– Как и вы капитан, как и вы. Я приоткрыла глаза ровно в тот момент, когда Леннер протянул основателю руку, помогая тому подняться с пола. Йонас стер с губы кровь и, отряхнув свой камзол, снова предложил кинжал Ларку, который в первый раз не взял чужое орудие пыток. – О! Теперь мы можем заключить сделку? - сыронизировал Леннер, растирая свое запястье. - У вас в мозгу что-то всталo на место? Могу повторить. Йонас с напором шагнул к Ларку, в одно мгновение перестав улыбаться. – Еще слово капитан, – с откровенной угрозой предостерег Йонас, - и никакой сделки вообще не потребуется. Некромант молча оттолкнул от себя основателя, забрал у него кинжал и начертил на своей ладони магическую спираль, оставляя на всю жизнь неизгладимый след. Больше часа я наблюдала за тем, как два, несомненно, сильнейших мага конфедерации заключают сделку, обговаривая все условия делового соглашения, по которому Йонас был обязан скрывать мое отсутствие в ?бители на протяжении девяти лет, а Ларк ничего не рассказывать конгрессу про содействие Йонаса в моем побеге, в том случае если нас поймают или капитан просто решит подставить основателя. Лично я была уверена, что такого никогда не случится. Все представители конгресса, как и семья Ричарда, многие годы будут убеждены, что я отбываю свое заслуженно-незаслуженное наказание в Обители, никому и в голову не взбредет наведаться в дом к Ларку в поисках какой-то там заключенной. Ну а уж если кто-то и заявится,то Ларк позаботится о том, чтобы в этот момент меня в доме не было. В общем, шанс, что за эти девять лет кто-то вспомнит заключенную, приговоренную к девяти годам строгого режима в Обители, ничтожно мал. Да и чего мне опасаться, ?огда рядом всегда будет находиться такой мужчина, как Леннер? Способный защитить в любую минуту и закрыть собой при необходимости. Обитель, стражи и конгресс очень скоро станут для меня лишь неприятным воспоминанием, как и все пережитое до этой минуты, включая детство под подчинением ?ичарда и ужасы потрошителей. – Тэс? – Леннер присел передо мной на корточки и дотронулся до моей щеки шершавой ладонью, на которой вновь прибавилось шрамов по моей вине. Он ведь заключил сделку из-за меня. – Проснись. Я тут же распахнула глаза и, ничего не понимая, уставилась на улыбающегося мне мужчину. Попыталась взглядом отыскать Йонаса, но его в комнате уже не было, а я похоже заснула, не справившись с усталостью, которая навалилась на меня, пока стражи битый час не могли прийти к единому соглашению. – ?де?.. - сонно спросила я, обнимая Ларка за шею, пересаживаясь к нему нa колени. Он с тяжелым вздохом рухнул в кресло и прижал меня к себе. За последние несколько дней нам обоим хорошенько досталось. - Где Йонас? – В административном отсеке, - приглаживая мои непослушные волосы, пояснил Ларк, – как только он отключит барьер, я открою портал и мы с тобой отсюда уйдем. Я крепче обняла его, вдыхая ни с чем несравнимый запах хвои. Его личный запах. Запах Леннера. – Даже не верится, что все закончилось, - ещё сиплым ото сна голосом прошептала я, утыкаясь носом в белую повязку, где были сшиты раны от когтей потрошителя, – ты бы только знал, - я осторожно поцеловала его в шею, боясь сделать больно, - все, о чем я мечтала последние несколько часов, это оказаться дома, вдали от всех этих людей, в постели с тобой. Дома… такое cлово непривычное. По правде говоря, мне все равно, где мы будем жить, пусть это будет особняк в самом элитном районе конфедерации или какая-нибудь старая, но уютная лачужка на окраине столицы. Я буду называть домом любое место, если рядом будет Ларк. Заберем с собой Амалию и моего Кошмарика, который теперь по праву регламента может принадлежать мне. Элементали служат лишь верховным магам. Я верховный маг с первым резервом. Все изменилось… потребовалось лишь несколько месяцев и учаcтие Леннера в моей судьбe, чтобы из непростой жизни сделать счастливую. – Капитан? - неожиданно рация в руках Ларка ожила, и из нее донесся искаженный голос Йонаса. – Вы готовы? Некромант тут же поднялся на ноги, увлекая меня за собой. – Готовы, – сообщил он, – можете начинать. – Повторяю, что у вас меньше пяти секунд, после чего включится аварийная автоматизация защитного барьера, и любая попытка пробраться через охраняемый периметр тюрьмы сожжет вас. Не мешкайте. Йонас замолчал. Я приготовилась, взяла Ларка за руку. Опыт перехода по порталам у меня небольшой – пару раз в Обители и тот случай со Стенли в кабинете Леннера. Остается лишь надеяться, что последствия телепортации у первого резерва не так ярко выражены, как у тринадцатого. – Поехали! – скомандовала вновь ожившая рация, по приказу которой комнату тотчас же озарила яркая вспышка магии,и пол под ногами рухнул, вместе с устоявшейся реальностью. Ощущeние полета длилось несколько секунд, за которые сердце в груди рвалось наружу и воздуха в легких катастрофически не хватало, а еще уши закладывало и сплетения чужой магии сковывали меня по рукам и ногам, пронзая энергией кожу. Видимо, порталы – это слабость не тринадцатого резерва, а моя личная. Как-то у нас с ними изначально не сложились отношения. Когда мои ноги снова коснулись пола, а воздух вокруг перестал свистеть, словно от падения с самого пика башни конгресса, я опасно покачнулась. – Я тебя держу, - не отпуская меня, что в огненном портале, что сейчас посреди холла уже полюбившегося мне особняка, успокоил Леннер. - Держу, не бойся. Я медленно осмотрелась. Изящные статуи, инкрустированная драгоценными камнями мебель, черно-белые лаконичные тона и никакой Обители! – О, господи! – от удивления и перенесенного шока воскликнула я. - Неу?ели все получилось?! Ларк самодовольно хмыкнул, с удовольствием поглаживая меня по волосам и приобнимая за плечи, понимая, что последствия телепортации еще никто не отменял. – А ты во мне сомневалась? – Что? Нет! Конечно, нет! – Ну вот и замечательно. Ларк подмигнул моему растерянному виду и поцеловал меня в носик. С этой повязкой на шее,измученный после бессонных ночей, потрошителей и заседания суда, он был таким красивым… невозможно обаятельным и нежным. И самoе главное – моим. Я всхлипнула и впервые узнала, что можно плакать и смеяться одновременно. – Ну что такое, Тэс, милая? - Ларк отстранился, обеспокоенно приподнял мою голову за подбородок,и я почти сразу утонула в его взгляде. Ни один мужчина в этой жизни, кроме капитана ночной стражи, в чьих глазах помещается целая вселенная, не смог бы сделать меня счастливой, так же как и я не смогла бы полюбить кого-то другого. – Мы дома и мы вместе. Теперь уже навсегда. К тому же, – Леннер улыбнулся мне по-дьявольски обольстительной улыбкой, - я никогда не позволю себе потерять самую прекрасную женщину конфедерации. Ну? Что за слезы, Тэс? – Да это… – я отмахнулась, начиная глупо посмеиваться, – от счастья это. Люблю тебя! До слез. ЭПИЛОГ Семь лет спустя. Недельный отдых в одном из самых южных уголков конфедерации, пожалуй, незаменимое лекарство от бесконечной суеты Нерона и назойливых стражей, которых в последнее время стало слишком много на улицах столицы. Никто, кроме Йoнаса, Ларка, Сандры и ?малии, все эти семь лет не знал о беглой заключенной. Для всех представителей конгресса, адвокатов Ричарда, Филиппа и моей матери я до сих пор сидела в одиночной камере Обители, отбывая свое наказание. Йонас умело подделывал документы, каждый год предоставляя конгрессу фальсифицированные отчеты о моем состоянии и медосмотрах. Сам основатель иногда созванивался с Ларком по телефoну, но обычно такие разговoры не длились более двух минут. Йонас узнавал обо мне и вешал трубку. Вполне себе в его духе. Я же лишний раз старалась не испытывать судьбу и не покидать особняк без особой на то нужды или без сопровождения Ларка, но это совсем не означает, что нaша жизнь ограничивалась в четырех стенах золотой клетки, инкрустированной драгоценными камнями, которые после перестройки особняка мы с чистой совестью пожертвовали благотворительному фонду. ?ще никогда прежде я не чувствовала себя настолько свободной… Как только мы покинули Обитель, Ларк подарил мне ключи, которые открывали небольшую дверь в сказку, а если быть точнее,то входную дверь виллы на частном Арфинском полуострове, где-то посреди моря и недалеко от портового городка Арфина, куда после смерти моего родного отца переехала Луиза Рейтли. Я помню, что говорила о ней Ларку, но никак не думала, что он запомнит такую незначительную мелочь из моей прежней жизни и уж тем более найдет последнюю оставшуюся в живых родственницу многострадальной семьи Рейтли. В двадцать четыре года я впервые увидела свою бабушку… именно благодаря ей, я когда-то смогла купить квартиру в Нероне и сбежать от Ричарда. Сколько слез, сколькo неподдельной радости я испытала от встречи… Естественно, всего, что произошлo со мной за последние несколько лет, я рассказать не смогла. Так же как и рассказать о матери и Филиппе, которых, кстати, досрочно отпустили из исправительного центра. Вместо пяти лет, они провели в заключении всего шесть месяцев и, заплатив штраф конгрессу, не без помощи Ларка разумеется, в полном здравии вышли на свободу. Но что с ними происходит сейчас, где они живут, работают, чем увлекаются – я не знаю и не очень-то хочу знать. Йонас как-то сказал, что в Обитель за эти годы ко мне никто не приходил,и писем на мое имя тоже не поступало… Что ж, у меня теперь тоже другая жизнь и своя семья. Настоящая семья. Первый год после неудачной попытки Стенли – уничтожить слабые резервы, конгресс вплотную занялся розыском сбежавших потрошителей. Капитанам стражей пришлось взять под свое патрулирование не только Нерон, но и все прилегающие к центру округа. Ларк не появлялся неделями, а то и больше, пока я схoдила с ума в особняке, донимая Амалию, которая переживала не меньше моего. Конгресс постепенно истребил всех последователей Стенли и старорожденных, благодаря которым Ларк, а так же Лесли, успешно исполняющий обязанности капитана дневной стражи на протяжении вот уже семи лет, заполучили в свою копилку шрамов новые сшитые иллюзорными нитями раны от смертоносных когтей. Я до невыносимой боли в груди переживала каждый раз, когда мой единственный любимый мужчина целовал меня спящую, а сам уходил на патрулирование. И сейчас я просто рада, что все давно закончилось. Спустя год таких беспрестанных мотаний – то Нерон,то Кримзес-Сити, то Аверлейк, конгресс официально закрыл дело о потрошителях, Ларк вернулся к привычной работе капитана, а мы с Амалией смогли наконец выдохнуть. К слову, ?малия с возрастом здорово пересмотрела свои жизненные приоритеты. И если в семнадцать ей казалось, что все настроены против нее, не только внешний мир, но и сводный брат, который привел в дом заключенную, приговоренную к Обители за убийство,то уже в двадцать лет она начала стремиться к ?изни в нашем обществе, принимая порядки Нерона и забывая устои родной Общины. Мы с ней сдружились ещё в тот год, когда Ларк каждый месяц пропадал без связи и по поручениям конгресса покидал столицу, отслеживая потрошителей черт знает где. ? недавно она поступила в академию визуализаций по моему совету. Да-а… имея нулевой резерв и взрывной характер, обычного гражданского мага ни за что бы не зачислили на учебу в высшeе заведение, но кто сказал, что сестра верховного некроманта, капитана ночной стражи и одного из представителей конгресса, обычная гражданка? Пара звонков Леннера устроили ее на первый курс. Что из этого выйдет – говорить пока рано, все-таки без магии никакой визуализации не получится, но у Амалии дар к рисованию, а писать восхитительные картины еще никто не запрещал. Будучи сложным подростком, потерявшим отца и цель в жизни, она много рисовала. Правда, я однажды увидела эти ее рисунки и ужаснулась. ?бщина очень плохо влияет на детей, все эти кровавые ритуалы воскрешения, набитые магией чучела людей… бр-р-р. К счастью, Община с друзьями-некромантами осталась для нее в прошлом, а мисс Амалия Леннер уже как год мечтает стать миссис Амалией Хофман… и я очень не завидую ее жениху, который при встрече с Ларком всегда начинает заикаться и путать слова. Ну а кто бы не заикался на его месте? Когда капитан города жмет тебе до хруста руку, при этом его глаза погружаются в кромешную тьму и хриплый голос становится каким-то уж чересчур агрессивным, тут не только заикаться,тут и в обморок упасть можно, а еще, чего доброго,и сбежать, сверкая пятками на три квартала, что, в общем-тo, и делали все предшествующие Рику Хофману псевдо-женихи обладательницы несметного богатства и как минимум одного влиятельного родственника на верхах конгресса. Мы с Ларком за несколько лет сoвместной, скрытой от любопытных глаз жизни, побывали во всех городах конфедерации, где практически нет стражей, нет патрулей и конгресса. Кроме семейной виллы в Арфине, куда мы стабильно приезжали на одну неделю раз в полгода, нашим излюбленным за многие годы местом стал небольшой частный отель в Нерикане, расположенный на солнечном мысе, над побережьем северного моря. Недорогой номер в отдаленном от столицы городе не являлся образчиком недостижимой роскоши, поэтому верховные и представители конгресса никогда не заезжали в Нерикан, предпочитая выбирать курорты по своему высокомерному статусу и рвущемуся от штергов кошельку. Для меня же это место было поистине завораживающее своей природной красотой, куда я через временной портал протаскивала все свои краски и несколько часов подряд не спускалась с живописного мыса, пока Ларк не приходил и не забирал меня силой, понимая, что дай волю – и останусь ночевать со своими визуализациями на берегу, заканчивая картины, часть из которых потом висела в нашей с ним спальне, а вторую часть я успешно продавала через Амалию или Сандру на рынке в Нероне. Профессиональный труд всегда оплачивался высоко. Мои картины приносили неплохую прибыль, конечно, несpавнимую с заpплатой капитана города, но я вeрю, что и пятьдесят тысяч штергов могут спасти кому-то жизнь или помочь соxранить чью-тo семью. Тpи года назад Лаpк oсновал благотворительный фонд, которым и по сей день успешно занимаемся мы с Амалией. – Ла-а-арк! – я потянулась, устраиваясь в гамаке поудобнее,и с полным наслаждения вздохом потерлась носом о шею любимого капитана, который бережно притянул меня к себе и поцеловал в ответ. - Нам пора бы подумать об имени нашей дочери. Ведь уже совсем скоро… Я положила его руку на свой живот, в котором шевелилось маленькое, но такое бесценное доказательство нашей любви. Формально мы не женаты и не можем расписаться до тех пор, пока я числюсь заключенной Обители. Небольшая потеря, учитывая, что обручальные кольца значат для меня намного больше, чем какие-то бумажки с печатью конфедерации. Мы зарегистрируем наш брак после того, как я официально покину стены Обители. – Как насчет – Франчески или Леаноры? – задумчиво спросил Леннер, раскачиваясь в гамаке и внимательно наблюдая за нашим двухгодовалым сыном, унаследовавшим первый резерв и магию отца. Марсель копался в прибрежном песке, выстраивая трехэтажный замок, неуклюже орудуя иллюзорной лопаткой и время от времени пытаясь ухватить рыжего пушистого элементаля за хвост, который с важным видом крутился рядом с малышом, взяв на себя обязанности нянечки. По всем документам Ларк числился единственным родителем Марселя. Конгресс был убежден, что мать нашего ребенка состоит в Общине некромантов, а значит, что по законам конфедерации не имеет на него никаких прав, пока не отречется от Общины, как это сделали Ларк и Амалия. Но, конечно же, конгресс никогда не узнает, кто является настоящей матерью детей потомственного некроманта. Не вызывая подозрений, я смогу усыновить Марселя и нашу будущую дочь только после официального освобождения из Обители и заключения брака с представителем конгресса. Два года пролетят незаметно. – Франческа? – я с улыбкой посмотрела на Ларка. Мой капитан улыбнулся в ответ и, на секунду оставив Марселя без присмотра, перевел на меня свой непостижимо красивый взгляд с россыпью сапфиров в глубине первого резерва. – Франческа Леннер, – повторила я, целуя его губы, чувствуя сильные руки на своей талии, - мне нравится. Очень нравится! А тебе? – Мне нравится все, что связано с тобой, дорогая, – прижимая меня обратно к себе, прошептал на ухо Ларк, своим горячим дыханием лаская кожу. И от его сладкого, чуть хриплого голоса с чарующим акцентом моя улыбка стала ещё шире, и сердце в очередной раз наполнилось уверенностью, что капитан ночной стражи, могущественный черный маг, влиятельный некромант и отец моих двух детей, единственный человек, на которого я безоговорочно могу полагаться до конца своей жизни.