Человечка зашла в неприметную ночлежку и договорившись явно об отдыхе — понятное дело, едва на ногах стоит, бедная — поплелась в темное полуподвальное помещение, где тут же рухнула на дурнопахнущий соломенный тюфяк. Я хотел просто посмотреть и понаблюдать, но, засыпая, она всхлипнула. Точно так же, как моя Милька, когда ей снился пожар, после которого мы с ней осиротели. И мое сердце дрогнуло. Я прошмыгнул в приоткрытое окно и подкрался к ней. Спит. И плачет. И ей больно. От этих чертовых, туго спеленавших ее, искореженных чьей-то злой волей каналов энергии. Эх. Ладно. Все равно мне некуда девать излишки. А тут они на хорошее дело пойдут. Я прыгнул на тюфяк, потоптался, устраиваясь поудобнее, и замурчал ей любимую колыбельную Мильки. Прости, сестренка. Сегодня я не приду ночевать. Этой незнакомой человечке я сейчас нужнее. А завтра я приду и мы с тобой помиримся. Как всегда. Ведь мы же родня. Инспектор — Кот! — совершенно излишне оповестил свою напарницу Шимус, выйдя из лавки. — Кого ты мне подсунешь в следующий раз? «Ну извини, пусик, на выбросах не написано, произведены они существом на двух ногах или на четырех…» — протянула Заза и отчаянно зевнула. Инспектору стало ее жалко: длинную смену огреб не только он, но и его навигаторша. А ведь она-то не имела никакого отношения к поцелую на служебном крыльце… Хотя… зная Зазу, ручаться за это Шимус не стал бы. — Как ни странно, этот хвостатый доставил мне меньше всего проблем. «Ха! Да я готова расцеловать его шерстяную морду за то, что он сделал с перчатками этого мерзопакостного Сра ли Йожа!» — согласилась навигаторша, и Грон понимающе хмыкнул. Заза, конечно, никогда не признается, но и Шимус не вчера родился, чтобы не замечать, как она в перерывах строчит нечто длинное и испещренное диалогами в своей заветной тетрадочке, обтянутой густо-розовым мехом. А господину Сра ли Йожу принадлежала типография, которая уже не первый месяц судилась с широко известной в узких кругах авторессой любовных романов Зельдойй Знойной. Одна из главных героинь Зельды, кстати, была инспектором магполиции — это Грон узнал, когда, краснея и потея, все же купил одно из ее творений на книжном развале. Но Зазе он об этом не скажет… да, определенно не скажет. — Что-то новое есть для меня? — почти с надеждой спросил инспектор, оседлав трицикл — возвращаться в Управление под грозное око командора хотелось меньше всего. «Ищу, пусик, ищу, — пропела Заза. — Ты пока съездил бы что ли червячка заморил». Вместо ответа в животе у Шимуса явственно заурчало, и он вспомнил, что остался сегодня без обеда. Пирожное, изъятое в кафе «Тафна» на благо магполиции Фритана, давно уже растворилось в недрах желудка. «И если все же решишься пригласить девушку на ужин, я, так и быть, нарушу пару должностных инструкций и скажу тебе заветный адресок…» Грон не сразу понял, что за девушку и чей адресок, но потом снова вспомнил взбешенное лицо командора и… — Заза! «А что Заза? — удивилась навигаторша и, понизив тон, пояснила: — Ее папаша до сих пор штаны в Управлении протирает. Должны же мы в конце-то концов по-настоящему заслужить эту бесконечную смену! Тот ваш чмок, если уж на то пошло, жаборыбам на смех…» — За-за!! «Слушай, пусик, я уже соро… а чтоб тебя!.. восемнадцать лет Заза — знаю, что говорю. Если пригласишь девочку, торжественно клянусь перестать называть тебя пусиком!» — Не может быть… — крайне недоверчиво протянул Шимус, страдавший от этого издевательского обращения с того самого момента, когда Заза случайно услышала, как к нему обращалась теперь уже бывшая жена. «Да-да, дорогуша, хватит уже сопли на кулак наматывать, пора начинать новый этап своей истории!» — Не сегодня, но я подумаю, — внезапно согласился Шимус, все еще сраженный щедростью уступки, на которую готова была пойти напарница. — Погоди-ка… Так это ты отправила Мару к служебному входу?! «Ой, какая петля перспективная… Все, пусик, некогда, отключаюсь. Постарайся подзаправить и себя, и заодно уж свой трицикл». — Заза! — воззвал к пустоте инспектор, и несколько прохожих оглянулись. — От тьфу, зараза! Кэтрин Ши. О ежах и блондине Самые большие вруны работают в службе по борьбе с вредителями. Пора уже это запомнить. Но Кэтрин Ши каждый раз попадалась на удочку. Сначала новый отпугивающий мелок, потом суперприбор из рук лучших механиков Фритана, который «изгонит всех: от клопов до крыс». А потом: — Разве ежи — это вредители? Вот были бы у вас мыши… Глаза у сотрудников службы при этом всегда становились честные-пречестные, а на лицах расцветало участие, терпение и надежда, что заказчик соберется с силами и вынет для них мышь. А мелок ее — раз — и возьмет! Прямо на глазах у ликующего клиента. И пройдохи точно знали, что никакой чудодейственный мелок не произведет должного эффекта на ежа, именно поэтому не считали его вредителем. Он полезный зверь! Просто ест что ни попадя, даже мелок. Нет, в этой службе одни вруны! Кэтрин окончательно прозрела под утро, когда снова проснулась от топота пронырливого ежа. Поганец, похоже, забрался в дом! Женщина вскочила с постели, схватила халат, чтобы набросить поверх пижамы с рюшами, но, услышав шустрое «топ-топ-топ», сорвалась с места. Она мчалась и потрясала халатом, зажатым в кулаке, представляя, как прикончит откормленного на ее клубнике ежа. Того самого, который снова топал, словно лошадь на скачках. Правда, в другие ночи он шлялся только вокруг ее маленького дома, а теперь совсем обнаглел. И как пролез?! Ну да, у нее одноэтажный дом, ну, есть дверь в сад, где теплица с клубникой, ну, возможно, где-то на полу остались следы первого в этом году джема, которые его и привели… Но все равно — как? И главное, почему этого паразита ничего не берет? Ни мелок, ни тот агрегат, ни, видимо, новое средство, оставленное в миске за порогом. Дверь из кухни в сад была приоткрыта, и Кэтрин замерла, прислушиваясь. Но никаких звуков больше не доносилось. На улице мирно перегавкивались собаки, а внутри темного дома стояла тишина, и даже часы дедушки Ши не тикали. Впрочем, они постоянно барахлили. Кэтрин осторожно выглянула во двор, утопающий в предрассветной серости, но никого не увидела. Возможно, она сама забыла закрыть заднюю дверь? Вряд ли. Вечером приезжали клиенты из кондитерской, чтобы забрать первую клубнику к утренним десертам, и Кэтрин помнила, как все запирала. Так что кроме ежа, врагов здесь нет. Не станут же воры лезть ради старых часов и какой-то клубники через двухметровый забор! Кэтрин уже хотела было вернуться, но увидела пустое блюдце рядом с дверью и запнулась. Ничто не напоминало о «ядовитых катышках», лежавших в нем еще несколько часов назад. — Сожрал, — постановила Кэтрин. Она еще раз осмотрела девственно-чистое блюдце и от души захлопнула дверь. Намерение кого-то убить только укрепилось. — Ну и где ты? Вылезай! — громко сказала Кэтрин, прекрасно понимая, что этим только спугнет ежа. Но она не выспалась, злилась и очень хотела кому-нибудь наподдать: — Прячешься, вредитель? — Нет, — вдруг пискляво прозвучало в ответ. Кэтрин выронила халат, который до сих пор сжимала в руке. А потом медленно отступила и нащупала старый зонтик, всегда стоявший у задней двери. — Ты кто? — грозно спросила она и выставила перед собой подрагивающий зонт. В дом проникал серый сумеречный свет, но видно никого не было. — Я… не знаю. И вы не туда смотрите, опустите голову. Я здесь. Внизу сидела тень размером с крупную кошку. Потом она вразвалочку дошла до полосы света из окна и стала ежом. С глазами-бусинами, черной пимпочкой на носу и милыми ушками. Только намного крупнее шастающих у теплицы дармоедов. Как бы ни откармливались те паразиты на клубнике, они все равно оставались ежами. Здесь же сидел по меньшей мере шар. Но в колючках. Кэтрин несколько раз моргнула, после тряхнула головой и огляделась. Ее просто кто-то дурит! Какой-нибудь мальчишка не поленился и забрался в дом одинокой женщины ради смеха, спрятался и изображает говорящего ежа. Она посмотрела в одну сторону, потом в другую. Под столом никого, как и под единственной табуреткой. А больше нигде не спрятаться. — Хватит ломать комедию, вылезай! — опять сказала она и повела зонтом, словно пистолетом. — Я уже, — недовольно сообщил еж, только на этот раз более мужественным голосом. Зонт описал круг и оказался перед самым носом зверька. Но тот вопреки трусливой природе лишь дернул ухом. А потом и вовсе сел. Короткие передние лапки встали торчком, и еж попробовал их чинно сложить. Расстроился, что это не выходит, и снова брякнулся пузом на пол. — Милая госпожа, не знаю, с чего начать… — проговорил он, а потом, собравшись с духом, быстро продолжил: — Скажите, ради всех святых, кто я? А лучше принесите мне зеркало. Пока еж двигался и говорил, Кэтрин стояла не дыша. Она видела, как пасть животного открывается и закрывается, но не могла понять, почему из нее вырываются человеческие слова. Это какая-то очень злая шутка! Или страшный сон! Но Кэтрин помнила, что ей не снятся сны. От усталости она засыпала как мертвая, и поднять ее мог лишь топот ежей — профессиональная реакция. С тех пор как колючие паршивцы съели половину урожая, она вскакивала как пожарный по тревоге, стоило услышать глухое «топ-топ-топ». Женщина медленно опустилась на корточки, чтобы лучше рассмотреть того зверя, который сидел перед ней. Упитанный, крупный и со странно светлыми колючками. — С вами все в порядке? — вежливо уточнил еж. Кэтрин едва сдержалась, чтобы не прибить его от испуга. Он натурально говорил! Но магия так не умела, никто не мог заставить животное говорить! — Нет, не в порядке, — сказала она. — Либо со мной, либо с тобой… И я очень надеюсь, что проблема в тебе, а не в моей поехавшей крыше. — Не могу с вами согласиться, — ответил вежливый еж. — Но, может быть, пока мы не выяснили с кем проблемы, вы скажете, на кого я сейчас похож? Потому что я понимаю, что не на себя прежнего. И это мягко сказано. Я чувствую, что стал меньше и у меня четыре лапы… и я постоянно хочу есть. — На ежа. — Простите? — Ты очень крупный, я бы даже сказала, огромный еж с почти белыми колючками.