— Не я. Это Кора сбежала. Она уехала сегодня утром к своей сестре в Волнат-Крик. Вот негодница — ничего не сказала мне о том, что вы звонили. Я и понятия не имел. — Должно быть, она забыла. — Конечно, забыла. Обычно она помнит такие вещи, но на этот раз очень спешила. Как бы там ни было, я хотел подойти к вашему столу, но увидел, что вы говорите по телефону. Герб решил воспользоваться намерением Пэджета и не отпускать его. — Давайте пройдем к моему столу и сделаем все на месте. Том посмотрел на часы и с сожалением покачал головой: — Не могу. Я обедаю в кантри-клубе с Четом Креймером и уже опаздываю. — По-моему, я вчера видел вас с ним в клубе. — Правильно. Я не знал, что вы тоже там были. Жаль, что вы не остановились возле нашего столика и не поздоровались. Я, кажется, упоминал о том, что мы обсуждали вопрос о нашем партнерстве. Креймер разбирается в бизнесе по продажам тяжелой строительной техники и говорит, что он не сильно отличается от продажи автомобилей. — Я и не думал, что вы с ним партнеры. Поздравляю! — Ну, нам надо еще договориться о деталях. Вы знаете Креймера. Этому парню требуется время для принятия решения, а я не хочу его торопить. Он любит все десять раз отмерить, прежде чем один раз отрезать. — Мы много лет работали с Четом. Он бывает непробиваемым. — Знаете что? Если мы придем к соглашению, я приведу его сюда, и мы обсудим, как заставить наш план работать. — Не возражаю. Передайте ему привет. — Охотно. — Давайте встретимся, скажем, в понедельник. В десять часов. — Отлично. До свидания. Впервые в жизни Том Пэджет покидал банк с чувством оптимизма. Как только со счета поступят деньги Лодена Голсуорси, он сможет расширить бизнес. Теперь все, что ему требовалось, — это еще одна порция наличных денег, чтобы в понедельник он мог оплатить свой долг банку. 25 К тому времени как Дейзи вышла из своей спальни в восемь утра в субботу, Тэннье уже уехала домой. Я слышала, как она прошла из гостевой комнаты в ванную и тихонько закрыла за собой дверь. Я, должно быть, задремала, потому что следующее, что я услышала, были ее шаги через гостиную. Потом раздался шум мотора, и все опять стихло, пока Дейзи не встала. Тэннье собрала свое постельное белье и бросила его на пол в гостевой комнате вместе с влажным полотенцем. Дейзи сунула все в стиральную машину и дала мне спортивные брюки, чтобы я могла положить свои джинсы в стирку. Мы по очереди умылись. Я быстренько приняла душ, пока она варила кофе, затем съела кашу, а она отправилась в ванную. К 8.35 мы оделись, поели и уже были на пути к дому Тэннье, чтобы посмотреть, как идут раскопки. Мы поехали в ее машине, оставив мою в ее гараже. День обещал быть ясным, солнечным и теплым. Дорога до сих пор была закрыта для проезда, но представитель шерифа помахал нам из-за заграждения. Мне, очевидно, было сделано одолжение, разрешив сопровождать Дейзи. Мы припарковались недалеко от ямы и вышли из машины. Желтая лента, огораживающая место раскопок, колыхалась на ветру, издавая слабый шелестящий звук. Лица были все те же: оба следователя, детектив Никольз, молодой представитель шерифа и Тим Шефер, который не покидал места действия, хотя, как и все остальные, старался держаться в сторонке. Разговоров почти не было и смеха тоже, что еще больше нагнетало всеобщее напряжение. Судя по огромной куче земли, яма была значительно углублена. Копали теперь исключительно лопатой. С нашего «наблюдательного пункта» всей машины не было видно, но когда показались кое-какие ее части, я предположила, что с каждой стороны от нее прокопали узкий канал. Том Пэджет находился настолько близко к яме, что казалось, еще чуть-чуть, и он свалится в нее. Его экскаватор стоял наготове, так же как и прицеп с платформой, и Том вел себя так, словно он тут хозяин. Когда он отвлекался от раскопок, то болтал с детективом Никользом как со старым приятелем. Кальвин Вилкокс припарковался позади машины Дейзи, примерно в двадцати футах вниз по дороге. Он прибыл вскоре после нас и сидел в черном пикапе, на бортах которого красовалось название его компании. Он курил сигарету, выпуская дым в открытое окно. Я слышала доносившуюся из его машины музыку кантри. Как и Дейзи, ему было разрешено находиться на месте раскопок из-за родственных связей с Виолеттой. Они не разговаривали между собой, что показалось мне странным. Насколько я знала, Кальвин был единственным дядей Дейзи, и было бы естественным предположить, что все эти годы они могли поддерживать родственную связь. Но, судя по их демонстративному безразличию друг к другу, все было наоборот. Каждый из них ограничился лишь кивком головы. — Какая кошка пробежала между вами и вашим дядей Кальвином? — спросила я. — Никакая. У нас прекрасные отношения, хотя и лишенные теплоты. Когда я была маленькой, он и его жена не интересовались мной. Я так давно не видела своих кузенов, что, наверное, не узнаю их. — Вы не возражаете, если я поговорю с ним? — О чем? — У меня есть несколько вопросов. — Пожалуйста. Кальвин Вилкокс безучастно наблюдал затем, как я подхожу к нему. Он сдвинул окурок в уголок рта и выключил радио. Он был не брит, щетина на щеках и подбородке была рыжевато-седой. Зеленая хлопчатобумажная рубашка делала его зеленые глаза на загорелом лице более светлыми. Как и раньше, мне показалось, что я вижу Виолетту. — Похоже, что вы вытащили кролика из шляпы, — сказал он, когда я наклонилась к открытому окну его машины. — Как вам это удалось? Это прозвучало как насмешка, но я улыбнулась, демонстрируя, какая я необидчивая. — Мне просто повезло, но и ложной скромностью я не страдаю. — Я серьезно. — Я тоже. — Я в который раз уже повторила свой рассказ, стараясь несколько оживить его, чтобы было интересно. — Кто-то видел машину Виолетты, припаркованную здесь в тот вечер, когда она исчезла. После этого они обе пропали, и мне пришло в голову, что, возможно, Виолетта на своей машине отсюда и не уезжала. Удивительно, как я не поняла этого раньше. — Кто видел машину? Вопрос привел меня в замешательство — называть сейчас имя Винстона вовсе ник чему. Неизвестно еще, как эта информация будет истолкована. Я отмахнулась от его вопроса: — Не могу сразу вспомнить. Я слышала это краем уха. А как вы узнали об этом? — спросила я, указывая на раскопки. — Я слушал радио по дороге домой с работы, когда это прозвучало в новостях. Приехав домой, я сразу позвонил в офис шерифа. — Вы были здесь вчера вечером? — Недолго. Я хотел увидеть все своими глазами, но помощник шерифа не позволил мне приблизиться к яме. Они закончили работу в десять вечера и сказали, что начнут сегодня в шесть часов утра. — Как вы думаете, сколько времени потребовалось на то, чтобы выкопать яму такого размера? — Я не знаю подробностей. Вам придется посвятить меня в них. — Вчера они раскопали яму шириной восемь футов и примерно пятнадцать футов глубиной. Задняя часть машины лежит на дне этой ямы, а передняя вот под таким углом. — Я вытянула руку примерно под углом в тридцать градусов. Он заморгал, осмысливая эти цифры. — Мне надо сделать математический расчет, чтобы дать вам точный ответ. В 1953 году тот, кто рыл эту яму, мог бы воспользоваться экскаватором. Чтобы машина поместилась в ней целиком, ему пришлось вырыть яму с длинным пологим уклоном с обеих сторон и вычерпывать землю до тех пор, пока яма не оказалась достаточно глубокой. Я бы сказал, дня два, возможно, полтора. Для того чтобы засыпать ее снова землей, много времени не потребовалось. Не исключено, что кто-то видел возню этого человека, но он мог придумать какое-нибудь объяснение. — В тот год Четвертое июля выпадало на субботу, так что у большинства людей пятница тоже была выходным днем. Если дорожные работы три выходных дня не велись, его могли и не заметить. — Скорее всего так и было. Поскольку дорога была не закончена, никакого движения по ней не было. — А как насчет лишней земли? Ведь должна же была она остаться, когда яму в конце концов закопали? Наши глаза встретились. — О да, это приблизительно двести кубометров. — И что он мог с ней сделать? Увезти куда-нибудь? — Вряд ли. Самая большая тачка в то время имела вместимость пять кубометров, так что ему бы потребовалось слишком много времени, особенно если он возил ее на достаточно большое расстояние. Самым простым решением было бы рассыпать землю на дороге и на этом поле. — Но разве никто бы не обратил внимания на непонятно откуда появившуюся свежую землю? — Вполне возможно. Насколько я помню, вот это поле перед нами принадлежало тогда кооперативу, и его использовали нерегулярно. Сами понимаете, дорожные работы — все кругом перерыто, так что могли и не заметить, что земли немного прибавилось. — Этот человек наверняка разбирался в строительных работах, не так ли? Иначе бы он не смог управлять экскаватором и к тому же выкопать яму определенного размера. Тут нужен навык. — Да, конечно, но это не поможет вам сузить круг подозреваемых. После Второй мировой войны здесь много людей работали на строительстве, в том числе и Фоли. Строительный бизнес процветал: строили фермы, нефтяные промыслы, фабрики по производству упаковочной тары. — Ну, я думаю, что нам не стоит об этом беспокоиться. Детектив Никольз его вычислит. В полдень я взяла машину Дейзи и съездила в магазин, в котором побывала накануне. Поскольку Тэннье слопала мой вчерашний сандвич, я купила еще один — для себя. Дейзи сказала, что с удовольствием съест все, что угодно, так что я решила порадовать ее бутербродами с индейкой, чипсами, содовой и сдобными булочками. Раз уж мы заняты столь невеселым делом, нужно получить удовольствие хотя бы от еды. Мы перекусили в ее машине, наблюдая за работой землекопов, словно сидели в передвижном кинотеатре. Появился гусеничный трактор — самое интересное зрелище за последние три часа. Тому Пэджету, наверное, все это надоело, потому что он развернулся и решительно направился к нам. В одной руке у него были очки в массивной оправе, и он протирал стекла белым носовым платком. Его джинсы, ковбойские ботинки и рубашка модного покроя делали его похожим на участника родео, сходство усугублялось еще и тем, что ноги у него были «колесом». Я открыла дверцу машины и поздоровалась: — Привет, Том. Вы собрались на ленч? — Да, мэм. Надо где-нибудь перекусить. — Могу сэкономить ваше время. У нас есть лишний бутерброд с индейкой. Подойдет? — С удовольствием, если он у вас действительно лишний.