Арло поспешно отдернул руку. — Я тебя люблю, но ты больше сюда не приходи. Тихо всхлипывая, Лина проводила взглядом, как охранник отвел ее мужа обратно в камеру. Схватив малышку, она быстро выскочила из комнаты. Дилан надеялся на то, что жене и дочке удастся убедить Арло заявить о своей невиновности и признаться в том, что он все выдумал. Что преступления совершил кто-то другой, а он также является жертвой. Но вместо этого Дилан только сделал еще хуже, расстроив Арло и Лину. Ему стало плохо от мысли, что единственный способ спасти жизнь Арло Уорду — это убедить присяжных в том, что он сумасшедший. В своей практике ему еще никогда не приходилось прибегать к этому. Выйдя из тюрьмы, Дилан долго молча сидел в машине. Наконец он завел двигатель и направился домой. Глава 44 Дилан сидел вместе с Лили в ее пикапе и смотрел на цирк. Здесь собрались по меньшей мере семь мобильных телевизионных групп; корреспонденты разговаривали с операторами и продюсерами. Они старались перехватить всех тех, направляющихся в здание суда, кто, по их мнению, имел хоть какое-нибудь отношение к процессу. Никого не поймав, корреспонденты какое-то время довольствовались тем, что сами распространялись перед объективами телекамер. Возможно, рассуждали о том, почему никто не хочет с ними говорить. По оценкам Дилана, за происходящим наблюдали по меньшей мере пятьдесят зевак, потягивающих кофе и делающих фотографии на телефоны. Когда подъехал автобус с присяжными, лихорадочное возбуждение усилилось. Журналисты хлынули к автобусу, стремясь сфотографировать тех, кто находился внутри. Потребовались усилия нескольких полицейских, чтобы освободить проход, по которому присяжные направились в здание суда. — Полагаю, нам лучше войти через черный ход, — предложил Дилан. — Нет. Если зашел с черного хода один раз, впредь всегда будешь вынужден ходить только так, — возразила Лили. — Просто не обращай на них внимания. — Это будет самый настоящий балаган… — Дилан шумно вздохнул. — Ты ведь это понимаешь, так? — Мы сами на это подписались. Потому что определенно занимаемся этим не ради денег. — Лили взглянула на своего партнера: — К тому же твоя большая фирма из Лос-Анджелеса наверняка следит за этим делом. Возможно, если ты его выиграешь, тебе предложат еще больше. Дилан проводил взглядом, как один корреспондент, бежавший следом за присяжными и пытавшийся задать им вопросы, споткнулся и упал. — Но мы можем и проиграть. Как я смогу заниматься своим ремеслом, Лил, если из-за нашего поражения Арло умрет? — Как и все мы. Нужно просто двигаться вперед. И если ты попал в преисподнюю, иди и не останавливайся, правильно? Дилан посмотрел на то, как последнего присяжного, женщину в годах, окружили журналисты. Та остановилась, лихорадочно озираясь по сторонам. Не желая, чтобы эти кадры попали в вечерние выпуски новостей, Дилан вышел из машины и вместе с Лили быстро пересек улицу. Когда они стали подниматься по узким ступеням, ведущим в здание суда, на них набросились журналисты. Не обращая внимания на их вопросы, Дилан протиснулся к дверям и вошел в здание. Внутри он увидел Холли Фоллоуз, дожидавшуюся своей очереди перед металлоискателем. Они встретились взглядами, но ничего не сказали друг другу. Дождавшись, когда Холли пройдет в зал суда, Дилан тоже подошел к металлоискателю. Глава 45 — Дамы и господа, члены коллегии присяжных, мы начинаем с предварительных выступлений сторон. Келли подошла к проекционному экрану. В руке она держала пульт дистанционного управления. Не говоря ни слова, обвинитель нажала кнопку воспроизведения. На экране ожило изображение. Арло Уорд, сидящий за столом в управлении шерифа, напротив него два следователя. Видео началось не с начала, а с середины, с самого шокирующего места. — Я отрезал ей голову, — сказал Арло. — Это оказалось гораздо п-проще, чем можно подумать. — Зачем отрезать ей голову? — равнодушно спросил один из следователей, словно это был самый естественный вопрос на свете. — Я хотел, чтобы ее увидели те двое, когда вернутся. Подумал, будет весело посмотреть на выражения их лиц. — Но вы же сказали, что напали на них до того, как они вернулись в лагерь. — Ну да, — кивнул Арло. — Я передумал. Решил, что они убегут, увидев все это, и я не смогу их догнать. — Он улыбнулся. — Но я ошибался. Когда она побежала, догнать ее оказалось очень л-легко. Келли оглянулась на Холли Фоллоуз, сидящую вместе со своим отцом. У девушки по щекам текли слезы, отец обнял ее за плечо. — Понять, насколько тяжело тащить мертвое тело, можно, только когда его поднимешь, — не дожидаясь вопросов следователей, продолжал Арло. — Казалось, она весила целую т-тонну. Но в глаза ей, разумеется, я бы такое никогда не сказал. Следователи не улыбнулись, не фыркнули — вообще не проявили никакой реакции. — Я очень сожалею о том, что не д-догнал последнюю, — усевшись поудобнее, сказал Арло. — Я был очень близок. Но кто мог предположить, что она прыгнет с обрыва? Думал, она станет умолять меня не убивать ее. С остальными тремя все произошло так быстро, что они не успели это сделать. — Почему вам хотелось, чтобы они вас умоляли? Лицо Арло растянулось в улыбке. — Я хотел увидеть их лица в тот момент, когда они поймут, что я их все равно убью. Остановив кадр с улыбающимся Арло, Келли положила пульт на стол обвинения. Остановившись перед присяжными, она сложила руки за спиной. Далее Келли изложила обстоятельства дела, описав, кто, где, в какое время находился. Затем она перечислила раны и травмы, нанесенные жертвам. Показала жуткие фотографии с места преступления присяжным, которые не смогли на них смотреть. — Возражаю, — сказал Дилан, поднимаясь на ноги. — Ваша честь, эти подробности не имеют отношения к вступительному заявлению. Келли ощутила прилив ярости. Обыкновенно прокурор и защитник не перебивали предварительные и заключительные выступления друг друга, поскольку это нарушало их цельность. И каждый рассчитывал, что противная сторона поступит так же. Возражение Дилана было нелепым: разумеется, эти подробности имели отношение к делу. Келли поняла, что Дилан поступил так умышленно, чтобы нарушить связность ее выступления. — В чем дело? — сказала она. — Вы не хотите, чтобы присяжные услышали все подробности того, что совершил ваш клиент? Дилан и Лили практически одновременно заявили о своих возражениях; сидящая между ними Мэдлин широко раскрыла глаза, ошеломленная происходящим. — Ну хорошо, хорошо, — сказал судья Хэмилтон. — Так. Мистер Астер, ваше первое возражение отклонено. Миз Уайтвулф, второе возражение защиты поддержано. Давайте двигаться дальше. В течение следующего часа от защиты поступило еще два возражения, оба таких же бредовых, как и первое. И оба раза Келли отвечала фразой о том, что защита старается скрыть факты от присяжных, несмотря на предупреждение судьи больше так не делать. Поняв, что Келли будет поступать так и дальше, защита прекратила заявлять возражения и позволила ей закончить. Были предъявлены новые доказательства, увеличенные фотографии, изображающие жуткую кровавую бойню. Одна из присяжных, пожилая женщина в бежевом свитере, закрыла рот ладонью и отвернулась. Келли встала перед присяжными. — Арло Уорд бросил в костер красивую девушку; она была еще живой и умерла от удушья. Одного молодого мужчину он забил до смерти битой. Так жестоко, что хоронить убитого пришлось в закрытом гробу. Другой молодой мужчина умер от потери крови; раны были такие страшные, что я не могу их описать. Затем Арло Уорд изуродовал трупы и разложил их в позах, призванных шокировать тех, кто их увидит, призванных шокировать весь мир. И, как вы можете видеть по количеству телекамер в зале суда, ему удалось добиться своей цели. Чтобы совершить подобное, нужно быть в какой-то степени безумным. Ни один психически нормальный человек не сможет сделать то, что сделал Арло Уорд. Но мы просим вас ответить не на этот вопрос; мы не обсуждаем юридическое определение безумия. Единственный вопрос, который заботит нас в ходе данного судебного процесса: отдавал ли Арло Уорд отчет в своих действиях? То есть понимал ли он разницу между добром и злом? Понимал ли, что убивает этих людей? Да, разумеется, понимал. — Келли оперлась на барьер, отгораживающий места присяжных. — Разумеется, он понимал. Остановившись, она по очереди посмотрела в глаза каждому присяжному, после чего вернулась к столу обвинения и села. — Теперь мы заслушаем вступительное заявление защиты, — сказал судья Хэмилтон. Глава 46 На местах для прессы засуетились журналисты, поспешно делая пометки в блокнотах и отправляя с телефонов сообщения. Закрыв глаза, Лили дышала глубоко и размеренно, как поступала всегда перед тем, как в первый раз обратиться к присяжным. Мэдлин улыбнулась Арло; тот смущенно улыбнулся в ответ и уставился на стол. Лили подошла к присяжным. — Закон гласит, что если человек психически болен, его следует отправить лечиться в клинику, а не лишать жизни. Арло Уорд… психически болен. Она умолкла, совершенно неподвижная. Тишина в зале суда стала буквально осязаемой. Лили хотела, чтобы ее слова зависли в воздухе, отражаясь эхом в головах присяжных. Сделав это краткое заявление, она вернулась на место и села. В зале по-прежнему стояла тишина. Глава 47