Конич спросил: – Когда и на чем выезжаем? Боюсь, «Чепель» засвечен. – Не торопись, Бернат. Старк и Краузе поставили задачу на послезавтра, двадцать шестое октября, пятницу. В четверг я все расскажу. До этого отдыхаем, не показываясь на улицу. А по поводу грузовика… Скажу, что вряд ли кто-то обратил на него внимание. Что использовать в следующей акции – «Чепель» или микроавтобус, – я подумаю. Хозяин дома подал голос: – А как быть с оружием, господин Петер? У меня в сарае большой подвал и вход в него из пустыря, за оградой подворья. Петер усмехнулся: – Подземный ход? – Еще со времен войны. Русские тогда искали немцев, венгров, австрийцев, из многих погребов вытащили, а мой не заметили. А еще специальная команда. Петер заинтересовался: – А ну, пойдем, покажешь свой схрон. – Воистину схрон, там и нары есть, и склад с продовольствием. Кое-что уже, конечно, пора выбросить, но есть и пригодное к потреблению. – Даже так? Показывай. Остальным – отдых. Кому станет скучно, слушайте радио. Уверен, там будет много чего интересного. Капитан осмотрел подвал и остался доволен: – Если вдруг русские выйдут на наш след, здесь мы надежно укроемся. Вот только без радиостанции. Но это же поправимо, да, Мате? Хемет вздохнул: – Конечно. Петер приказал: – В темное время суток приведи здесь все в порядок, обнови запас продовольствия, проверь, матрасы вынеси посушить, понял? – Да, господин капитан. Они вернулись в дом. По радио шли только новости. Русские заняли часть мостов, здание парламента. Повстанцам удалось поджечь один танк, застрелить офицера. Но потери протестующих были куда больше. Русские, в отличие от венгерской армии и полиции, которые не открывают огонь, стреляют по людям из автоматов, пулеметов, танковых орудий. Активно применяют ствольную артиллерию. Тогда же стало известно о предательстве «Дела революции» Эрне Герем и Андрашем Хегедюшем и о назначении премьер-министром Имре Надя. Капитан Петер не стал слушать радио, попросил приглушить звук. Ему предстояло составить план действий на следующем этапе диверсионной операции. Он прошел в комнату, сел за стол, положил перед собой расшифрованную радиограмму. Она была краткой и лаконичной: «Поздравляем с успешным началом. Следующий выход ориентировочно в 10 утра 26 числа. Задача – работа по технике и командному составу. Применение группы Балога обязательно. Продумайте варианты раздельного применения группы, но с сохранением общего управления. Старк, Пауль». Либус наверняка отправил подтверждение получения шифрограммы, поэтому можно было начинать планирование. Жалко, нет рядом лейтенанта Балога, в принципе, вызвать его по телефону можно, но слишком рискованно. В 9:40 в кабинет Григонько пришли майор Семенов и подполковник Шандор. Поприветствовав офицеров, представитель КГБ предложил им сесть за стол совещаний. Вид у него был усталый, заметно, что провел бессонную ночь. – Что у нас на сегодня, товарищ полковник? – спросил Семенов. Ответил Григонько неожиданно: – Не знаю. Пока войска действуют успешно, необходимости в применении банды «Фаркас» я не вижу. Сейчас проблема в другом. Бунтующие массы завладели большим количеством оружия, обезоружив военнослужащих, которых выставили на защиту объектов, не выдав боеприпасов. Для того, видите ли, чтобы не пролить кровь простого народа, одурманенного вражеской пропагандой. Вы уже в курсе, что Имре Надь вновь возглавил правительство? Офицеры слышали по радио эту новость. – Так точно, товарищ полковник, – ответил Семенов, – но он уже был премьер-министром при Ракоши. – Был. Но напрасно ЦРУ протащило его на эту должность. По сути, сейчас он и без этого руководит республикой, у Гере практически нет рычагов управления. Да скоро, думаю, и самой партии не станет. Из управления государственной безопасности, которое еще как-то держится и пытается совместно с войсками Особого корпуса навести порядок, поступили весьма тревожные сигналы. Их сотрудники, внедренные в стан мятежников, докладывают, что в подвалах, в основном спальных районов, молодежь готовит так называемые «коктейли Молотова», а из Австрии под прикрытием «Красного Креста» в Будапешт доставлена крупная партия стрелкового оружия, в том числе снайперского, и гранат. Вот тут у меня сводка действий частей Особого корпуса за последние часы. В ней указывается на уничтожение мятежниками двух наших танков ИС-3 с экипажами. У парламента снайпером застрелены офицер и сержант, рота на бронетранспортерах обстреляна из пулемета с крыши кинотеатра «Корвин». Там, по счастью, убитых нет, но двенадцать человек ранены, четверо из них тяжело. Ответным огнем нашим подразделениям удается подавлять огневые точки, но вы прекрасно знаете, насколько сложно воевать в городе. Правда, руководство позаботилось об усилении корпуса: должны подойти 33-я механизированная дивизия из Румынии и 128-я гвардейская стрелковая дивизия из Прикарпатского военного округа. В полной готовности находится авиация. Но вряд ли наше руководство пойдет на бомбардировку города. Полковник посмотрел на часы. – Вы кого-то ждете? – спросил Семенов. – Нет. В двенадцать часов к восставшим должен обратиться Имре Надь. Вроде как Андропов согласовал с ним совместные действия по прекращению столкновений, но посмотрим. Шандор проговорил: – Вам бы до этого времени отдохнуть, товарищ полковник. – А тебе, Бартош, следовало бы уже доложить, узнали ли хоть что-нибудь ваши сотрудники, в условиях бездействия полиции, о засвеченном грузовике «Чепель»? Подполковник ответил: – Так точно. Грузовик принадлежит сельскохозяйственному кооперативу деревни Рандогет, что в километре от Будапешта. Но мы не можем послать туда людей. По понятным причинам. – Ясно. Полковник снял трубку телефона. – Григонько на линии. Свяжите меня с заместителем начальника штаба Особого корпуса по разведке, полковником Малашенко. Как и в прошлый раз, офицеры могли слышать разговор полковника КГБ с абонентом. – Евгений Иванович? Григонько. Приветствую тебя. – А, Григорий Федорович, рад слышать. – Что у вас, Евгений Иванович? – Выполняем приказ. – А скажи мне, вы мобильные патрули вокруг Будапешта высылали? – Высылали. Но прекратили, после того как возле одной из деревушек на юге мятежники расстреляли половину взвода, выполнявшего задачу патруля. – Значит, сейчас патрулирование не ведется? – С 9:00 нет. Терять людей на пустом месте мы не имеем права. А что тебя интересует? – Деревня Рандогет. – Патруль там был, но, судя по тому, что вернулся без происшествий, место пока спокойное. Хотел навестить? – Не мешало бы. Заместитель начальника штаба по разведке сказал: – Сегодня и завтра не советую. Войска будут продвигаться на окраины, после обстрела подразделений мятежниками и потерь командир корпуса отдал приказ открывать огонь на поражение по всем подразделениям и вооруженным группам. Так что, если у тебя есть кого послать, они могут попасть под огонь наших же орудий. Поэтому потерпи. Возможно, уже в ближайшее время обстановка изменится. Вроде венгерский глава правительства решил покончить с разгоревшимся беспределом. Да и подходящие из Румынии и Союза соединения сыграют свою роль. – Я понял тебя, благодарю. – Да не за что. Выберешь время, заезжай, штаб корпуса сейчас находится в здании Генштаба ВС Венгрии. – Я в курсе. Будет время, заеду, до связи, Евгений Иванович. – Давай, полковник. Григонько положил трубку. – Вот, Паша, – он взглянул на Семенова, – в Рандогет тебе нельзя, войска выходят как раз на окраины, в спальные районы. Павел сказал: – Мы могли бы попробовать. Нужен всего лишь пропуск штаба корпуса. Представитель КГБ оборвал командира группы «Дон»: