Несмотря на разгар рабочего дня – на дороге я очнулась утром, по грубым подсчетам, часа за два до полудня, – посетители имелись. Возле них хлопотала подавальщица в таком же скромном наряде, что у меня. Никаких смелых декольте, кружевных юбок и прочих атрибутов Октоберфеста. Подвыпившие мужчины норовили усадить ее на колени, похлопать по мягкому месту, но девушка ловко уклонялась. Чувствовалось, она работала не первый год. Хозяин, рослый мужчина в кожаной жилетке на голое и весьма волосатое тело, не вытирал бокалы, а, попирая штампы, считал выручку. Он походил на бывшего головореза и внушал подсознательный страх. Ладно, мне за него не замуж выходить. Прочистила горло и только тут вспомнила, что говорить-то не могу. Вернее, могу, только никто не поймет. Оставался язык жестов. Надеюсь, хозяин не выгонит до того, как дойду до сути. Постучала ладонью по стойке. Владелец заведения поднял голову, бросил мрачный взгляд из-под насупленных бровей. Как есть бандит! Сделала глубокий вдох и указала на пол, изображая энергичные движения шваброй. Догадается или нет? Мужчина буркнул нечто неразборчивое, отмахнулся и убрал деньги (частью монеты, частью – бумажки вполовину меньше рублей) под стойку. Очевидно, опасался, что украду. Я бы сама боялась, потому как выглядела весьма экзотично. Однако мне нужна работа, и я ее получу. Снова постучала по дереву. Хозяин зыркнул исподлобья, что-то в сердцах сказал. Выругался, наверное. В некоторых случаях незнание языка полезно, вряд ли я порадовалась бы обогащению местного матерного запаса. Не позволив мужчине снова отвернуться, ухватила бывшего бандита за руку. Она, как и думала, оказалась мускулистой, мои пальцы на фоне его ладони – пшик. Страшно? Конечно, вдруг ударит? Только урчащий желудок заставлял рисковать. Мужчина скинул руку. Да как! Едва устояла на ногах. Посетители загоготали, бесплатный аттракцион нашли. Один из них встал и вразвалочку направился ко мне. Оставшиеся сидеть за столом товарищи толкали друг друга в бок, улюлюкали. Хозяин вышел из-за стойки, сложил руки на груди. Решимость добиться работы таяла с каждой минутой. Нервничая, обернулась на дверь. Два недружелюбно настроенных мужика и я – неприятная ситуация. Попятилась и натолкнулась на того, второго, словно в скалу врезалась. В нос ударил острый запах пота и перегара – ребята пили по-черному. Хотела извиниться и рыбкой юркнуть к двери, чтобы попытать счастья с черного хода (женщины сговорчивее, а кухарке наверняка нужна помощница), но капкан пальцев захлопнулся на плечах. Сравнение, увы, не обычная метафора: руки у него действительно как тиски. Поймавший меня мужчина задал некий вопрос и, не дождавшись ответа, поволок к столу, к товарищам. Упиралась, но с тем же успехом могла бороться с паровозом. Приятели бородача встретили нас радостным гоготом. Они потеснились, освободив место на скамейке. Не с краю. Бородач насильно усадил меня между двух таких же громил, как он сам. В руки ткнулся деревянный жбан с сомнительным содержимым. Разумеется, пить отказалась, чем несказанно расстроила компанию. – Гмель ша! – рыкнул сосед и толкнул локтем под ребра. На мгновение перехватило дыхание. Мамочки, куда уж хуже: одна женщина и шестеро подвыпивших мужчин. Хозяин вернулся за стойку и явно не собирался мне помогать – очередное неприятное открытие. Сначала Тесса, потом полет с подводы, теперь сижу и через силу глотаю пойло, от которого из глаз текут слезы. А не пить нельзя, могут в третий раз ударить по лицу. Горло словно наждаком натерли. Голова мигом отяжелела, мир перед глазами поплыл. Воды бы! С надеждой оглядела стол, потянулась ко второму кувшину, но быстро убедилась: в нем то же забористое пойло. Спасибо, отхлебнуть не успела. Меня разморило. Видимо, мужчины на это и рассчитывали. Нужно срочно закусить, а то захмелею, заодно поем. Компания, безусловно, неподходящая, но собственное здоровье дороже. Стараясь не думать о болезнях, которые могла подцепить (вряд ли здесь мыли руки перед готовкой), потянулась к блюду с курицей и оторвала ножку. Она оказалась жилистой, без специй, но урчащий желудок сказал спасибо даже за такую пищу. Хмель немного отступил, меня больше не клонило прилечь, хотя сознание все равно временами куда-то уплывало, а тело качало на невидимых волнах. Определенно, пить больше нельзя. Вздрогнула, ощутив под юбками руку. Она настойчиво лезла вверх по бедру. Ударила нахала и попыталась встать. Нужно выбираться, пока не превратилась в бесплатное развлечение. Наверняка специально спаивали. Соседа такое развитие событий не устроило. Он ухватил за руку и резко дернул к себе. Не удержавшись на ногах, рухнула ему на колени. Да моются они вообще?! На свиноферме так не воняет. – Сайдара! – мягко произнес мужчина и погладил по волосам. Брезгливо отстранилась. – Дакеа, – все тем же хриплым басом продолжал он. Если правильно поняла, мне сделали комплимент. Нечто вроде «красавица». Меня едва не вывернуло, когда жилистые пальцыухватили за подбородок, не позволяя отвернуться, а мясистые губы накрыли мой рот. В нос ударило чужое несвежее дыхание. Замычала, пытаясь прервать неприятный, грубый поцелуй, но сделала только хуже – мужчина просунул мне в рот язык. Ощущения… Представьте, что вы жуете половую тряпку. Разгоряченный кавалер развернул спиной к столу и опрокинул навзничь, придавив весом своего тела. Жалобно звякнула потревоженная посуда. Молотить по мускулистой груди – все равно что колотить по двери. По спине стекла капелька пота. Как просто, без предисловий! Вряд ли я долго продержусь. Сжимай, не сжимай бедра, ноги все равно разведут. Мужчина сопел, шарил руками под юбками. Верные товарищи не давали жертве, то есть мне, сбежать. Еще бы, они надеются развлекаться по очереди. Козлы! Волосатая рука зажала рот, мозолистая рука грубо тискала грудь под рубашкой. Хозяин по-прежнему глух и слеп, подавальщица спряталась. Подумаешь, бродяжку насилуют. Сама виновата, пришла одна в питейное заведение, села за стол с мужиками. Пила, ела, пора расплачиваться. Однако я не собиралась расслабляться и получать сомнительное удовольствие. Изобразив смирение, затихла, подпустив к телу первого любителя дармового секса. Удар попал прямо в яблочко. Верзила заорал благим матом, согнувшись пополам. Вскоре к нему присоединился второй, тот, которому прокусила руку. Вкус чужой крови придал сил, а эффект неожиданности подарил столь желанную фору. Вскочила и опрометью, путаясь в юбках, ринулась к двери. Корсет в качестве трофея оставила врагу. Разумеется, никто просто так отпускать не собирался, раздосадованные мужчины кинулись в погоню, эмоционально расписывая позы «Камасутры», которым собирались обучить. Забег вышел недолгим и бесславно закончился в железных объятиях одного из разозленных мужчин, оставив на память о себе синяк. Охнув, рухнула на пол. Щека пульсировала болью, тошнило. Меня пнули в бок, грубо подняли за ноги и закинули на ближайший стол, однако насладиться триумфом не успели. – Канери! – послышался спокойный властный голос. Изрыгавшие проклятия насильники притихли и, не сговариваясь, обернулись к двери. Я тоже во все глаза уставилась на вошедшего мужчину. По сравнению с шестеркой приятелей он казался хлюпиком, зато при мече. Значит, дворянин. Об этом свидетельствовали посадка головы, прямой твердый взгляд и одежда – явно не обноски с чужого плеча. Сероглазый блондин в гробовой тишине шагнул в трактир. Как по команде, несостоявшиеся насильники выстроились в полукольцо, отрезав негаданному защитнику пути к отступлению. Один услужливо захлопнул дверь и подпер ее плечом. Казалось, блондин совсем не боялся. Стоял и чуть заметно усмехался. Меч оставался в ножнах. Дурак, они накинутся всей толпой и изобьют! Оправив одежду, вскочила, благо мужчины временно потеряли ко мне интерес, нашли новую жертву. Нужно помочь блондину. Но как? Скамейку не подниму, ложкой не повоюешь, а сковородки далеко, на кухне, куда меня никто не пустит. И хозяин, подлец, сбежал. Странно, конечно, стоял, спокойно наблюдал, а тут вдруг испугался драки. Вряд ли шестеро против одного разнесут трактир в щепки. Хозяин ничем не рисковал, да и сам кого угодно одним ударом уложит. Выходит, существует нечто, о чем я не знаю, и блондин не так прост. Ухо резанула подзабытая за сутки родная речь: – Вы хорошо подумали? Заморгала и протерла глаза. Послышалось? Минуту назад блондин изъяснялся на местном наречии и тут вдруг специально для меня перешел на русский. – Проваливай! – окончательно разрушил картину мирозданий ответ одного из верзил. Я понимала каждое слово! Заморгала, пытаясь совместить несовместимое. То ничего не разбираю, то слышу ясно, без акцента, родной русский. Развить тему не успела: в трактире началась заварушка. Любители бесплатных развлечений не стали ждать, пока дворянин трусливо сбежит, и навалились на него всем скопом. Так нападает уличная шпана – стаей, со сжатыми в руках ножами и обрезками труб. В данном случае мужчины легко, словно доски, оторвали от пола парочку скамей сомнительной чистоты и закинули на плечи. Ой, что сейчас начнется! Съежилась, зажмурившись, когда одна из скамеек обрушилась на блондина. Одновременно с ней блеснуло лезвие ножа. Вопреки логике ни один удар не достиг цели. Наоборот, сила нападавших словно обратилась против них. Знаете, по телевизору или в кинотеатре часто смотришь фильмы о супергероях, в которых врагов отшвыривает на десяток метров сильнейшая воздушная волна. Тут произошло примерно то же. Блондин выставил руку, словно защищаясь, и скамья, вертясь, сбила с ног нападавших. Тот, который пытался пырнуть ножом, упал на колени, завыл. Приглядевшись, заметила кровь на рубашке. Порезался собственным оружием? Вон оно, отлетело под стол. Проворно, с непонятным азартом, бешеным адреналином, плескавшимся в крови, метнулась к ножу и сжала его в кулаке. Ноги и руки дрожали, я дышала, как загнанная лошадь. По-звериному озираясь, попятилась, стараясь не выпускать из поля зрения несостоявшихся насильников. Но им, похоже, было не до меня: фокуса со скамейкой хватило, чтобы верзилы трусливо сбежали через окна. Платить за еду, разумеется, не стали, но вот ни капельки не жалко хозяина. Так ему и надо, соучастнику. Я стояла на полусогнутых ногах, сжимая нож, на поверку оказавшийся лезвием, обмотанным чем-то вроде лыка. Кажется, заточен с двух сторон. Значит, используется только как оружие, прячется в рукаве и в нужный момент пускается в дело. Блондин поправил перевязь с мечом и направился ко мне. Теперь смогла лучше его рассмотреть, как лицо, так и покрой одежды. Она действительно оказалась иной, нежели у местной публики. Все правильно: существует городская и деревенская мода. Если на последней шнуровка, на первой на жилете – пуговицы. Столь мелкие, что замучаешься застегивать. А вот рубашка, наоборот, на завязках под горлом. Никаких рюшей, даже воротника-стоечки. Штаны напоминают бриджи для верховой езды, только не так облегают ноги и сшиты из грубой ткани. На всем – толстый слой пыли, особенно на сапогах с внушительными шпорами. Сверху – нечто среднее между курткой и сюртуком, короткое, до середины бедра, с накладными карманами. Словом, мешанина разных эпох. Мужчина двигался медленно, осторожно, словно опасался, что пырну. Прав, между прочим, я ведь не знаю, какие у него намерения. Вроде защищал, но в сказках подобные типы частенько оказываются работорговцами. – Положи нож, – просьба прозвучала все на том же чистом русском языке. Поколебавшись, разжала пальцы. Лезвие, звякнув, упало под ноги. – Вы кто? Почему знаете русский? Что собираетесь со мной сделать? Вопросы невежливо сыпались один за другим. Блондин нахмурился, отчего родинка под бровью стала еще заметнее. – На твоем месте я бы молчал, – наконец поучительно выдал он и неожиданно цапнул меня за подбородок, разворачивая в профиль. – Откуда ты взялась? Когда увидел, решил, будто ее высочество сбежала. Но принцесса, конечно, красивее бродяжки, – поспешил исправить непростительную оплошность спаситель. Монаршие особы всегда самые лучшие, посему меня следовало принизить. Выходит, я похожа на некую принцессу. Понять бы, хорошо это или плохо. А вот обращаться с собой, как с вещью, не позволю. Сказано – сделано. Убрала чужие пальцы с лица и напомнила: – Воспитанные мужчины рук не распускают и представляются первыми. Блондин округлил глаза: – Мне – представляться тебе? – А чем я хуже других? Отступила на пару шагов и заняла оборонительную позицию. Адреналин все еще плескался в крови. В конце концов, откуда мне знать, кто передо мной? Может, он конюх, меч у господина стащил. Только вот летающая скамья… Интересно, как блондин провернул трюк? Мужчина тяжко вздохнул и развалился за ближайшим столом. – Хозяин, эля! И только посмей подмешать мочи, по миру пущу! – гаркнул он. Предатель с разбойничьей рожей высунулся из кухни, оценил посетителя и снова скрылся за дверью. Думала, не вернется. Нет, принес пива в затейливом жбане. Он не походил на те, из которых пила местная публика – чистый, новенький. Эль, судя по всему, тоже не из бочек у стойки. Вот жук! – Для вашей милости – все самое лучшее! – заискивая, пропел владелец заведения. Даже не верилось: такой бугай – и боится хлипкого блондина. Выходит, действительно аристократ и… маг? Наверное. Как иначе можно обратить в бегство шестерых мужиков, не обнажая оружия. – Так откуда ты взялась? Когда хозяин ушел, спаситель продолжил разговор. Мне присесть не предложил, но я не гордая, устроилась напротив. Надеюсь, не нарушила местные правила. По крайней мере, блондин отреагировал спокойно. – Ах да, – спохватился он, явно издеваясь, – ты не разговариваешь с незнакомцами. Только сомневаюсь, будто мы ровня. Усмехнувшись, мужчина указал на мои волосы. Выходит, короткая стрижка тут действительно не в почете. Задумавшись, нашла эквивалент своего места в средневековой иерархии: – Я из зажиточных горожан, работала толмачом. – Кем? – не понял блондин и усомнился: – В таких обносках ходят только крестьяне. Ты стриженая, значит, бродяжка. Попалась на краже? Скажи, не бойся.