– Они поедут на черном «вольво PV» и на перекресток въедут где-то между половиной седьмого и без десяти семь. Точнее, без пятнадцати. Он обычно не опаздывает. – Так. В этом месте обычно полно патрульных. Макбет улыбнулся: – Только не сегодня. – Вон оно как! Я подумаю и отвечу до четырех часов. Макбет хохотнул. – Не ты подумаешь, а Свенон. Ну хорошо. Возьми ручку и запиши мой номер телефона и номер «вольво». И еще кое-что. – Да? – Мне нужны их головы. – Чего-чего? – Головы этих копов. Мне нужны их головы. Чтобы доставили мне к двери. Сержант посмотрел на Макбета как на сумасшедшего. – Клиенту же нужен чек, – сказал Макбет. – При прошлом заказе я забыл попросить чек и промазал – мне дали совсем не то, что я просил. Только поздно вечером Дуфф наконец-то додумался. Мысли в голове застопорились, словно машины в пробке, а возможностей для маневров было столько же, сколько сейчас на дороге перед ним. На мосту Кеннета до сих пор не поставили новое заграждение, так что всем, желающим проехать на восток, приходилось сворачивать в сторону Старого моста. Пробка собиралась во Втором округе, где сидевший за рулем Дуфф со скоростью улитки переползал от одного светофора до другого и, несмотря ни на что, пытался сообразить, где выйдет быстрее – справа, слева или по прямой? В душе у Дуффа тоже наметилось распутье. Нужно ли рассказать Макбету и всем остальным о том, что он узнал на пристани? Или лучше не рассказывать? А что, если одноглазый соврал или если Банко с легкостью опровергнет обвинения? Чем обернется для Дуффа такое обвинение, учитывая, что Банко, будучи приятелем Макбета, стал достаточно влиятельным? Дуфф мог бы, конечно, просто выложить все как есть и позволить Леноксу и Макбету решать, что делать, но тогда он упустил бы шанс единолично арестовать и разоблачить Банко, и, таким образом, получить на руки козырь. С другой стороны, теперь, после такого неудачного рейда в порту, он больше не имел права промахнуться. Дуфф и так уже потерял Оргпрест, а новый промах будет стоить ему места. И еще одна дилемма: останься Макбет комиссаром полиции, место начальника Оргпреста опять освободится, и тогда, если Дуфф правильно разыграет свой козырь, он получит отдел. Дуфф хотел было посоветоваться с Кетнес, но тогда он проговорился бы и не смог притворяться, что ничего не знает. Пришлось бы действовать. Возможно, идти на риск. В результате он выбрал не самый рискованный путь, который, в случае успеха, обеспечил бы Дуффу почет и славу. Дуфф пересек узкий железнодорожный мост и подъехал к площади перед скромным кирпичным домом на другой стороне. Дорога от Главного управления до дома Банко заняла чуть больше сорока пяти минут. – Дуфф, – Банко открыл дверь почти сразу же, Дуфф едва успел нажать на кнопку звонка, – что там вообще будет-то? – Похоже, праздник, – ответил Дуфф. – Ясно. Вот я никак не могу решить, брать мне с собой вот это или нет, – и он помахал кобурой от служебного пистолета. – Лучше не надо – из-за него костюм топорщится. А вот этот узел на галстуке вообще не годится. – Не годится? – удивился Банко и уткнулся подбородком в воротник, пытаясь разглядеть узел. – Я с таким уже полвека хожу, еще с первого причастия. – Слушай, Банко, так галстук только нищеброды повязывают. Дай-ка я тебе покажу… Банко отвел руку Дуффа в сторону и прикрыл узел галстука ладонью. – Так я и есть нищеброд, Дуфф. И мне кажется, ты пришел за помощью, а не чтобы давать советы, верно? – Да, Банко, ты прав. Можно войти? – Я бы с удовольствием пригласил тебя зайти и даже кофе предложил, но мы уже выходим. – Банко запихнул кобуру на полку для шляп и, повернувшись к лестнице, крикнул: – Флинс! – Иду! – послышалось в ответ. – Давай на улице поговорим, – сказал Банко и застегнул плащ. Они встали возле двери, на несколько раз перестроенной лестнице, выкрашенной в белый. Из водосточного желоба на землю выливалась струя дождевой воды. Банко предложил Дуффу сигарету и, когда тот отказался, закурил сам. – Я сегодня опять заезжал в грузовой порт, – сказал Дуфф, – встретиться с одним парнем. Совсем молодой, но уже наркоман. Поговорить хотел. Одноглазый парнишка. Рассказал мне, как так вышло, что он остался с одним глазом. – Ну и? – Как-то раз у него была жуткая ломка, а он был на мели. И вот ходит он по вокзалу и видит вдруг – какой-то старикашка. Парень подошел к нему и попросил денег. У этого старика была трость с золотым набалдашником. – Геката? – Старик остановился и вытащил пакет, помахал им перед пацаном и сказал, что там первоклассное зелье прямо из котла. И если пацану и впрямь так приспичило, то ему нужно выполнить два требования. Первое – ответить на вопрос, какое из чувств он больше всего боится потерять. И когда пацан ответил «зрение», старик сказал, чтобы тот отдал ему свой глаз. – Да, точно Геката. – Когда парень спросил, зачем старику его глаз, Геката ответил, что у него все есть и единственное, что ему нужно, – это то, что наиболее дорого покупателю. К тому же один глаз – это, мол, всего лишь ползрения или даже меньше. Ведь если представить, как парень будет ценить свой единственный глаз, то можно сказать, что утрата и выигрыш равны. – Нет, такого я вообще не понимаю. – Ты – нет, но попадаются среди людей и такие. Им нужно само ощущение власти, а не преимущества, которые она может принести. Им главное – владеть бесценным деревом, а не съедобными плодами, растущими на нем. Но они мечтают показывать на него и говорить: «Это мое». А потом его срубить. Банко выпустил дым от сигареты. – Ну и чего парень выбрал? – При старике был какой-то транс – он и выколол пацану глаз. А потом ему дали зелье, и у парня исчезли все боли, разгладились все шрамы, ушли все дурные воспоминания. Мальчишка сказал, это было так здорово, что он даже сегодня готов сказать, что ни разу не пожалел. И что он до сих пор ищет этот идеальный наркотик. – И что ему надо было сегодня, когда ты с ним встретился? – Все то же самое. И еще он хочет отыскать того, кто украл у него глаз лишь затем, чтобы продемонстрировать собственную власть. – Ну, пусть тогда вливается в стройные ряды тех, кто разыскивает Гекату. – Он просто хотел нам помочь его найти. – Ну и как несчастный торчок нам поможет? – Если верить этой так называемой предсмертной записке, то во всем виноваты Рыцари севера. Но парень утверждает, что на самом деле за этим стоит Геката. Он написал письмо и убил Дункана. И собирался расквитаться с Малькольмом. И возможно, еще с кем-нибудь из полиции. – Это сейчас популярная версия. – Банко стряхнул пепел с сигареты и посмотрел на часы. – Неужто ты ему за это заплатил? – Нет, – ответил Дуфф, – пока не рассказал, что он видел Малькольма на пристани прямо перед исчезновением. И вместе с Малькольмом был ты. Сжимающая сигарету рука Банко остановилась на полпути, а сам Банко рассмеялся: – Я? Да ну тебя. – Он описал и тебя, и твою машину. – Ни меня, ни моей машины там не было. И мне трудно поверить, что ты выложил за это деньги налогоплательщиков. Так кто из вас на самом деле брешет – ты или этот торчок? Налетел холодный порыв ветра, и Дуфф поежился. – Парень сказал, что он видел Малькольма и мужчину постарше, которого прежде видел вместе с Макбетом. «Вольво PV». И пистолет. Разве ты сам не заплатил бы за эту информацию, Банко? – Только в самом крайнем случае. – Банко затушил сигарету о железный забор. – Да и то навряд ли, особенно если это могло бы навредить коллеге-полицейскому. – Конечно, ведь для тебя верность превыше всего, да? – Полицейские должны быть преданы друг другу, иначе полиция перестанет существовать. – Ну, и насколько ты предан полиции? – Я простой человек, Дуфф, и не понимаю, к чему ты клонишь. – Если для тебя действительно так важна верность, то отдай нам Малькольма. Докажи свою преданность полиции, – Дуфф махнул туда, где воздух превращался в серое месиво из дождя и тумана, – и этому городу. В какой подворотне Капитоля прячется убийца Дункана? Банко сдул пепел и засунул недокуренную сигарету в карман плаща.