Когда ни угрозы, ни жалобы не помогали, Эрик прибегал к снисходительному самоуничижению. Ты, наверное, думаешь, что я негодяй, мерзостное дерьмо. Я тебя недостоин, Лиза. Как я ошибался, когда думал, что могу купить тебя за свои грязные деньги! Сможешь ли ты меня простить? Диана просмотрела все сообщения вплоть до сегодняшнего дня и заметила, что в самых последних тон изменился. Речь шла не только о любовной истории. Случилось что-то еще. Ты права. Пришло время действовать. Я слишком долго ждал. Если мы не сделаем этого сегодня, то ничего не произойдет уже никогда. Я не забыл нашего договора, Лиза, а ты прекрасно знаешь, что я человек слова. Я вижу, как ты сильна и решительна, и это придает мне мужества, Лиза. Думаю, ты права. Никакой суд в мире не сможет нас успокоить. Мы должны это сделать. Мы очень долго ждали. Но мне кажется, что удачный момент наступил. Вдруг палец Дианы застыл на мыши. Шаги в коридоре… Она затаила дыхание. Если тот, кто идет по коридору, знает, что Лизы в институте нет, его удивит свет в ее кабинете. Но шаги не остановились… Берг перевела дух и продолжила просматривать письма, ругаясь вполголоса. Ее все больше охватывало разочарование. Ничего конкретного, кроме намеков и недомолвок. Еще минут пять — и она отсюда уйдет. Подошла очередь тридцати последних писем. Надо поговорить, Лиза. У меня есть жестокий план. Знаешь, что такое гамбит, Лиза? В шахматах так называют жертву фигуры в самом начале игры с целью обеспечить себе стратегическое преимущество. Это я и собираюсь сделать. Гамбит коня. Но эта жертва разрывает мне сердце. У нее перехватило дыхание. Конь!.. Сердце, казалось, собралось выскочить из груди, когда она углубилась в следующее письмо. Ты получила заказ? Ты уверена, что он не догадается, что ты воспользовалась его именем? Диана широко раскрыла глаза, во рту у нее пересохло. Она взглянула на дату: шестое декабря. Ответа на это письмо не последовало, как, впрочем, и на другие, но это было и не нужно. Последний кусочек пазла улегся на место. Теперь две гипотезы объединились в одну. Ксавье вел свое расследование из лучших побуждений. Он ничего не знал и не заказывал анестетики. Это сделала Лиза, воспользовавшись его именем. Диана откинулась в кресле и задумалась, что все это значит. Ответ напрашивался сам собой. Лиза и человек по имени Эрик убили коня, возможно, и аптекаря… Много лет назад они заключили какое-то соглашение, а теперь решили его выполнить. Диана в спешке продолжила свои наблюдения. Время поджимало. Теперь она многое знала, у нее было достаточно сведений, чтобы предупредить полицию. Как звали того сыщика, что приходил в институт? Сервас. Она сбросила последнее сообщение на принтер, стоявший под столом, и достала мобильник. В свете фар деревья появлялись у дороги, как враждебное войско. Эта долина любила мрак, тайны и терпеть не могла чужаков, всюду сующих свой нос. Сервас поморгал, превозмогая боль. За ветровым стеклом петляла в лесу дорога. Мигрень все еще бушевала, и ему казалось, что виски вот-вот взорвутся. Непогода вертела снежные хлопья, и они вспыхивали в свете фар, как маленькие кометы. Он включил проигрыватель в салоне: Шестую симфонию Малера. Она вполне соответствовала завываниям ветра и его пессимистическому настроению, полному дурных предчувствий. Сколько ему удалось поспать за последние сорок восемь часов? Он был вымотан и без всякой связи вдруг подумал о Шарлен. Мысль об этой женщине и о ее нежности в галерее его немного согрела. Тут загудел мобильник… — Мне надо поговорить с майором Сервасом. — Кто его спрашивает? — Меня зовут Диана Берг. Я психолог из института Варнье… — Его в настоящий момент нет на месте, — ответил жандарм. — Но я должна с ним поговорить! — Оставьте свои координаты, он вам позвонит. — Это очень срочно! — Сожалею, но майор уехал. — Наверное, вы можете дать мне его номер телефона? — Послушайте, я… — Я работаю в институте и знаю, кто вынес ДНК Юлиана Гиртмана, — произнесла она по возможности рассудительным и твердым голосом. — Вы понимаете, что это значит? Последовало долгое молчание, потом послышалось: — Вы можете повторить? Она повторила. — Одну минуту, я вас соединю. В трубке прозвучали три сигнала, потом послышался голос: — Капитан Майяр. Я вас слушаю. — Я не знаю вас, но мне надо срочно переговорить с майором Сервасом. Это чрезвычайно важно. — Кто вы? Диана представилась во второй раз и услышала: — Что вам угодно, доктор Берг? — Это касается расследования убийств в Сен-Мартене. Как я уже вам сказала, я работаю в институте и знаю, кто вынес ДНК Юлиана Гиртмана. После получения такой информации собеседник надолго замолчал. Диана уже стала сомневаться, не отсоединился ли он. — Прекрасно, — наконец-то сказал Майяр. — У вас есть на чем записать? Я продиктую вам его телефон. — Сервас слушает. — Добрый вечер, — раздался женский голос. — Меня зовут Диана Берг, я психолог в Институте Варнье. Вы меня не знаете, но я была в соседней комнате, когда вы находились в кабинете доктора Ксавье, и слышала ваш разговор. Сервас уже собрался сказать, что спешит, но что-то в голосе этой женщины и известие о том, что она работает в институте, его остановило. — Вы меня слушаете? — Слушаю, — ответил он. — Что вам угодно, мадам Берг? — Мадемуазель. Я знаю, кто убил коня. Скорее всего, это тот же человек, что выкрал ДНК Юлиана Гиртмана. Вам это интересно? — Минутку, — отозвался он. Майор сперва притормозил, потом встал на обочине посреди леса. Ветер раскачивал деревья, и когтистые ветки метались в свете фар, как в каком-нибудь немецком экспрессионистском фильме. — Пожалуйста, расскажите все. — Так вы говорите, что отправителя писем звали Эрик? — Да. Вы знаете, кто это?