– Стоп, майор! У вас есть возможность доставить женщину и солдата к нам в посольство? Подумав, майор УГБ ответил: – Рискованно, конечно, но, в принципе, возможно. Только мне надо согласовать этот вопрос как минимум с заместителем директора. – Об этом не беспокойся, все формальности мы утрясем без тебя. Каким образом можно доставить свидетелей к нам? – У нас есть машины, на которых установлены дипломатические номера ФРГ, Румынии и Югославии. – А номеров США нет? – Этих нет. – Отправляйте свидетелей на немецкой машине. Только учтите, по крайней мере, водитель должен владеть немецким, как и русским. – Есть такой, немец по происхождению. Но… начальство? Без команды сверху я не могу выполнить ваше требование. – Это просьба. Но я понял тебя. Оставайся на связи. – Да, полковник. Григонько нажал на рычаги: – Слышали? Офицеры кивнули. – Это уже кое-что. Так, я к Крючкову. Вам – ждать здесь. Григонько не задержался у третьего секретаря посольства. Вернулся через десять минут и тут же схватил трубку: – Майор? – Да! Я получил нужные указания. Отправляем к вам «Опель» номер… Водитель – капитан Вайз Зейлер. Пойдет прямо по проспекту. – Но там же толпа? – Она пропустит машину ФРГ. Все же союзники. На это, в принципе, и расчет. – Хорошо. Ждем. «Опель» с немецкими дипломатическими номерами, невзирая на то что посольства ФРГ в Будапеште не было, повернул в переулок, где находилось советское представительство, через час, в 23:40. Высадив в безопасной зоне женщину и солдата, он поехал дальше и был брошен капитаном Зейлером без номеров в одном из соседних дворов. Свидетелей провели в кабинет Григонько. Он радушно встретил их: – Здравствуйте, товарищи, проходите, присаживайтесь. Женщина и молодой парень с опаской смотрели на офицеров. Они не ожидали, что окажутся в посольстве СССР. Расспрос длился недолго. Ближе к полуночи представителю КГБ, командиру группы «Дон» и прикомандированному подполковнику УГБ стало ясно, что все преступления совершила боевая группа «Фаркас», усиленная четырьмя бандитами. Солдат нес службу в наряде по парку. Когда разразилась стрельба, он укрылся за одним из боксов и видел, как к складу с вооружением подъехал грузовик «Чепель». Имея хорошую память, он запомнил физиономии боевиков. Не дожидаясь, пока те покинут территорию, рядовой Мартин Юхан, чей отец служил в отделении полиции провинциального городка, скрытно вышел к развалинам КПП, где и запомнил фрау Ланг. Запомнил он и номера «Чепеля». Женщина же стала случайным свидетелем нападения четырех неизвестных на полицейский участок, а также видела все тот же «Чепель» в переулке между участком и улицей Алькос под охраной двоих боевиков. Она опознала этих четверых, о которых рассказал солдат. К сотрудникам безопасности она обратилась потому, что во время войны служила в Красной Армии. Так сложилась судьба: в 1935 году вышла замуж за русского лейтенанта-летчика, потом обучалась в СССР. Их накормили и предоставили место для отдыха и временного проживания. Ева Колич и Мартин Юхан пожелали остаться в посольстве до окончания беспорядков. Что им и было обеспечено. Факт преступлений группы «Фаркас» был доказан. Но… пока не более того. Где укрылась диверсионная группа, оставалось неизвестно. Однако засветился «Чепель», а это уже кое-что. Наконец-то отправились на отдых и офицеры органов безопасности. Группа «Фаркас» благополучно добралась до Рандогета. «Чепель» въехал во двор, затем, после высадки боевиков, Сивко загнал его в сарай. Встретил банду Мате Хемет. – Как выход? – спросил он у Петера. – Лучше, чем предполагали. В машине – оружие, пусть пока будет в кузове. – Хорошо. – Здесь все спокойно? – Да. – Мне надо передать сообщение в Центр. – Сейчас? Ночью? Я, конечно, могу довезти вашего человека до Менхоты, но вряд ли после сегодняшних беспорядков на дорогах не объявятся полицейские или армейские патрули. Не исключено, что там будут и русские, а это серьезно. Можем так попасть, что прошедший выход окажется первым и последним. Петер, несмотря на нетерпение доложить об успехах первых акций, вынужден был согласиться. – Ты прав, Мате. Отвезешь моего человека завтра утром. Кстати, на чем? – У меня есть лошадь и бричка. – Договорились. А сейчас жрать и спать. Надеюсь, ужин ты приготовил? – Конечно. Он ждет в столовой. А в городе все более разгоралось восстание. Мятежники не слушали представителей существующей власти. Для них уже не было никакой власти. В 20:00 по радио к бунтующим обратился первый секретарь ЦК ВПТ Эрне Гере с осуждением беспорядков и требованием немедленно прекратить их. Возмущенная толпа ринулась к Дому радио и попыталась штурмом овладеть им. Это привело к прямым столкновениям с подразделениями госбезопасности. Пролилась кровь. Высланные на помощь обороняющимся подразделения Венгерской армии имели приказ не открывать огня. И в результате часть их была разоружена и избита, часть перешла на сторону бунтовщиков. Начальник Главного управления полиции приказал не стрелять в митингующих и безоговорочно выполнять их требования. Но бой за Дом радио продолжался до утра. Сумевший выбраться оттуда Эрне Гере около полуночи позвонил по прямой линии в Москву с просьбой о помощи в подавлении восстания. Командир Особого корпуса генерал-лейтенант Лащенко получил приказ начальника Генштаба ВС СССР маршала Соколовского выдвинуть части механизированных соединений в Будапешт и к австро-венгерской границе. Так как весь корпус находился в состоянии повышенной боевой готовности, соединения тут же, в ночь на 24 октября, двинулись в заданные районы. К утру дивизии вошли в Будапешт и с ходу вступили в бой с повстанцами, которые на то время хорошо вооружились за счет частей Венгерской армии, которых предали Гере и Хегедюш. До входа войск руководство Венгерской партии трудящихся приняло решение о назначении председателем Совета Министров Имре Надя, чего требовали мятежники. К утру 24 октября в столице Венгрии находилось около шести тысяч советских военнослужащих, двести девяносто танков, сто двадцать бронетранспортеров, на позиции встали сто пятьдесят шесть орудий. Началась операция по освобождению от мятежников стратегически важных объектов Будапешта. Капитан Петер после завтрака утром 24 числа позвал к себе Ланг: – Дуки, тебе следует поехать в Менхоту к Адаму Либусу, передать ему вот это. Главарь диверсионной банды «Фаркас» передал женщине шифровку в виде безобидной записки. – Либус передаст доклад в Австрию. Тебе надо дождаться ответа и привезти его сюда. – Хорошо, я сделаю это. Только как мне доехать до деревни Менхота? – Об этом не беспокойся. Выходи к воротам, увидишь. Хемет запряг лошадь в бричку, усадил женщину и не спеша двинулся в соседнюю деревню. Редкие прохожие посматривали на него с удивлением, Хемет не обращал внимания. Мало ли кого и куда он везет. Не заинтересовался повозкой и советский мобильный патруль. Старший патруля, молодой лейтенант, только посмотрел из кабины грузовика на бричку и отвернулся. Обычно дело – мужик да баба. Хемет доставил Ланг к Либусу без происшествий. Хозяин двора в Менхоте принял шифрограмму и ушел в комнату. Вернулся примерно через час, передал Ланг ответ Центра, почти такую же зашифрованную записку. Предложил: – Перекусите? Ланг отказалась наотрез. Хемет, который был не против завтрака, вздохнул и повез эту страшную женщину в Рандогет. О ее вчерашних «подвигах» он уже был наслышан и не имел ни малейшего желания перечить ей. Петер, расшифровав радиограмму, вышел к боевикам: – Нам определены следующие задачи.