Глава 2 О том, как я послал гномов… Под вечер пришёл Коим. Он далеко не всё смог понять в свитках, от силы одну пятую, но даже этого уже достаточно. Я должен примерно двенадцать тысяч триста двадцать семь золотых. И это не считая процентов, что капают не по-детски, где около тридцати семи процентов в год. Конечно, надо учитывать, что Коим большую часть не смог перевести. Но даже того, что он смог перевести, мне уже хватает. Я не стал повторять прежних ошибок и вызвал себе в тронный зал гномов. Сейчас будет строгий, но справедливый суд по моим правилам… – Ты! Как там тебя! Переводи! – начал я сам себя заводить. Я трезвый и вполне адекватный, но ситуация требует моей неадекватности. – Переводи! Я клал на вас и на ваши бумаги! Перевёл?! Переводчик начал что-то возбухать, но я его пресёк. – По условиям договоров отвечает только наследник… А я не наследник! Я пока что ещё никто! Пока меня не признает король, я никто! И потому отклоняю вашу просьбу о досрочном погашении долгов! И вообще отклоняю все претензии по долгу до тех пор, пока меня не признают наследником! – не скрывая ехидства, прикрылся я параграфами договоров. Гномы заткнулись и слушали меня. – Посему! Пока я официально не вступил в наследство, я не имею права выплачивать долги по кредитам своего отца. Вот стану полноценным наследником, тогда милости просим, приезжайте за долгами. А пока, простите, не могу! Договор надо соблюдать! Поэтому прошу приостановить проценты по сумме до момента вступления в наел ед о-вание! На этом всё! Вас больше в долине никто не держит! Вас сопроводят до тоннеля из долины! – сказал я, усмехнувшись. Как временами хорошо быть бастардом. Признанный наследник так бы не отмазался… – Тебе это просто так не пройдёт… – сказал мне Адрус, когда мы смотрели вслед гномам. – Они не умеют прощать… – Пока я не барон, мне пофиг! Ты лучше о себе думай, прощальщик! Застану за исправлением надобностей, не обижайся! – ответил я. – Так сам же так делал у меня! – возразил мне Адрус. – Так-то у тебя! А у меня так нельзя! – а что я мог ответить. Признаюсь, было такое за мной. Но есть разница – ссать там, где и без тебя уже всё засрано, или там, где и муха ещё не валялась… Только гномы отъехали, как я счёл, что меня кто-то проклял. Это же надо так умудриться, сломать дорогую машинку. Какой-то даун перетянул стальной тросик тетивы на арбалете. В итоге тросиком покалечило его, пересекло по ноге, а гномий арбалет раскурочен. Вся эта хрень произошла чуть ли не у меня на глазах. Какого черта пережал трос поршнем спуска, резанул краем поршня спуска стальной тросик и на отдаче словил в бедро. Помножим отдачу стального лука на силу натяжения. Как думаете, насколько рассекло бедро придурку?! Так у меня вместо двадцати трёх гномьих арбалетов стало двадцать два. Где я вам найду стальной трос в своём баронстве?! Я же на фоне всех последних событий всерьёз задумался о Дарине. Есть такой гном в городе Ферреро. Я мало что о нём знаю. Знаю только то, что он сбежал от своих к людям. Знаю, что он хороший кузнец. Знаю, что у него брат в полной попе в их гномьих тёрках. А также я знаю, что на него могу рассчитывать. Не такая он личность, чтобы бить в спину. Решено, отправлю гонца в Илмар. Кто это будет и как передаст сообщение – это не моя забота. Мне важен результат. Мне нужен переводчик с гномьего. Мне нужен хороший кузнец. Мне просто нужен тот, на кого я могу положиться. Мне есть что ему предложить. На крайний случай я согласен встрять в гномьи разборки, в его дела. Это на крайний случай. Влезать в то, о чём я не знаю, нелепо. Но я и на это пойду… – Лорин. Ты куда глядел? – стараясь сдерживать эмоции, я тихо сношал лучника покойного бродяги за ранение арбалетчика и поломку арбалета. – Назначен старшим над стрелками, так соответствуй… – Ваден… сними с меня старшинство. Достали… – дышал на меня лёгким перегаром низкорослый лучник. – Толпа баранов… – Так! Давай не ной! Ты думаешь, мне легко?! Давай не раскисай! Если впряглись в воз, то надо его на себе тащить… – я предпочёл игнорировать перегар. Стрелок и так на нервах, зачем его лишать последних удовольствий в жизни. Главное, чтобы эти удовольствия не вышли боком и были в меру. Так сказать, для поднятия тонуса и релаксации. – Когда Гумусом будешь заниматься? Этот дурак от безделья места себе не находит! – Да слышал уже, – усмехнулся Лорин. Ещё бы, это теперь самая расхожая байка среди солдатни… Кобылица объездила жеребёнка. Между прочим, эта байка через Хелрика была пушена в народ под моим чутким руководством. Так надо. Если по традициям, то Гумус обязан был жениться. А тут такая молва вылезает. Огласка местных хитросплетений, что убавляет прыть выйти замуж у совратительницы малолетних. – Ваден… мы тут с парнями подумали… Доверь самим учить. Не надо постоянных проверок. Ты всех нервируешь. Занимайся другим. К стрелкам не суйся. Мы сами их подготовим… – внезапно парня прорвало на откровения. Ух ты какой поворот разговора. Что ж, я тебя услышал. – Слово?! Ручаешься?! – Подготовим. Дай время, все будут на уровне. – Мне бы кто время дал. Сам же понимаешь, что бойцы нужны не сейчас, а ещё вчера… Так что хоть из шкуры вывернись, но ускорь подготовку… – отвечал я и смотрел по сторонам. А стрелки временами как бы случайно посматривают в нашу сторону и прислушиваются к нам. – Делайте, что хотите. Но за результат спрошу. Следующая проверка будет через неделю… Не увижу результата через восемь[16] дней – с тебя и спрошу… – Я не подведу, – смотря мне в глаза, сказал Лорин. Мне это кажется, или он постарел за последние недели. В глазах какая-то тоска и ещё что-то, что я не могу понять. Хотя что это я загоняюсь. Всё на поверхности. В моем присутствии стрелки нервничают, а один до того запсиховал, что с перепугу сломал арбалет и себя положил на больничную койку. Блин. Надо что-то думать с больницей. Не дело это, когда все лечатся кто во что горазд. Штурм наглядно показал, что медиков в баронстве не хватает. Есть несколько бабок-знахарок, но это имитация медицины. Мазь от орков, как говорил в столице маг графа, палка о двух концах – раны лечит, но душу калечит. Знать бы ещё, что он имел в виду под этими словами. В любом случае нельзя просто так его слова пропускать мимо ушей. В общем, вырисовывается ещё одна проблема, где бы достать нормальных лекарей. Я на время ушёл в свои мысли, и Лорину пришлось второй раз повторять только что сказанное. – Ваден… тут ещё вот какое дело… Ты обещал, – замыкаясь в себе, тихо прошебуршал стрелок. – Антеро? – Да. И Варун… – Считаешь, что сейчас уместно? – А когда ещё? Ты обещал! Теперь мне всё понятно. Вот откуда у тебя грусть в глазах. Я и не понял, как для тебя был дорог бродяга. Чем же тебя за душу так зацепил мой отморозок. Ты же знал его меньше, чем я. Может, поэтому он для тебя так важен, потому что ты знал его меньше, чем я. Я же знал его ублюдком, у которого временами просыпается совесть. Я в основном видел его с плохих сторон. А тебе он просто не успел показать себя дерьмом… Хотя кому я вру. Себе вру. Антеро был ублюдком, тварью, скотиной. Но это мой ублюдок, тварь, скотина. Родная сволочь, что бы между нами ни было… Или, может, для тебя первоочередной Варун. А Антеро только за компанию… – Лорин… Я помню. Впрочем… Хорошо, что напомнил… Устроим на днях… Я невольно ударился в воспоминания. После очередного штурма погиб Антеро. Пока бойцы графа зализывали раны, мы опять получили передышку. Я тогда вёл себя не лучшим образом. Я ужрался до поросячьего визга. Пил в одну харю в своём шатре. Швырял предметы мебели в тех, кто входил в шатёр. В общем, меня смерть бродяги немного подломила. Сразу после боя я прилюдно обещал устроить своему отморозку самые пышные похороны в баронстве. Признаюсь, пышных похорон не получилось. Не до похорон было. Так взяли и просто закопали в земле неподалёку от других павших бойцов. Своё слово надо всегда держать, при условии, что ты дал это слово по своей воле. Без нажима на тебя, и вообще способен слово исполнить. Иначе сам себя уважать не буду. – Лорин. Всё будет. О подготовке бойцов думай… На днях будет перезахоронение, – этими словами я завершил инспекцию будущих стрелков. Уже в замке я понял, что похороны отморозка – это не только наша с Лорином сентиментальность. Это весомое событие, важное в местной, болотной политике. А с какого перепугу один Антеро достоин высших почестей? А чем подвиг Элба или Озёрного хуже? Чем старики, что умирали при активации амулетов диких рас, хуже? Подвиг – он всегда подвиг, а кто этот подвиг делал – не важно. Пока мы помним, они живы… Саму идею устройства пышных перезахоронений я сначала обкатал на Хелрике и Коиме. Первый был в полном восторге. Что это подхалимаж или восторг, что я с ним советуюсь, не стал разбираться. Второй моей прихотью, став старшим над кассой и всем материальным имуществом, был не так воодушевлён. Коим что-то брякнул про расходы, но в целом он согласен, что мёртвых надо уважить. Если кто-то думает, что похороны – это не бездонная яма расходов, то я вам завидую. Если доживёте, то поймёте. Одного вина на поминания сколько надо… На следующий день я отправился к стене. По рыцарям были отправлены верховые с призывом собираться на поминки. Я держу своё слово. Прости, Антеро, что не смог сразу слово исполнить. Но ты понимаешь, что сначала нужды живых, а остальное как получится… От моего отморозка разило сладко-кислым запахом тухлятины. Я бы зажал себе нос, как некоторые, но нельзя. Надо соблюдать хоть видимость похоронного протокола. Антеро, Элба и Эссе поместили в деревянные ящики, отголоски гробов, между прочим моё введение. Я предполагал, что запахи будут ещё те, и заранее принял меры. Чуть в стороне откапывают стариков камикадзе и Варуна, что до последнего, даже мёртвым прикрывал бродягу. Вам, может, это непонятно, каково это идти на смерть, зная, что уже всё… Как таких не уважить. Для них я распорядился сделать рядом с замком отдельный мемориал. Есть рядом с замком такая каменная гряда. Для крестьян эта каменная гряда бесполезна. Для обороны эта гряда имела бы стратегическое значение, если бы не была рядом с замком. А так обычная земля, хоть и чересчур каменистая. Пока доедем до замка, то там должны возвести прообраз мемориала павшим. Копать каменистую землю должны косяки из ополчения. Ну те, кто не успевает в подготовке, на то было отдельное моё распоряжение. Кто может, тот поймёт, а на остальных в этом вопросе плевать. Рыцарей я решил хоронить отдельно от героев долины в семейном склепе. Так-то это великая честь по местным меркам. По сути, я после их смерти отчасти принял в свою семью. Сразу скажу, не все поняли эту мою прихоть. Семейный склеп для семьи, а тут я такой нарисовался… Так пофиг, кто что думает. Пусть знают, что герои долины из дворян – это моя семья, тем более что Элба и Антеро – не чужие мне люди. Семейный склеп и так простаивает. Замок относительно новый и места вполне хватает, а насчёт новых постояльцев у меня большие сомнения… На похороны съехались все более-менее именитые люди долины. Что там мои вассалы и их семейства. Здесь и простые крестьяне, и даже семьи мятежников из тех, что я пощадил. Пусть смотрят, как провожают героев долины, и ещё раз подумают, на чьей они стороне. Заунывные звуки местных костяных дудок меня выбесили донельзя. Надо что-то думать насчёт музыкантов. Нельзя же быть совсем деревней. Только где их, толковых музыкантов, взять, заместо гербовой бумаги пишут на простой… Вначале хоронили героев от ополчения, стариков-камикадзе, Варуна и наиболее отличившихся в боях. Трёхтонные обкатанные ледниками валуны окольцевали прообраз будущего мемориала. Камни стаскивали верёвками на салазках. При помощи рычагов ставили на попа. Куча людей в сочетании с малейшими знаниями по механике ещё и не такой Стоунхендж могут отгрохать. Я первым взял речь. Говорил общими словами. Нёс что-то невнятное про долг, честь, самопожертвование. Про то, что Родина героев не забудет, и всё в том же духе. Внёс, так сказать, официальную струю в обряд. Сам понимаю, что общие слова ничего не стоят, но так надо. А что я мог сказать? Большинство я в глаза почти не видел. Да и гибли они не из-за меня, а ради своих близких. Потом были речи от близких. Было всякое в этих речах. Рыцари и их семейства морщились от упоминаний крестьянских историй, но молчали и не мешали высказаться, равнялись на меня. Похоронили, отпели – точнее что-то отыграли музыканты, а я пригласил деревенскую родню на поминки в замок. Пускай поминают за мой счёт. До самих перезахоронений рыцарей, естественно, я крестьян не пустил. В семейном склепе был второй акт перезахорон… Денна и Бранд стоят рядом со мной. Олави держит за плечо мелкого. Мелкий, не скрываясь, плачет. Его сестра держится. Такая холодная леди. И не скажешь, что ей всего двенадцать. На этих поминках я не говорил. За меня всё сказали другие дворяне. Вспоминали. Беззлобно укоряли. В чём-то наставляли живых на примерах мёртвых.