Глава 31 Следующие несколько дней Дилан обходил соседей Арло в сопровождении Броуди и его племянника, бравших за это по двести долларов в час. Арло снимал квартиру в большом жилом доме, поэтому утром в воскресенье Дилан со своими спутниками отправился опрашивать соседей. Видели ли те кого-нибудь в ночь убийств? Не стояли ли рядом с домом или проезжали мимо незнакомые машины? Что им известно об Арло, и не говорил ли он чего-либо странного? Никто не запомнил ничего необычного. Как сказала одна пожилая соседка: — Быстро забываешь, что Арло живет здесь. Он ведет себя тихо, как мышка. Мужчина, живущий в соседней квартире, рассказал, что Арло иногда ходил на спортивную площадку неподалеку и угощал газировкой подростков, играющих в бейсбол. — Он не подсаживался к ним, не заговаривал с ними, — добавил он. — Просто приносил газировку в ящике со льдом, садился на скамейку и смотрел на игру. Печальное зрелище, черт побери. — Почему он так поступал? — спросил Дилан. — Ну… он… сами знаете. Ограниченный, особый, или как там это сейчас называется. Наверное, в детстве ни разу ни во что не играл. Я ему сочувствую. Они с Линой живут на его и ее пособия по инвалидности. Для молодой семьи этого недостаточно. Иногда моя жена готовит им ужин. Они всегда так признательны… Я вам вот что скажу: мне трудно поверить в то, что он совершил такое. Время уже близилось к полудню, и Дилан собирался закончить обход, когда Броуди прислал ему сообщение, предлагая подняться на последний этаж. Обстановка в квартире была простой, повсюду стояли горшки с цветами. Броуди стоял в дверях вместе с женщиной средних лет в розовой футболке. Подойдя к ним, Дилан улыбнулся и сказал: — Здравствуйте. Меня зовут Дилан Астер. — Стефани. Рада с вами познакомиться. — Стефани рассказала мне кое-что интересное, — сказал Броуди. — И что же? — спросил Дилан, глядя на женщину. — Я как раз говорила, что вам, наверное, лучше поговорить об этом с Эваном. — А кто такой Эван? — Брат Арло. * * * Ко вторнику Броуди после двух дней поисков Эвана Уорда так и не смог ничего узнать о его местонахождении. Он сказал Дилану, что этот человек не хочет, чтобы его нашли, поэтому потребуется какое-то время. Еще раз просмотрев все полицейские отчеты, Дилан увидел, что один из следователей действительно упоминал о живущем поблизости брате. У него мелькнула мысль, почему он не обратил на это внимания? Неужели он эмоционально привязался к этому делу и перестал замечать существенные детали? От этой мысли ему стало не по себе. Во вторник после запланированной пресс-конференции Дилан и Лили подали ходатайство на ста десяти страницах. Они попросили судью исключить из дела все заявления Арло относительно крови на его одежде и обыска его машины. Хэмилтон созвал заседание, и адвокаты подправили ходатайство, добавив обвинение следователей в принуждении дать признательные показания, нарушение прав Миранды[25] и все остальное, что только пришло им в голову. По оценкам Дилана, вероятность победы по какому-либо из существенных пунктов была меньше десяти процентов, поскольку полицейские потрудились прилежно, однако цель ходатайства была не в этом. Дилан хотел вымотать Келли до того, как работа вымотает их с Лили. Перед днем, на который были назначены прения, Дилан не спал несколько ночей. От усталости ему казалось, будто он вынужден вытаскивать свои мысли из трясины, чтобы их озвучить. За четверо суток прений Дилан в общей сложности спал от силы десять часов, и, судя по виду Келли, у нее дела обстояли не лучше. Хэмилтон высказал свое решение в часовом монологе. Он оставил в силе практически все аргументы обвинения и отклонил практически все ходатайства защиты. Исключены были лишь доказательства, не имеющие никакого значения, и Дилан понимал, что судья сделал это, чтобы перед объективами телекамер швырнуть защите кость. Собравшись уходить, адвокат обернулся к залу и увидел вместо двух телекамер несколько, а судебный пристав составил в стороне часть скамей, предназначавшихся для зрителей, устроив импровизированную ложу прессы. В течение следующих дней защитники подали еще несколько ходатайств. Теперь они подавали их по очереди, устраивая прения по каждому. Им было вовсе не обязательно одержать победу хотя бы по одному ходатайству; они просто хотели показать Келли, что ей предстоит схватка не на жизнь, а на смерть. И в какой-то момент, быть может, она решит, что уж лучше согласиться на психиатрическую лечебницу. Как-то раз Дилан закашлял, доставая документы из портфеля. — Наверное, это не мое дело, — обеспокоенно спросила Мэдлин, — но как вы себя чувствуете? — Замечательно. — Дилан снова кашлянул. — А что? — Дилан, вы заметно похудели и стали бледным. И вот уже неделю вас мучит этот кашель. Вы точно не заболели? — Я совершенно здоров. Просто устал. Он не говорил Мэдлин, что почти не спал все последнее время. Бывало, он отключался полностью одетый, а в другие дни ему приходилось накачивать себя энергетиками, чтобы кое-как продержаться до рассвета. Мать и сестра его понимали, но Дилан все равно старался выкраивать для них время, особенно для Марки. Как-то раз во вторник он сел в торговом центре на скамейку и вырубился — а проснулся только через два часа от того, что Марки трясла его и просила денег на новый аттракцион. К утру понедельника Дилан вынужден был признать, что темы для ходатайств иссякли, и смириться с тем, что Келли Уайтвулф, похоже, оказалась крепче его. И тут ему позвонил Броуди, спросив, не желает ли он встретиться с Эваном Уордом, который, как оказалось, живет всего в получасе езды от Лас-Вегас-Стрип. — Уже выезжаю, — сказал Дилан и, залпом допив энергетик, поспешил к двери. Глава 32 Келли Уайтвулф попыталась заснуть. Кофе больше не оказывал на нее никакого действия, поэтому она спала на диване у себя в кабинете. Единственная возможность сна, которую ей удалось урвать за последние двадцать часов. Когда Келли открыла глаза, веки оказались такими тяжелыми, что ей больше всего на свете захотелось сразу же снова их опустить. В лунном свете поблескивал ловец снов[26], который ей давным-давно подарила тетя Нойя. Встав с дивана, Келли купила в автомате стаканчик кофе и, потягивая его, села в коридоре у окна, выходящего на оживленный перекресток. Вчера вечером тетя Нойя приготовила отвар и намазала им постную лепешку. Отвар, из чего бы он ни был сделан, помог Келли успокоиться, расслабиться и хотя бы немного поспать. Тетка заверила ее в том, что все травы собраны в соседней пустыне, никакой химии нет. Она сказала, что этот отвар, называющийся отваром Ашки в честь прапрабабушки, впервые приготовившей его, используется в их семье уже на протяжении нескольких поколений. — Удачи вам, — сказал Келли какой-то следователь, с которым она встретилась в коридоре. — Я слышал, дело вам предстоит долгое. Самый долгий судебный процесс, в котором приходилось участвовать Келли, продолжался две недели. Она понимала, что суд над Арло Уордом, скорее всего, продлится гораздо дольше, и не знала, хватит ли у нее сил. Поскольку Келли занимала должность окружного прокурора, ей по-прежнему приходилось встречаться с мэром и городским советом, не говоря про участие в благотворительности и встречи с общественностью. Ну как она сможет выдержать все это, когда ей приходится тратить восемнадцать часов в сутки на Арло Уорда? — Это дело ничем не отличается от всех остальных, — сказала Келли, направляясь к себе в кабинет. Она понимала, что это неправда. Определенно, это дело должно было стать не таким, как все остальные. Теперь это было уже не просто уголовное дело, а война на истощение, и у Келли больше не было уверенности в том, что она окажется в ней победителем. Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Джеймс. — Ты не поверишь! — Дилан Астер решил облегчить всем нам жизнь и отказался от дела? — Нет. Здесь теща Арло Уорда. — Что ей нужно? — Келли нахмурилась. — Понятия не имею. Она пришла и заявила, что хочет поговорить с прокурором, который «пытается убить моего зятя». Сказала, что не уйдет до тех пор, пока не поговорит с тобой. — Веди ее сюда. Джеймс вышел, а Келли достала из ящика стола цифровой диктофон. Положив его рядом со степлером, она включила запись, надела пиджак и снова села. Спохватившись, что сегодня утром не чистила зубы, поспешно сунула в рот пластинку мятной жевательной резинки. Через пару минут Джеймс ввел в кабинет пожилую женщину с выцветшими татуировками на обеих руках. — Келли, это Патриция Иден, теща Арло Уорда. Встав, Келли протянула руку. Хотя к самому Арло Уорду она испытывала только глубочайшее презрение, его родственники также были его жертвами. Патриция Иден пожала ей руку. Ее холодная рука слегка дрожала. — Пожалуйста, садитесь, — сказала Келли. Патриция села напротив, а Джеймс устроился на диване у нее за спиной. У Патриции был нервный тик, и Келли подумала, не вызвано ли это лекарствами. Некоторые успокоительные средства дают подобный эффект. — Чем могу вам помочь, миссис Иден? — Мисс. Мой муж умер много лет назад. — Извините.