Однако Виктория по-прежнему ничего не требовала. Она сама заявила, что переберется обратно в свой дом. Роман как бы между делом бросил, что она совершенно его не стесняет, у него в этих гостевых комнатах уже метровый слой пыли скопился, и если она хочет остаться – то пожалуйста. Он не представлял, зачем сказал это. Хорошо еще, что она не согласилась. Ему следовало отпустить Тори, а он вызвался проводить ее до дома, чтобы убедиться, что там никого нет и за время ее отсутствия не было. И снова Виктория пощадила его гордость, избавив его от многозначительных взглядов. Роман решил отстраниться от всего, он убедил себя, что в разгар дня можно и заглянуть к ней, в этом нет ничего особенного. Замок коттеджа оказался заперт, внутри остались только следы ночного визита охраны – и не более. – Чай будешь? – предложила Виктория. – Я тут на кухне его набрала, как хомяк, а заваривать не успеваю, все время где-то брожу… С тобой, между прочим. – И что, я задолжал тебе спасение от переизбытка чая? – Вот видишь, ты и сам все понял! – Тогда придется остаться, – усмехнулся Роман. – А то какой из меня джентльмен? – Без чая – вообще никакой. А с чаем – британский. Подожди тут, сейчас вернусь! Он остался в гостиной, а Виктория отправилась на кухню. Роман остановился у подоконника, разглядывая старые яблони – уже уронившие на землю облака лепестков, с первой забавной завязью будущих яблок. Перед ним сейчас только и было что сад да оконное стекло, но для предупреждения этого оказалось достаточно. Потому что движение он заметил именно благодаря окну. Что-то мелькнуло в отражении, быстрое, темное, едва ли уловимое. И все же достаточно заметное, чтобы заставить Романа обернуться и взглядом выискивать то место, где оно появилось. Может, и вовсе почудилось? Или что-то промелькнуло за окном, а он просто перепутал? Хотелось бы – да не сложилось. Движение действительно было, неуловимое, потому что двигалось у дивана совсем маленькое существо. Жаль только, что размер не делал его менее опасным. – Твою ж мать, – процедил сквозь сжатые зубы Роман. – С этим домом точно что-то не так… Виктория по-прежнему оставалась на кухне, но должна была вернуться в любой момент – чайник уже закипел, она разливала кипяток по чашкам. Значит, на предупреждение у Романа осталось не больше минуты. – Вика! – крикнул он. – Закрой дверь на кухню! Не выходи сюда, ничего не спрашивай, просто закрой и все! Все вышло бы прекрасно, если бы она послушала его. Просто подчинилась, а потом уже задавала вопросы – через закрытую дверь. Вот только Роман прекрасно понимал, что он и сам на ее месте не выполнил бы указание. И Тори сделала именно то, что сделал бы он: заглянула в гостиную. – Что ты ска… – начала было Виктория, но не смогла закончить, испуганно, как будто по-детски пискнула: – Мамочки! Она увидела то же, что и он. Гадюку, темным кольцом свернувшуюся у ножки дивана. И вот теперь девушка отреагировала молниеносно. Вряд ли Виктория успела в полной мере осознать, какая опасность ей угрожает, инстинкты попросту опередили разум. Она резко подалась назад, захлопнула дверь на кухню и уже оттуда велела: – Не задерживайся в доме, это точно не безобидный ужик! – Сам вижу. Змея от меня далеко, к тебе ближе… – Я выберусь через окно, встретимся снаружи! Неизвестно, сколько этих тварей еще в доме! А ведь об этом Роман даже не подумал… Действительно, с чего он взял, что змея только одна? Их могли принести сюда сколько угодно. В том, что змею кто-то принес, он даже не сомневался. Гадюки водились в лесу – но лес был не настолько близко, чтобы они могли заползти в помещение сами. Да и дом Виктории не был первым у линии деревьев, не говоря уже о том, что у змей не нашлось бы ни единой причины соваться в неуютную большую коробку. Нет, гадюку кто-то принес. Это пугало – но это же многое объясняло и доказывало. Роман, теперь уже к своему стыду, до последнего сомневался, был ли кто-то в доме Виктории или ей просто померещилось. Никаких следов ведь не осталось, уликой можно считать разве что замок, оставшийся незапертым. Теперь – другое дело. Кто-то знал, что Виктория отсутствует, раз решился на такой трюк. Кто-то действительно вломился сюда, а потом сумел запереть за собой дверь. Кто-то не хотел напугать девушку – он хотел ей навредить. План не самый надежный, потому что Виктория могла вовремя заметить змей и без посторонней помощи. Зато если бы все получилось и ее укусили, происшествие наверняка сочли бы несчастным случаем. Даже сейчас, когда план неизвестного провалился, его невозможно будет поймать. Но какова же наглость!.. Роман сделал глубокий вдох, заставляя себя отстраниться от разгорающегося гнева, совсем не типичного для него. Он сам еще не выбрался. Он прекрасно понимал, что гадюка – не враг ему, не подосланный убийца, которому обязательно нужно выполнить задание. И все равно это опасное существо, которое способно отреагировать на резкое движение как угодно. Может шарахнуться в сторону – а может и напасть, решив, что только так оно спасется. Так что у Романа сейчас не было права ни на промедление, ни на ошибку. Он двинулся с места быстро и уверенно. На змею Градов больше не смотрел, потому что это стало бесполезным: взгляд ничего бы не изменил. Он двигался вперед, вдоль стены к двери, так, чтобы между ним и гадюкой оставалось максимально возможное расстояние. Пусть она видит, что враг не нападает, враг убегает… Путь до двери оказался неправдоподобно долгим, и Роману оставалось лишь порадоваться, что они, вернувшись в коттедж, не заперли замок. Роман собирался вскоре уйти, но никто не готовился к тому, что он будет убегать. Однако сейчас это помогло, позволило ему выскользнуть на безопасную территорию и захлопнуть за собой дверь. Виктория уже ждала, она давно выбралась – должно быть, сразу бросилась к окну, не проверяя, есть ли на кухне другие змеи. Увидев, что Градов справился, она порывисто обняла его, словно только ему сегодня угрожала опасность. Роман ее не винил, он и сам слишком хорошо представлял, что могло случиться, если бы девушка реагировала медленней. Поэтому ему тоже было важно прижать ее к себе, почувствовать ее тепло, убедиться, что она живая, она с ним. А потом короткий миг спокойствия закончился, настало время для дел куда менее приятных. Он отвел Викторию к себе и объявил, что жить ей лучше рядом с ним. Возражать она и не собиралась, ей по-прежнему было не по себе от случившегося. Градов оставил ее отдыхать в своем коттедже, передал ключи и коды от сигнализации, а сам вызвал охрану. Охранникам предстояло не только отловить змей, но и получить такой выговор, что, пожалуй, и на той стороне леса услышат. Главным образом Романа интересовало то, какого черта – впрочем, сформулировал он это грубее, – над просьбами о помощи гостьи посмеивались и определенно не воспринимали всерьез. Как в Малахитовый Лес пробрался какой-то псих, который змеями тут разбрасывается. И почему этим должен заниматься руководитель, у которого, вообще-то, тоже отпуск! То, что отпуск он не брал, никого здесь не касалось. Насчет змей Виктория оказалась права: в доме в итоге поймали трех, причем одна из гадюк успела укусить охранника. Но к этому уже были готовы, пострадавшего вовремя доставили к врачу. Теперь в коттедж вроде как можно возвращаться, однако Роман даже предлагать это не стал. Он не хотел проверять, согласится Виктория или нет, он бы попросту извелся сам, не зная, что с ней, доживет ли она вообще до утра… Ее, видимо, такие сомнения тоже не привлекали, она не собиралась уходить. Теперь охране было поручено просмотреть все записи видео, допросить свидетелей, хоть носом весь сад перекопать, но найти того, кто устроил охоту на Викторию. Впрочем, на результат Роман особо не надеялся. Неизвестный определенно знал, что делает, он изучил и коттедж, и поселок, прежде чем напасть. Он должен был подстраховаться… И все же это ненормально. Настолько, что Роман даже готов был вызвать полицию, хотя преступление как таковое пока не произошло. Но это точно не сегодня. Виктория оставалась в его доме, а он вызвался сходить им за обедом, появляться сейчас в кафе вместе и отвечать на неудобные вопросы им не хотелось. Роман предполагал, что все пройдет быстро, но у выхода из кафе его все-таки задержали. Лидия Княжина появилась у него на дороге якобы случайно, чуть не столкнулась с Градовым и долго извинялась. Роман благосклонно принимал извинения, делая вид, будто поверил этому спектаклю. Он прекрасно помнил, что эта женщина ничего случайно не делает. Неприязни он все равно не испытывал – Княжина была ему симпатична, да и по отношению к психологам он настороженности не чувствовал. – Неприятно получилось, но не зря ведь говорят, что нет худа без добра, – завершила свой ритуал с извинениями Княжина. – Я давно уже хотела с вами поговорить, да случая не подворачивалось, а тут вот как совпало! – А зачем же ждать случая? Вы знаете, где я живу. – Если бы я пришла к вам, это было бы похоже на официальный визит, а тут скорее дружеская беседа. Я заметила, что ваш брат очень беспокоится о вас. – Он уже и вам пожаловаться успел? – поразился Роман. – Пора засылать в Малахитовый Лес аудиторов, по-моему, у братца слишком много времени для занятий ерундой. – Прошу, не злитесь на него. Все его поступки продиктованы исключительно заботой. – Я в курсе. Он пытается подложить под меня мошенницу только потому, что ему это кажется удобным. А чуть раньше он устроил этой мошеннице тест-драйв в моей постели. Действительно, с чего бы мне на него злиться? – Да уж, не слишком приятные действия, – вздохнула Княжина. – Особенно со стороны близкого человека. Но вы ведь знаете, почему так происходит? Это Роман как раз знал – еще с того дня, когда обнаружил Льва и Аллу вместе. Вычислить было не так уж сложно. Но то, что взрослый мужик вел себя как избалованное дитя, вряд ли могло сойти за достойное оправдание. – Он хочет привлечь ваше внимание, потому что ему больно, – добавила Княжина. – Разве до того, как все случилось, ваш брат пытался диктовать вам, как жить? – Нет, это его новая привычка. – Рискну предположить, что появилась она как следствие травмы. Лев Андреевич не из тех, кому доставляет удовольствие контроль над чужими жизнями. Через все свои поступки, какими бы кощунственными они ни казались, он добивается вашего внимания. – То есть теперь я должен стать для него нянькой? – Я это убеждение не поддерживаю. Думаю, и Лев Андреевич делает это не потому, что видит вас именно в роли няньки. – Да? – усмехнулся Роман. – И что же им тогда движет? – Он думает, что вам не больно. Вы оба столкнулись с одной и той же трагедией, но вашего брата она почти сломала, а вы кажетесь ему неизменным. Теперь он пытается добиться вашего внимания, чтобы выяснить, как вам удалось устоять на ногах. Да, поведение у него совершенно детское. Но все его капризы и даже худшие из поступков продиктованы любовью к вам. Быть может, вы сумели бы ему помочь? Надо же, раздражение все-таки появилось, пусть и запоздало. Роман не знал, сама Княжина додумалась к нему подойти или ее Лев попросил. Ему было все равно. Он не хотел вспоминать о том, что Княжина называла трагедией. Иначе об этом снова начнут болтать, слухи дойдут до Виктории… Ей это не нужно. Ему это не нужно. Никому это не нужно. Мертвецы не воскресают, а значит, нет смысла говорить о них. – Я ничем не помогу Льву, даже если он добьется моего внимания, – покачал головой Роман. – Лучше вы этим займитесь. В том, что я устоял, нет никакого секрета. Мне попросту не было так же больно, как ему. – Вы уверены в этом? – Да, я уверен. Нет, я не хочу поговорить об этом. Не сочтите за грубость, Лидия Сергеевна, но лечить души – это ваша работа, не моя. Вы и займитесь проблемами Льва. Заодно и отвлечете его от игр в сваху. Княжина лишь улыбнулась, мягко, как умела только она, и отошла в сторону. Она всегда знала, когда уместнее всего отступить. Жаль только, что завершение разговора не могло вернуть Роману хорошее настроение, которое он только-только восстановил после этой поганой истории со змеями. Хорошее настроение вернулось к нему потому, что Виктории теперь предстояло остаться с ним, для этого даже не нужно было придумывать дополнительные причины. Ну а испортилось оно потому, что болтовня Княжиной вернула воспоминания, которые оказались ему совсем не нужны. Оставалось лишь надеяться, что психолог не надоумит Льва прийти к брату и выяснять, кто из них плакал над могилой больше, а кто меньше. Тогда Виктория услышит слишком много, и она подумает… кто ее знает, что она подумает… В любом случае это будет не сегодня. В этот день и так вместилось слишком много событий, нужно хотя бы завершить его спокойно. Градов умел выглядеть так, как нужно, и казаться приветливым независимо от того, что чувствовал на самом деле, – годы работы руководителем научили. Поэтому Виктория не догадалась о том, что ему знатно подпортили настроение, спросила лишь, почему он задержался. – Рабочие вопросы, – спокойно пояснил Роман. – Начальство не бывает на отдыхе, это я уже понял. – Да уж… Хочешь отдохнуть или в тебе снова можно включить начальство? Виктория смотрела на него испытующе, и надеяться на то, что она шутит, не приходилось. Вот только Роман никак не мог понять, на что она намекает. Вся эта ситуация со змеями предсказуемо напугала ее, теперь Виктория успокоилась… но как она успела влезть в нечто, связанное с его работой, непонятно. Ему оставалось лишь спросить: – Что уже случилось? – Идем, покажу! Было несколько странно идти в собственный кабинет, потому что его туда позвали. Однако Роман все равно последовал за гостьей и обнаружил, что она успела перебрать распечатки, над которыми он бился несколько дней, и сложить их в три аккуратные стопки. – Я нашла! – торжественно объявила Виктория.