— Замолчи, Дени! — велел его отец. — Дени, твой отец прав, — сказал Гил, и сердце у него сжалось при виде этого гордого и упрямого мальчика: сейчас Гил недостаточно хорош для него, но когда-нибудь он станет влиятельным кастильским лордом, и тогда… — Прежде чем идти на войну, тебе предстоит несколько лет учиться хорошим манерам и стихосложению. Мальчик состроил мину, которая говорила все, что он думает о таких занятиях. — Я должен учиться бою и чести, а не стихосложению. Сесили притянула к себе сына, одновременно укоряя и защищая его. — Мне хочется еще немного подержать его дома, — призналась она, в ней заговорила не графиня, а мать. Дени отчаянно вырывался. — Я хочу ехать сейчас! С сэром Гилбертом. Гил посмотрел на мальчика, которому так же не терпелось пойти на войну, как в свое время самому Гилу, когда он не видел для себя другого пути. Они с Марком переглянулись; Гил нагнулся к юному Дени. — Когда-нибудь ты уедешь отсюда; ты редко будешь видеть родителей и родной дом. Побудь здесь еще несколько месяцев. Твои родители найдут подходящего человека, который займется твоей подготовкой. — Он сжал маленькое плечо. — Готовься! Светло-карие глаза зажглись. Дени кивнул и улыбнулся уверенно и серьезно. Да, из этого мальчика выйдет такой же хороший воин, какими были его отец и дед. Сесили встала и взяла сына за руку, собираясь укладывать его спать. — Кроме того, мы не можем просить, чтобы сэр Гилберт что-то нам обещал прежде, чем он все обсудит со своей будущей женой. Ведь именно ей придется заботиться о тебе. Только сейчас Гил понял: ему и в голову не пришло посоветоваться с Валери по поводу своего решения. Он что-то буркнул в ответ. Несмотря на внешнюю уверенность, он вдруг понял, сколько перемен предстоит в его жизни. Валери еще никому не говорила о том, что сэр Гил сделал ей предложение. Ее будущий муж ускакал в Лосфорд, и от него не было никаких вестей. И герцог не вызывал ее к себе, чтобы поговорить о ее будущем. Шли дни, и Валери все чаще казалось, что она ослышалась. — Он сказал, что мы скоро поженимся, — жаловалась она сороке однажды, когда, кроме них, в зале никого не осталось. — А потом уехал, и вот уже несколько дней от него ни слуху ни духу! Птица склонила черную головку и принялась стрекотать на разные лады. Валери показалось, будто сорока восклицает: «Ах ты, бедняжка! Трудно тебе с ним?» — Да! — И она улыбнулась, сама не понимая, что ее так позабавило: птица или то, что она ожидала от нее ответа. Может быть, предложение ей только приснилось. Может, если бы она хранила молчание, все осталось бы, как прежде, и после Пасхи ее отпустили бы домой. Прошла неделя, и она почувствовала, что больше не может хранить все в себе. Оставшись как-то под вечер наедине с леди Кэтрин, она произнесла вслух: — Монсеньор Испании выбрал мне в мужья сэра Гилберта Волфорда. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь