– Как дела? – услышал он вдруг позади. – Хорошо отдохнул с семьей? – Да, отлично, спасибо, – бросил он, не оборачиваясь. Указав бармену на бутыль, Дуфф жестом дал понять, что хочет двойной виски. – А сегодня ночью, – спросила Кетнес, – опять заночуешь в… отеле? Зашифрованное название ее постели. Однако по голосу Кетнес Дуфф понимал, что она спрашивает не про одну ночь. Что ей хочется, чтобы он повторил то, что говорил неоднократно, убедил ее в том, что к ней и только к ней тянет его, а вовсе не в Файф, к семье. Но что семью так быстро не бросают, что сперва небходимо уладить целую кучу проблем. Ведь Кетнес прекрасно его изучила – почему же в таком случае она до сих пор сомневается? Возможно, именно недоумение заставило его с определенной долей упрямства ответить, что ему предложили заночевать здесь, в отеле при казино. – А тебе самому этого хочется? Остаться здесь? Дуфф вздохнул. Чего им только надо, этим женщинам? Неужели каждая только и ждет, как захватить его в плен, привязать к кровати и беспрепятственно пользоваться его бумажником и членом, чтобы дети и муки совести окончательно задушили его? – Нет, – ответил он, взглянув на Макбета. Для виновника торжества он выглядел чересчур удрученным и растерянным. Неужели мысли об ответственности навсегда убили в нем веселого и беззаботного парня? Ну что ж, теперь уже назад не повернуть – ни Макбету, ни ему самому. – Поезжай первая, а я немного выжду и поеду следом. Он спиной чувствовал, как она колеблется, а потом поймал в зеркале за штабелем бутылок ее взгляд. Заметил, что Кетнес хочет дотронуться до него, и предостерегающе посмотрел на нее. Она опустила руку, отвернулась и зашагала прочь. Господи… Дуфф залпом проглотил виски, а потом поднялся и направился к Макбету. Пора поздравить его по-человечески. Однако в ту же секунду на полпути между ними возник Дункан, многие бросились к нему, и Макбет исчез из поля зрения. А когда Дуфф вновь отыскал его, тот уже направлялся к выходу, следом за Леди. Макбет нагнал Леди, когда она отпирала дверь в винный погреб. – Я не могу, – сказал он. – Чего именно? – Не могу убить комиссара. Она вгляделась в его лицо, а затем схватила за лацкан, втащила в погреб и закрыла дверь. – Макбет, ты же не предашь меня прямо сейчас. Дункана с телохранителями уже поселили. Все готово. Ключ у тебя? Вытащив из кармана ключ, Макбет протянул его Леди: – Возьми. Я не могу. – Не можешь или не хочешь? – И то и другое. Я не хочу, потому что не способен на подобное злодеяние. Это неправильно! Дункан – хороший комиссар, и лучше его мне не стать. Тогда в чем смысл, кроме как тешить мое честолюбие? – Наше честолюбие! Потому что в мире существуют голод, холод, страх и вожделение, а еще честолюбие, а кроме них нет ничего, Макбет! Потому что честь – это ключ к уважению. А это – ключ от номера, и ты им воспользуешься! – Леди по-прежнему держала его за лацкан, а ее губы оказались так близко, что Макбет чувствовал запах ее гнева. – Любимая… – начал он. – Нет! Если тебе кажется, будто Дункан святой, то знай: он убил Кавдора, чтобы спасти самого себя! Останься Кавдор в живых, он много чего порассказал бы о Дункане! – Не может быть! – А ты спроси его сам. – Ты говоришь это, просто чтобы… – Чтобы укрепить твой дух, – сказала Леди. Она выпустила из рук лацкан его смокинга и прижала ладонь к груди Макбета, туда, где билось его сердце. – Думай о том, что обезвреживаешь убийцу. Как того байкера. И все пройдет хорошо. – Я не хочу никого обезвреживать. – Ты считаешь это безнравственным? Тогда вспомни, что сегодня ночью ты дал мне обещание, Макбет, и обязан его сдержать. Когда ты убил Эрнеста Коллума, я посчитала тебя храбрецом. Неужели твоя храбрость – это на самом деле просто безответственность, потому что тогда на кону была не твоя собственная жизнь, а жизнь Джека, моего крупье? А сейчас, когда тебе самому нужно рисковать, ты бежишь, словно напуганная гиена! Несмотря на всю свою несправедливость, ее обвинения попали в цель. – Это неправда, ты и сама прекрасно понимаешь! – в отчаянии возразил он. – Тогда почему же ты не можешь сдержать обещание, Макбет? Он сглотнул, не в силах подобрать слова. – Я… А ты сама всегда держишь обещания? – Я? Я?! – Она горько рассмеялась. – Я пожертвовала собственным ребенком, чтобы сдержать обещание, данное самой себе. Неужели я могу отречься от слова, которое дала тебе? Макбет молча смотрел на нее. Он вдыхал ее дыхание, ее ядовитое дыхание, чувствуя, как с каждой секундой оно все сильнее отравляет его. – Как же ты не поймешь? Ведь если у нас ничего не выйдет, Дункан и тебе голову снимет. – Все у нас выйдет. Слушай. Сейчас я налью Дункану бокал вот этого бургундского и добьюсь, чтобы его телохранители тоже попробовали этого вина – пусть по крайней мере пригубят! Никакого привкуса они не заметят, разве что в ушах у них будет слегка шуметь. А когда они лягут, то уснут как убитые… – Да, но… – Тсс! Ты придешь туда с кинжалом, так что проснуться им ни в коем случае нельзя. Потом ты измажешь их кровью, которая будет на лезвии, а сами кинжалы спрячешь им в кровать. Позже, когда ты разбудишь их… – Наш план я помню. Но у него есть слабые места и… – Любимый, это твой план, – она ухватила его за подбородок и укусила за мочку уха, – и он прекрасен! Все поверят, что Геката подкупил телохранителей и что они не уничтожили улики, потому что напились. Макбет прикрыл глаза. – Ты можешь рожать только мальчиков, верно? Леди тихо засмеялась и поцеловала его в шею. Макбет взял ее за плечи и осторожно отстранился. – Ты – моя погибель, Леди. Понимаешь? Она улыбнулась: – А ты понимаешь, что я отправлюсь за тобой куда угодно. Глава 8 Ужин проходил в отдельном зале, в ресторане. По правую руку от хозяйки сидел Дуфф, по левую – Дункан. Макбет занял место напротив них, а пару ему составила Кетнес. Дуфф заметил, что и Кетнес, и Макбет разговаривали мало и почти ничего не ели, однако все остальные гости говорили достаточно громко, и перекричать их было непросто. Леди непринужденно болтала с Дунканом, а сам Дуфф молча слушал Малькольма, стараясь не зевнуть. – Кетнес сегодня такая красивая, правда? Дуфф повернулся. Леди невинно улыбалась, глядя на него огромными голубыми глазами. – Да, мэм, почти такая же красивая, как и вы, – ответил Дуфф, чувствуя, что галантности ему явно не хватает. – Она не просто прекрасна, – продолжала Леди, – мне кажется, чтобы достичь того, чего достигла в вашей профессии Кетнес, надо немалым пожертвовать. Например, семьей. По-моему, она как раз это и принесла в жертву – семью. Как и вы, Дуфф. Верно? Ее глаза были серыми. Серыми, а не голубыми. – Если женщина стремится сделать карьеру, она обязательно чем-то жертвует. Как мне кажется, – Дуфф поднял бокал и обнаружил, что тот опять пуст, – семья – это не самое главное. Не для всех. Думаю, вы со мной согласитесь, мэм. Леди пожала плечами: – Мы, люди, существа практичные. Выбрав однажды путь, который уже не изменить, мы изо всех сил стараемся защитить свои принципы, чтобы мысли об ошибках не преследовали и не мучили нас. По-моему, это и есть залог счастливой жизни. – Значит, вы боитесь, что если вы увидите вашу жизнь такой, какая она на самом деле, то будете считать, что совершили ошибки? – Женщине, чтобы получить все то, чего ей хочется, нужно мыслить и поступать по-мужски и не думать о семье. Ни о своей, ни о чужих. Дуфф отшатнулся. Он попытался поймать ее взгляд, но Леди наклонилась вперед и разливала гостям вино. А в следующий миг Дункан постучал ложечкой по бокалу и громко кашлянул. Дункан принялся расточать похвалы хозяйке вечера, угостившей их таким роскошным ужином, и хозяину вечера, благодаря которому они получили возможность здесь собраться, а также упомянул об их общем деле – бороться на благо жителей города. Дуфф же не сводил глаз с Макбета. В конце речи Дункан сказал, что добросердечный Господь послал им прекрасную возможность отдохнуть после непростой рабочей недели и что он искренне советует всем этой возможностью воспользоваться, потому что, вполне возможно, он, их новый комиссар, окажется вовсе не таким добросердечным и в последующие недели отдыхать им не придется. Дункан пожелал всем доброй ночи и, подавив зевок, поднял бокал за Леди и Макбета. Гости захлопали, а Дуфф подумал, что сейчас Макбет предложит всем выпить за Дункана, ведь тот, как ни крути, комиссар. Однако Макбет сидел молча, бледный и растерянный, словно окаменев. Новый статус, новая должность и новые требования, которым ему придется соответствовать, явно выбили почву у него из-под ног. Леди привстала, и Дуфф выдвинул ее стул. – Благодарю за прекрасный вечер, мэм.