* * * У нас был только один ориентир. Та пещера, куда доставляли девушек. Туда я привести могла. Пользуясь вырванной памятью этой гадалки, худо ли бедно, но могла. А вот оттуда… Ее навещали не каждый вечер. Когда у гадалки была подходящая жертва, она отсылала записочку с почтовым голубем. И ее встречали. Мы отослали. Вот уж что было несложно, так это написать. Почерк имитировал специальный человек, как писать – знала уже я. Остальное… Мы можем прийти туда. Мы можем дождаться тех, кто придет. Что будет дальше? Лично я сомневаться не стану. Когда мы с Корсом еще шли в караване, я не понимала, зачем нужен мой дар. Я боялась, мне было плохо и тоскливо, я молила Светлого избавить меня от этой боли. А сейчас… Явись Светлый ко мне и предложи очистить меня от моей силы, я не соглашусь. Потому что поняла свое предназначение. Любой дар может быть употреблен равно и во зло, и ради добра. И я свой выбор сделала. Как некромантия может хранить покой людей, так и маг разума способен привнести немного разума в хаос их жизни. Тут главное – не заиграться. Но… Как приятно иногда понимать, что ты – не самая сильная магичка. Есть и посильнее, и поумнее, и поопытнее. И тебя смогут остановить. Кого-то это может напугать. А меня успокаивает. На мою силу найдется другая. Я не просто смиряюсь с этим, я рада. Что может натворить маг разума, я поняла, когда на моих глазах умирал Эрон Рангор Истарский. Интересно, что могут натворить некроманты? Я сидела, слушала, как обговаривают план действий, и думала о своем. Все же жизнь – удивительно приятная штука. * * * До вечера еще было время. И его высочество, переглянувшись с отцом, все же подошел ко мне. – Шайна, мой сын сейчас во дворце. В покоях рядом… – Вы хотите, чтобы я его осмотрела, ва… – Алекс. Просто Алекс, хорошо? – Да, Алекс, – легко согласилась я. Я уже поняла, чем выше стоит человек, тем меньше он уделяет внимания разным церемониалам. А кто в Раденоре выше короля? – Спасибо. Да, мне бы этого хотелось. Я вздохнула. – Ва… Алекс, я могу осмотреть вашего сына. Но не знаю, смогу ли я помочь ему прямо сейчас. Ночная вылазка потребует от нас напряжения всех сил, неразумно будет идти в бой, качаясь от усталости. Алекс улыбнулся, становясь еще больше нечеловеком. Но это вовсе не страшно. – Мы постараемся защитить вас, Шайна. Просто без вас нам не справиться. А что касается моего сына… я не прошу вас лечить Анри здесь и сейчас. Но посмотреть, что с ним, и можете ли вы пробиться сквозь эту пелену… Я кивнула. – Разумеется, Алекс. – Тогда – прошу? Мне галантно предложили согнутый локоть. Я покопалась в памяти Шайны и чуточку неловко оперлась на него. Кажется, получилось не слишком удачно, но я и не аристократка. Уж как смогла, так и раскорячилась. Алекс улыбнулся. – Пойдемте… И мы вышли в коридор. * * * Не знаю, как там в других королевских дворцах, а вот в Раденоре все очень… практично устроено. Дворец – это место, где живет король. И его величество решительно нуждается в уединении, душевном и телесном спокойствии, и вообще… он король – или уже где? Дворец четко поделен на три части. Жилая, рабочая и придворная. Я читала, что придворные постоянно околачиваются во дворцах, стараются попасть на глаза королю, это их работа… Здесь не так. В жилую часть есть доступ только у нескольких слуг. Ради уборки, ради ухода за одеждой, ради самых насущных надобностей. Любой, кто заявится туда без королевского разрешения, лишится жизни. Быстро и просто, из окна вылетит. Не шучу, случалось уже лет двести назад, когда и было принято это ограничение. Наглец, который посмел потревожить короля, вылетел из окна, со слишком нахальной дамы содрали одежду и спустили ее личным королевским пинком по лестнице, с запретом появляться во дворце. Безусловно, есть исключения. Вопрос жизни и смерти, например. Или войны и мира. С таким короля хоть на горшке можно побеспокоить. А по собственной дури… пусть она с вами и остается. Хоть здесь, хоть в загробном мире. Деловая часть – там королевские службы, канцелярия, туда доступ свободный. Но ограничение то же. Только по делу. Принести прошение – можно. Отнимать личное королевское время всякой чепухой – не рекомендуется. Тоже могут порвать на клочки. И прошение, и просителя. Придворная часть – все сказано одним названием. Вот там – да, столпотворение. И придворные крутятся, и шум, и гам, и суета, и завтраки для них дают, причем приглашают не всех, и король туда заглядывает, когда ему нужно… Отличное место себя показать, на других посмотреть. Но в личной части дворца, там, где живет королевская семья, тихо и спокойно. Анфилада комнат, еще одна… и вот перед нами большая дубовая дверь. Явно тяжелая, но Алекс толкает ее так, словно она и не весит ничего. Я вхожу внутрь. Это гостиная, и ее предлагается пройти насквозь. А вот в спальне… Светлый! * * * Громадная комната, шикарная кровать под балдахином. Наверное, есть и что-то еще, но я даже не обратила внимания, потому что на кровати… Он был прикован к кровати. Руки, ноги, шея… Все охвачено браслетами из серебристого холодного металла. И все равно… Дед – ночь. Отец – предрассветное море. Сын – песчаная буря. Самум, бессмысленный и беспощадный в своей отчаянной жестокости, не щадящий ни земли, ни неба, ни случайно попавшего в капкан человека. Стихия отчаяния. И где-то там, прижавшись к песку, глубоко в темноте, пережидает этот кошмар сам ребенок. А буря бушует, буря стирает границы между небом и землей, буря заставляет задыхаться и кричать от отчаяния. Найдите же меня! Найдите, пожалуйста! ПОМОГИТЕ!!! Я и сама не поняла, как оказалась на коленях у кровати. Коснулась маленькой ладошки… – Осторожнее! – вскрикнул кто-то за спиной, но это уже было не важно. Ничего не было важно там, в мутной круговерти безумия.