ты где! – сказала Дженна, притворяясь раздраженной. Она пошла к своему жениху и поцеловала его, что заработало несколько выкриков и свистков. Затем улыбающаяся парочка повернулась ко всем лицом. – Мы хотим поблагодарить всех вас за то, что пришли на эту свадебную феерию, – начал Том. – И на наш вступительный ужин. Понимаю, что это глупо, но мы собираемся убедиться, что все мы знакомы друг с другом. Впереди насыщенная неделя, и всем должно быть комфортно. Это принесло ему несколько добродушных смешков. Один за другим они обошли гостей, Дженна или Том позаботились о том, чтобы представить свою семью или друзей. Тетя Кэди и дядя Дрейк похвалу в комплекте с аплодисментами и свистками от всех присутствующих. Родители Тома, которые выглядели, словно сошли с чопорных портретов маслом, получили такое же теплое приветствие и сказали приятные вещи без намека на акцент Северной Каролины. У Томаса-младшего и Коринн Ярдли было больше денег, чем у какого-нибудь небольшого государства, и они выглядели соответствующе. Тетя Кэди и дядя Дрейк хотя бы выглядели по-южному. Ярдли же будто приехали из другой страны. Затем пришла очередь подружек невесты, все они выглядели искусственными, за исключением Кэролайн, чье бледно-персиковое платье в стиле сороковых годов сделало ее похожей на восходящую звезду. После пары красочных слов близнецы чмокнулись. Знакомство с остальными обошлось без излишеств. Алексис и Грейс были подругами Дженны со средней школы, с Бриттани и Бетани она познакомилась в колледже, а с Софи свела судьба во время съемок клипа для Кенни Чесни3. Мэл была смущена этим, потому что Софи выглядела так, как будто любая близость к пикапам и ковбойским сапогам вызывает у нее аллергию. Без сомнения, она узнает больше о девочках, так как будет торчать с ними взаперти всю неделю. Лукас взял на себя труд очень чувственно представиться, от чего ей пришлось закатить глаза, а затем пришло время для команды жениха. Она делала беспристрастные снимки, а Тарин работала со второй камерой, когда заметила утреннего парня. Его глаза внезапно остановились на ней, и она вздрогнула от его мощного взгляда. Мужчина притягивал чувственностью и привлекательностью, и разглядывать его казалось естественной реакцией, хотя это заставляло ее терять контроль над своим дыханием. Но он так влиял на всех и вся. Молодой человек был просто великолепен в отутюженных черных брюках и серебристо-серой рубашке, не застегнутый воротник которой обнажал загорелое и мускулистую шею. Кто ж знал, что шея может быть мускулистой? Она вздохнула с облегчением, поняв, что его рубашка не была безвкусной блестящей тряпкой оттенка серый металлик. Он был так привлекателен, что надетый на него мусорный пакет мог заставить людей хотеть его, но хороший вкус был огромным преимуществом, а это не было выпускным балом в средней школе или шоу знакомств конца девяностых. Тарин, стоящая рядом с ней, издала гортанный жужжащий звук, Мэл оглянулась на нее, и увидела, как ассистентка на него таращится. – Он выглядит на «Пятьдесят оттенков», – прошептала Тарин. Мэл удивленно фыркнула и прикрыла рот, но не могла сказать, что не согласна. – Ты вульгарная цыпочка, ты знаешь это? – пробормотал Дэн с отвращением. – Это не рынок жеребцов. – Говори за себя, – ответила Тарин, снова поднимая камеру. Мэл снова обратила внимание на приветственные слова о гостях, понимая, что ей нужно запомнить имена и лица на потом. Брата Тома, которого она видела раньше, звали Дейв, а второго, почти идентичного ему брата, Трент, который теперь сидел рядом. Один «утренний» парень, Пол, был из студенческого братства Тома, что многое объяснило. К большому сожалению, Пол решил надеть на мероприятие бледно-розовую рубашку поло. Тарин хмыкнула рядом с Мэл, качая головой. – Как думаешь, он играет в гольф после этого? На этот раз Дэн возразил. – Нет, определенно не в гольф. Он носит мокасины. Гомосексуалист. Мэл боролась изо всех сил, чтобы не рассмеяться вслух. Следующий друг... – Боже мой... – вздохнула Тарин, накручивая шоколадно-бордовую прядь волос вокруг пальца. – Что? – спросила Мэл, все еще глядя на друга жениха с темными волосами и голубыми глазами. – Это... Там Рид Саммерфилд. Дэн чем-то подавился, Мэл смутилась. – Саммерфилд? В смысле... – Голливудский Самерфилд! – скрипнула Тарин. – Ты уверена?– уточнил Дэн, наклонившись ближе. Тарин тяжело вздохнула. – Абсолютно. Сердцеед Голливуда прямо здесь. Со мной. Кто-нибудь, дайте мне веер. – Как насчет ведра? – Дэн хихикнул. – Без разницы. Мне нужно что-нибудь. Мэл бросила попытки понять своих помощников и нахмурилась, удивляясь, как Том со своим деловым миром связан с богатеньким продюсером из голливудской династии. Объявили, что знакомство произошло благодаря гуманитарной поездке от колледжа, которая, казалось, была не в стиле Рида. Он был слишком похож на плейбоя. Но не ей судить. Он был... Действительно симпатичным. Она сглотнула и сделала несколько снимков, которые, вероятно, были дерьмом, но ей было все равно. Красивые люди были повсюду, и от этого становилось страшно. Затем Том подошел к Вареным Джинсам и остановился. – А это мой лучший друг, и, следовательно, свидетель, Хантер, которого я знаю со школы, мы были гребцами и регбистами в колледже, нас связывает бизнес и не только. Это лучший парень, которого я знаю, самая щедрая и единственная причина, по которой моя бизнес-программа не провалилась. Я тот, кто я есть, благодаря ему.