– А в роли провокаторов должны выступить такие группы, как «Фаркас», я правильно вас понял? Полковник ответил: – Те люди, которых готовите вы, будут использованы непременно. Их действия покажут, насколько эффективно применение таких групп во время мирных демонстраций. Майер спросил: – А вы не забываете, господин полковник, что в Венгрии дислоцируется Особый корпус Советских вооруженных сил? А это две механизированные и две авиационные дивизии. Ну, авиацию русские вряд ли используют в условиях восстания. Бомбить города они не будут, истребителям в небе воевать не с кем, но две механизированные, по сути, танковые дивизии – это сила. К тому же русские легко могут перебросить дополнительные войска из Прикарпатского военного округа, из Румынии. И подавить, к чертовой матери, восстание. Колман улыбнулся, это выглядело как гримаса недовольства: – Вы считаете, что в США не понимают, что попавшие под влияние Советов восточноевропейские страны никакими способами не вернуть в западный лагерь? По крайней мере, на данном историческом этапе? – Я так не считаю. Значит, цель в другом? – Естественно. Главное, как говорится, вбить кол в отношения между странами – участницами Варшавского договора. Югославия и Албания уже недовольны диктатом СССР, подобные настроения необходимо поддержать и в остальных государствах – в Румынии, в Польше, в Чехословакии. А начать, повторяю, надо с Венгрии. Россия вынуждена будет силой удерживать свой военный блок, тем самым закладывая под него мину замедленного действия, которая сработает позже, когда о прошлой войне начнут забывать, а национализм станет поднимать голову все выше и выше. Полагаю, пока достаточно. Возможно, я впустую потратил время, доводя все то, что вы знаете и без меня, но я должен был сделать это. Главное, чтобы спецслужбам стран западной демократии была ясна цель наших действий, как ближайших, так и последующих. А цель – развал Варшавского договора и присоединение восточных государств к западным. Доживем ли мы до этого момента? Вряд ли, но мы начинаем эту миссию и уже поэтому войдем в историю. Офицеры Федеральной разведывательной службы ФРГ вновь переглянулись, Майер сказал: – Перечислив страны – участницы Варшавского договора, вы не упомянули Германскую Демократическую Республику. Почему? – Потому, что с ГДР отдельная история. К ней общий подход неприемлем. С Восточной Германией будем работать отдельно. Завтра мы с помощницей хотели бы посмотреть на группу «Фаркас». Майер ответил: – Как будет угодно. Когда вы будете в Вертау? Полковник усмехнулся: – Когда будем, тогда будем. А вот вам, господа, следует убыть в лагерь после завтрака. Краузе сказал: – Так не получится, господин полковник. Лагерь охраняется. Лесной массив, в котором он находится, имеет проволочное заграждение и контрольно-пропускной пункт. Исходя из соображений секретности, предупреждать наряд о приезде американских офицеров считаю недопустимым. Мы не можем гарантировать, что в лагере нет курсантов, внедренных русской разведкой, что совершенно не означает их наличия. Поэтому прошу назвать время вашего прибытия в Вертау, на площадь церкви Девы Марии. А также марку и номера машины. Я встречу вас, мы проедем на специальный участок, где будет находиться группа «Фаркас». – О'кей. 10:00 – 10:30 вас устроит, майор? – Да, господин полковник. – Автомобиль «Форд», номер… цвет черный. – Я вас встречу. Полковник кивнул помощнице – та убрала бумаги в портфель. Колман поднялся, следом все остальные. – До завтра, господа! Не провожайте нас. Гости двинулись к выходу. Как только дверь закрылась, офицеры Федеральной разведывательной службы ФРГ одновременно потянулись к пачке сигарет. Майер сказал: – Что я говорил? Американцы пожелают посмотреть на готовность группы. Краузе спокойно ответил: – «Фаркас» подготовлена как подразделение специального назначения. Нам есть что показать. – Уверен? – Да. – Хорошо, Пауль. Американцы уехали, пора и нам. – Я, в принципе, могу остаться здесь. – Ну зачем же? Загородный дом гораздо уютней этого казенного номера. – Тогда выходим? – Вызови машину, и надо проверить администратора. Она должна была убрать запись в журнале регистрации. И не забудь чемодан с личными вещами, носильщика ждать не будем. – Да, Дитер. Они спустились в холл. Майер подошел к стойке: – Вы сделали то, о чем просил управляющий? – Да, герр Майер. Но почему вы не вызвали носильщика? Майор проигнорировал вопрос. – Покажите журнал регистрации. – Пожалуйста. Администратор выложила журнал на стойку. Майер взглянул на последнюю страницу, которая была переписана без имен американцев. – Хорошо. Номер свободен, мы уезжаем. Но вы не должны никому сдавать его. – Да, герр Майер. – Всего хорошего. Офицеры вышли из отеля. Подъехал «Опель», они сели на заднее сиденье. Водитель, фельдфебель Лунге, спросил: – Куда едем, герр майор? – Домой, Юрген, на окраину городка. – Слушаюсь. – Завтра с утра едем в Вертау. – Да, герр Майер. «Опель» покатил по темной улице. Портье отеля «Хольф» вышел к подъезду. Его рабочий день закончился. Он посмотрел на противоположную сторону улицы. В окне центральной части третьего этажа приглушенным светом горела настольная лампа. Это было единственное окно во всем доме с приглушенным светом. Окно квартиры, которую снимал Отто Берг, как и Ганс Динер, работавший на советского разведчика, которого они знали под именем Клаус. Ни настоящего имени, ни фамилии – только псевдоним. Свет этой настольной лампы означал, что Берг дома и он в безопасности. Динер прошел в арку, свернул в первый подъезд, поднялся на третий этаж, позвонил в дверь. Ему открыл Берг, мужчина, подходивший к портье вечером. Он пропустил Динера в небольшую двухкомнатную квартиру. – Проходи на кухню, Ганс, я купил пиво, выпьем. – С удовольствием. За пивом Динер спросил: – Сделал фото американцев? – Да, но Клаус сказал, что это не обязательно было делать, он в курсе, кто такие Колман и Грин. – Вот как? Когда же ты встречался с ним?