– А почему ты уставилась на меня? – возмутился Дживс. – Не ругайтесь, – остановила я нарождающийся спор. – Мне без разницы, если кто-нибудь будет пялиться. Если что, просто ударю ботинком в рожу. Услышал, Дин? – Не пойму, в нашей команде я единственный парень с глазами? – взвыл тот. – Глаза есть у всех, но твои мне не нравятся! Только дернулась к мебельной пирамиде, как Илай схватил меня за локоть, запрещая забираться впереди остальных, и кивнул: – Дживс, лезь! Сейчас же. В конечном итоге мы все оказались в длинной норе под потолком и друг за дружкой, как дисциплинированные муравьи, поползли на коленках в неизвестном направлении. Шлеп-шлеп. Тоннель пошел под уклон. Передвигаться стало жуть как неудобно, хоть на пузо ложись и съезжай. – Подожди, – остановила я Форстада. С гибкостью тела у меня всегда были некоторые проблемы. Кряхтя, как старуха, и держась за стенки, я кое-как перевернулась ногами вперед и заскользила вниз. Шустро, бодро, будто на горке, разве что льда под штанами не было. А потом едва не уткнулась в задний фасад Дживса, по-прежнему стоявшего в позе парнокопытного. – Вы чего в очередь выстроились? – упираясь пятками, рыкнула я. – Кэп не хочет вылезать, – простонал Дин, видимо, подуставший протирать штаны. – Сначала надо обстановку разведать! – крикнул тот. – Вдруг внизу демоны-крикуны? В словах Брокса имелся резон. Пока мы не встретили ни одной «страшной рожи», но кто мешает создателям выпустить эту самую «рожу» в последнюю комнату? Демоны-крикуны, может, считаются безопасными для людей, но, знаете, мой кустик тоже не относят к плотоядным, а живую муху он слопал. Сама видела! И на пальцы охотится, как хищник. Впрочем, не исключаю, что дело вовсе не в кровожадности – он просто невоспитанный паршивец. – Пни кэпа! – зашептала я. – Заодно демонов проверим. – Можно? – обрадовался Дин. – Нужно! – рыкнул нагнавший затор Илай. – Хочешь здесь заночевать? Армас провожал нас в лабиринт с такой перекошенной физиономией, что в воспитательных целях вполне мог «забыть» в лабиринте до утра. С удивительной энергией Дин ринулся вперед. Следом громыхнул вопль вышвырнутого из тоннеля Брокса: – Рехнулись, демоны?! Здесь даже не подстелено! Интеллигент недоделанный. Получи я пинок ботинком по тому месту, на котором сидела, орала бы благим матом, а когда все выбрались бы наружу, нахлобучила обидчику по башке. – Сделано, – отчитался Дин и легко вылез из тоннеля. – Там высоко? – громко спросила я. – Сама проверишь, – отозвался он. – Придурок, – проворчала я, начиная подползать к дыре. – Никакого командного духа… Оказалось, невысоко, особенно по сравнению с окном первого этажа в общежитии. Наружу выбралась легко, даже не ободрав ладоней, разве что штанины задрались, когда свесила ноги и пыталась дотянуться до каменного пола. – Я зад отбил! И часы расколотил! – накинулся на меня кэп, словно догадавшись, кто именно был инициатором волшебного пинка. – Эти часы, между прочим, были взяты у кастеляна. Что мне теперь делать? – Не переживай, кэп, – подбодрила я. – Пару раз почистишь парадное крыльцо, сразу простят. – Почистить – это лопатой, что ли? – опешил он и ткнул себя в грудь: – Я?! Вместо дворника?! – Ты же любишь приносить пользу академии. К тому времени как остальные вылезли из лаза, я успела осмотреться. Новая комната оказалась небольшой и, судя по деревянной двери, была последней в игре. Стены испещряли нечитабельные символы, показавшиеся смутно знакомыми. От орнаментов и узоров начинало пестреть в глазах. Очевидно, мы угодили в центр огромного ребуса, и нам следовало отыскать верное слово, открывающее выход из лабиринта. – Эден, ты помнишь заклятия, снимающие морок с литер? – задрав голову и разглядывая символы, спросил Форстад. – Смутно, – призналась я. – Но попробую. Прежде чем Армас буквально на блюдечке принес нужное для взлома методички заклятие, пришлось хорошенько покопаться в библиотечных сборниках. Кое-что, безусловно, запомнилось, но испытывать мудреное колдовство мне не доводилось. Вдруг в тишине прозвучал неприятный резкий звук, означавший, что до конца испытания оставалось не больше десяти минут. Мы дружно подняли головы, точно бы сигнал исходил из потолка, потом переглянулись. – Поторопимся! – пробормотала я и, приблизившись к стене, прижала ладони. Некоторые символы вспыхнули, мелко задрожали и запрыгали, на доли секунд являя знакомые литеры. Свет начал меркнуть, темнота постепенно густела. Время испытания неуклонно подходило к концу. Команда наперебой делилась догадками, называла магические заклятия «одного слова», а меня терзало неприятное ощущение, что камень безжалостно и жадно высасывал магию. По-настоящему испугавшись, я отпрянула от стены и почувствовала сильный толчок в спину. Инстинктивно, стараясь сохранить равновесие, сделала шаг вперед. – Какого… Я круто развернулась, а тело осталось на месте, неподвижное, точно скала, оцепеневшее, с опущенными руками, с этими сжатыми до побелевших костяшек кулаками. Светло-карие глаза остекленели. – Получилось! – с восторгом воскликнула Тильда. Мы успели! Друзья отгадали зашифрованное заклятие и все-таки разблокировали дверь. В открытом проеме виднелась озаренная магическими огнями комната с дощатым полом и каменными стенами. Осталось лишь перевернуть песочные часы, отмеряющие последние секунды. Ну и разбудить застывшую посреди лабиринта идиотку. Интересно, испытание засчитают, если я постою рядом с командой, так сказать, ментально? – Ведьма, ты чего замерла?! Отдельное приглашение выслать? – крикнул Дживс, не догадываясь, что разбудить меня можно разве что хорошенько встряхнув. Или вмазав пощечину. Надеюсь, до последнего дорогие друзья не додумаются. Внезапно мое внимание привлекло неясное движение, точно в углу шевельнулась тень. Я бросила взгляд и похолодела, если, конечно, бестелесные призраки могли покрываться испуганными мурашками и испытывать озноб. Из темноты за нами пристально наблюдал Флемминг Квинстад… Инстинктивно я дернулась к потерянному другу, каким-то образом возникшему в лабиринте Дартмурта, но Илай с силой схватил меня за руку, мгновенно заставляя дух вернуться в тело. Движения его были почти грубы и до невозможности резки, словно от бурлящей ярости… или сильного страха. Большая ладонь легла на мой затылок, и голова оказалась прижата к твердой груди. Ошарашенная стремительным слиянием, я попыталась освободиться, но Илай словно спеленал меня, заставляя затихнуть. Свет полностью погас. Дверь растаяла, отрезая нас от остальных. Квест закончился. Мы тесно прижимались в тишине холодного глухого лабиринта. Я чувствовала себя натянутой струной, оглушенная произошедшим и сбитая с толку. Слишком много событий для нескольких коротких минут: зашифрованные символы на стенах-пиявках, высасывающих магию, раздвоение сознания, когда, казалось бы, недуг совсем отступил, пугающее явление исчезнувшего приятеля, с уходом из Дартмурта решительно оборвавшего связь… – Лучше вместе, – тихо выдохнул Илай. Яркая голубая вспышка от магического портала резанула по глазам и заставила зажмуриться. Показалось, будто под ногами провалился пол, от молниеносного падения в пустоту в горле встал тошнотворный комок. В общем, переход через магический портал оказался паршивым удовольствием. Я судорожно вцепилась пальцами в рубашку Илая, а когда открыла глаза, мы уже стояли в преподавательской башне, в зале с погашенными магическими зеркалами, через которые во время испытания магистры наблюдали за адептами. Другими словами, с огоньком и скоростью переправились на ковер к Армасу, даже в его кабинет не пришлось спускаться. Какой удивительный сервис, демоны дери! Мы переместились не одни, людей, застрявших в квест-комнатах, оказалось много, были здесь и преподаватели, и наблюдатели из старшекурсников, одетые в черные плащи, но мы с Форстадом единственные, кто обнимался. Искренне верю, что нам коллективно позавидовали. – Так и будете обжиматься? – спросил Армас. Как ни странно, холодный голос развеял вязкое наваждение лабиринта. Я вернулась в реальность с ощущением, будто вынырнула из ночного кошмара. Илай неохотно разжал руки и позволил мне отступить, но не очень далеко, на расстояние в восьмушку шага. Вокруг заклубились сдавленные смешки, хотя, по моему скромному мнению, причин для веселья не имелось, а позубоскалить над другом по несчастью – так себе радостный повод. – Эй… – С угрозой Форстад оглянулся через плечо на чужую команду, всем составом перенесшуюся в зал и хихикающую особенно громко, как девчонки. Насмешники моментально замолкли. – Господа адепты, вы побили рекорд. В этот раз собственными силами из лабиринта вышло только восемь команд! Армас отчитывал все стадо неудачников, но тяжелым взглядом буравил исключительно нас. Он словно подсознательно ждал, что двое надоевших до зубного скрежета паршивцев возьмутся за руки и вприпрыжку свалят в закат, наплевав на прием обязательной порции порицания, и мысленно смаковал, как поставит обоих на место. Даже тиранам нужна хоть какая-то радость в жизни, а то все злится и злится, будто впрямь по ночам не высыпается и круглые сутки ненавидит весь мир, поэтому я не стала его разочаровывать. В смысле, не ускакала за линию горизонта со своим парнем под мышкой – это было вторым пунктом в плане, а слепо нащупала его руку. Естественным жестом, не глядя на меня, он переплел наши пальцы в крепкий замок. Вряд ли Илай подозревал, как мне нравилось уверенное, спокойное пожатие теплой руки: касание ладони к ладони, томная ломота в сомкнутых пальцах. – Адептка Эден! До меня дошла очередь персональной выволочки, и пришлось сосредоточиться на каменном лице магистра: – Вы единственная стипендиатка в этой толпе победителей. Не пора ли начать беспокоиться о среднем балле? На кончике языка крутился десяток ироничных реплик, от самых невинных до откровенно дерзких, и каждая была способна довести до какого-нибудь задания от куратора. Я поступила мудро: потупилась и промолчала, разглядывая пыльные носы ботинок. – Полагаю, вы в полной мере осознаете цену провала, – не дождавшись ответа, проворчал грозный куратор. Он прав: стоит среднему баллу опуститься ниже унылого «хорошо», как на следующее полугодие меня лишат стипендии. Придется искать подработку и скорее всего зубрить высшую магию на кухне какой-нибудь таверны или под прилавком торговой лавочки. Тетка Надин не даст ни сорима в казну Дартмурта. Даже если грянет раскол грани, по улицам за демонами-крикунами начнут охотиться скиффолсы, кусты арауста спеленают королевскую семью, а деньги обесценятся – все равно не даст. Лучше ссыплет в горшок и закопает в саду до наступления хороших времен. Отчитав меня, Армас перекинулся на Илая. Тот не стал нарываться на конфликт, видимо, не желая подчеркивать привилегированное положение. Молча пропустил мимо ушей придирки и, не поведя бровью, проглотил град издевок. Зная отношения этих двоих, Форстад заслужил медаль за выдержку! – Господа, хочу верить, что на выходных вы поразмыслите о своем будущем в академии Дартмурт, – подытожил обличительную тираду куратор. – Все свободны. Едва мы выбрались из преподавательской башни в учебный корпус, Илай подхватил меня под локоть и затолкал в пустую учебную аудиторию. – Я знаю, – тихо проговорил он, не сводя тяжелого взгляда с моего лица. – Ты о чем? – прошептала я, прекрасно понимая, о чем именно пойдет речь. – В лабиринте ты оцепенела, не шевелилась и никого не слышала! – Строго говоря, я прекрасно вас слышала. – Это ведь был не транс, так? Ты вела себя как… – Он осекся, видимо, пытаясь подобрать деликатное определение.