— Я добрая, — возразила Катерина. — Потому что сытая. А ты балбес. Ты же журналист, а не колдун. Трогай железо, ешь, чем хочешь, носи, что… кстати! — в три прыжка она взлетела ему на грудь почти чистыми и почти сухими лапками по обновке, — Показывай! Феликс вытянул ключик. Кошка осмотрела его, обнюхала, но трогать не стала. — Нет, ничего не чувствую, — вынесла она свой вердикт, — Железка и железка. В любом случае, если артефакт, то неактивированный. Хотя, может это просто железка. — И никаких отпечатков на нем нет? — Для отпечатка энергетических нитей, двоечник ты мой ненаглядный, — ехидно напомнила ему Катерина, — нужны энергетические нити, которые подпитываются чем? — Слоями ауры, отвечающими за энергию. — Которой у тебя что? — Которой у меня нет, — напомнил Феликс сам себе, с тоской глядя на лежащий рядом с гостиничным телефоном экзаменационный брикетик с волшебным семечком. — Вот и славно! — подозрительно радостно объявила кошка. — И раз мы все выяснили, вставай и приступай к исполнению своего долга! — Какого? — Служебного! Следующий час Феликс под присмотром Катерины и под её ехидные замечания, разбирал и перебирал содержимое сумок. Его немногочисленные вещи отправились в тумбочку. Артефакты, амулеты и всякая магическая «дребедень» были разложены в несколько кучек, осторожно переупакованы и частично уложены обратно. На полу осталась горка шишек и камешков, немного песка и липовых веточек. — Это куда? — Это по углам. Будет отпугивать людей, — пояснила кошка, — и мелкую нечисть. Работает само по себе, так что нужно просто разместить в нужных местах. Феликс разложил шишки и ветки по комнате, камешки — на окно. Даже бурый крупный песок, который он принял за случайно насыпавшийся с его ботинок мусор, оказался заряженным артефактом «широкого спектра действия», который пришлось еще полчаса по песчинке выколупывать из ковролина. — А знаешь что, — передумала Катерина, когда Феликс положил в ладонь последнюю песчинку, — давай его не на подоконник, а у двери. — Но там же… — стажер с тоской посмотрел на ровный деревянный выступ, с которого так удобно было бы сметать «артефакт» при выезде. — Вот-вот! — согласилась Катерина непонятно чему, — там всего два энергоемких отвода. Если сунется какая нечисть, может в дверь пролезть. — А от вампиров у вас ничего нет? — Феликс разжал руку, высыпая бурую струйку примерно туда же, откуда собирал. — Есть одно средство, — мечтательно закатила сияющие глаза Катерина, — как объявится, скормлю ему тебя. Вампиры, когда сытые, тоже добрые. Верилось с трудом. — А если серьезно? — Если серьезно, против них лучше всего работает дипломатия. Но тебе это не светит. Они с едой не разговаривают. Феликс ощупал ключик на шее. Почему-то именно сегодня он начал ощущаться не как привычная уже подвеска, а как бирка «Третья группа, резус фактор положительный». Закончив с художественным разбрасываем по номеру «защиты», он выложил на стол еду, вокруг которой тут же закрутилась на глазах добреющая Катерина. Пока кошка проводила «обыск корзины с пристрастием», а после с урчанием жевала обнаруженный ей кусь вареного мяса, стажер открыл, наконец, сумку, полученную в аэропорту вместе с переноской. «Ура», — мрачно подумал он. Радоваться запасным джинсам, утром первого января оставшимся в шкафу московской квартиры вместе с остальными вещами, сил уже как будто не было. Ниже нашлись три пары свежих носков, заботливо скатанных в клубочки, и клетчатая рубашка — новая, с бирками. Феликс такую не покупал, но размер был явно его. Под одеждой, лежал пакет дорогого кошачьего корма, тут же отвергнутый Катериной: — Даже не жумай, — подозрительно кося глазами, пробормотала она, не прекращая работать челюстями, — я эту жакуску к нижкожортному пижву грыжть не бужу. — Сбалансированное, — прочитал Феликс, осмотрел окрашенную во все оттенки серого кошку и добавил, — для блестящей шерсти. Очень полезно: протеин, белок. — Хоть желток, — она выпустила изъятую из корзины утиную ножку, щедро сдобренную чесноком и предназначенную явно не ей, — я эту пищу викингов жрать не буду! Выбрось, — она впилась зубками в ароматную птичью плоть, — пока меня не штошнило от ошного эшого шида! Во избежании дальнейшей дискуссии пакет сбалансированного элитного питания отправился в мусорное ведро. На дне сумки сиротливо лежала ядовито-розовая палочка-удочка с пушистой «мышкой» на веревочке. На удочку был прилеплен стикер с логотипом сети зоомагазинов и надписью «игрушка в подарок». К счастью, Катерина не заметила приятный бонус, прилагающийся к заказу. Бросать её в мусорное ведро, стоящее на виду, Феликс не решился. «Потом, — решил он, — когда отвлечется». А пока воспользовался полученными бесценными знаниями по основам маскировки улик — забросал опасную вещицу только что отсортированными и уложенными в соседнюю сумку артефактами. Обе они теперь были заполнены на половину, что оказалось неплохо — и нести будет легче при необходимости, и Катерина не найдет новый повод для возмущений. Хотя когда это она их искала? — Хочу спать, — заявила ведьми, сыто зевая. — А мы не пойдем искать других свидетелей? Кошка неспешно потянулась всем своим крошечным тельцем, удивительным образом растягиваясь по всему столу и оттопыривая пропитанный лужей и уже высохший хвост. — До утра бессмысленно, — она подтянула лапки под себя и снова стала маленькой и взъерошенной помесью серого ежика и фонарного столба с двумя зелеными огоньками, — стемнело, птицы спят. Встанем пораньше и тогда… «И вот тогда уже будем ругаться с остальными обитателями болота». — Отлично, — согласился Феликс, пока чумазая начальница не передумала, — тогда в душ и спать? — Иди, — величественно разрешила Катерина. — А вы? — А я, — фыркнула она, — с тобой в душ не пойду. — Ляжете спать так? — стажер умильно приподнял брови, отчего Катерина даже забыла дежурную колкость, готовую сорваться с шершавого кошачьего язычка. Она спрыгнула на покрытый россыпью пятен пол, деловито прошлась до зеркала у входа в номер. Увы, нижний его край не доставал до пола каких-то полметра. Ерунда для человека и непреодолимое препятствие для маленькой кошки. — Подними, — попросила-потребовала она и следующие пять минут с нарастающим неудовольствием обозревала урон, нанесенный белой шерстке окружающей средой. — Будем вас мыть? — без надежды на успех уточнил Феликс. Держать кошку ему было несложно — ведьма в теле зверька весила два-три килограмма. Но чем дольше она смотрела на себя, тем мрачнее становилась. Как бы ни храбрилась бесстрашная и самоотверженная агентша, готовая преодолевать любые лишения и тяготы служебной жизни, внутри она оставалась женщиной. Из которой желание выглядеть красиво не смогли выбить ни покушения на жизнь, ни мерзкие артефакты бессмертных, ни сомнительные комплименты Феликса относительно качества её маскировки. — Жестокая насильственная смерть, — мрачно резюмировала замаскированная женщина, когда желание быть красивой кошкой проиграло унизительной мысли быть вымытой. — Угрожаете? — Прогнозирую. — Может, пророчествуете? — Пророчество, — в зеленых глазах заиграли неоновые оттенки — «еще пошути мне тут!», — подразумевает некоторую неопределенность и двусмысленность толкования, а я уверена в своём прогнозе. — Насколько? — пользуясь возможностью, Феликс перехватил её поудобнее. В зеркале отразился правый бок, свалявшийся в безобразный колтун с застрявшим там куском то ли глины, то ли земли. — На все четыре лапы, — прошептала ужаснувшаяся своего вида Катерина, — и давно я так хожу? Феликс дипломатично промолчал и сделал шаг назад — в дверь ванной. Остаток вечера ушел на то, чтобы отмыть Катерину. Задача усложнялась её внезапной подозрительностью сперва по отношению к душевой лейке — «это что за антиквариат?», потом к воде — «воняет падалью», к шампуню — «ненавижу запах миндаля», к гелю для душа — «это что, ваниль? убери, а лучше выброси!», к рукам Феликса, которые «убрал и за спину спрятал!» и, наконец, к полотенцу, которое ей тоже не понравилось, потому что… да Феликс к тому времени уже перестал вести учет претензий. Мыть капризную и очень грязную кошку без помощи рук, одними только струями воды, оказалось не только долго, но и мокро. К концу водных процедур и ванная, и Феликс были обильно и неоднократно увлажнены. — Муаааур, — чистая и раздраженная Катерина позволила пару раз промокнуть шерсть неугодные её милости полотенцем, после чего, вращая глазами, улеглась прямо в центр кровати — обсыхать. — Пахну отвратительно, — пожаловалась она и чихнула, потом еще. — Нормально, — возразил Феликс. Вымытая агентша пахла приятно — ванилью и миндалем, через которые пробивался тонкий аромат парного молочка. — Завтра нужно будет купить нормальный шампунь, — пробормотала Катерина Ивановна, — без запаха. — Хорошо, а можно, — стажер запнулся, понимая уже, что вероятность ответа «неможно» увеличивается с каждым словом и всплеском зелени в подозрительно сощуренных глазах, — переместить вас с кровати? Сушиться феном кошка отказалась наотрез даже под угрозой возможной кошачьей простуды и сейчас под ней образовалось жирное мокрое пятно.