Если она вообще жива… но она должна быть жива! Княжина все это время оставалась рядом с ним, говорила что-то, но он не слушал. Слова сейчас не имели смысла, только действия – а с действиями была беда. Раньше Роману казалось, что выход можно отыскать из любой ситуации, если подойти ко всему спокойно. Но теперь он понял, что не получится решить задачу, если ты знаешь не все условия. Иногда приходится просто принять исход, который от тебя совершенно не зависит. Ему хотелось сорваться хоть на кого-то, обвинить кого-то в своих бедах, чтобы не чувствовать себя таким бессильным. И кандидат подвернулся сам собой: Лев не просто вошел в кафе, он ворвался и сразу бросился к брату. – Где ты баб таких вообще находишь? – возмущенно выдал он. – Эта не успела закрепиться – и уже изменяет! – Рот закрыл! – рявкнул на него Роман. Нельзя сказать, что Лев привык так уж легко закрывать рот. Но старший брат обычно не повышал голос – ни на него, ни вообще, и он не ожидал такой реакции сейчас. – Виктория пропала! – Да ничего она не пропала, с мужиком она! – Каким еще мужиком, что ты несешь? – Так это… с электриком нашим, – озадаченно пояснил Лев. – Почему ты думаешь, что она пропала? Они куда-то крались вместе вдоль поселка… Я думал, она от тебя прячется! Эту пару Лев заметил случайно. Настроение у него по-прежнему было паршивое, он пытался помириться с Дашкой, да не срослось. Градов-младший как раз возвращался к себе, когда заметил две фигурки за завесой дождя – в отдалении, и все же недостаточно для того, чтобы он их совсем не разглядел. Если бы это были обычные гости Малахитового Леса, он бы и внимания не обратил. Лев уже усвоил, что здешние «творческие чудики» порой бывают настолько странными, что вполне могут отправиться гулять в грозу. Однако это были не просто гости, он узнал в гуляющих сначала Викторию, а потом, присмотревшись, и Михаила. Хотел побежать за ними, но подумал, что не успеет. Да и не важно это было, он не сомневался, что Виктория ведет любовника к себе. Как же иначе, если они направлялись в сторону ее дома? Поэтому он и поторопился к брату – чтобы уже вместе поймать неверную на измене. Про аварию и то, что Викторию ищут, он тогда еще не знал. Зато узнал теперь – и сразу смутился: – Надо было все-таки проследить за ними! Не думаю, что они направились в ее дом… – Разберемся. Они были только вдвоем? Или еще с кем-то? – Вроде только вдвоем… Но я не уверен. Когда я узнал обоих, то и присматриваться перестал, если честно… А вот теперь нужно было думать, потому что условия у задачи наконец появились. Зачем Михаил потащил Викторию в ту сторону? Он рисковал: она уже пришла в себя, стала бы сопротивляться, звать на помощь… Зачем ему это? Почему бы не убить ее прямо в лесу? Или все-таки не убить, а похитить? Но тогда ему выгоднее было позволить ей миновать пост охраны и перехватить на лесном участке пути перед шоссе. Они же направились туда, где дорог нет – и где тело так легко спрятать… Думать о таком было страшно – но необходимо. Значит, Михаил искал место казни, ради которого стоило рискнуть. Лесная чаща? Для этого не обязательно было приближаться к поселку. То, что они двигались в сторону дома Виктории, намекало на куда более вероятный пункт назначения… – Они возле озера, – объявил Роман. Он первым направился к выходу. Градов слышал, как за его спиной Княжина звонила на пункт охраны, как Лев звал кого-то. Роману было все равно, чем они заняты, он так ни разу на них и не обернулся. Его беспокоило только то, что впереди. Зонт Градов не взял, знал, что это его задержит. Он бежал через дождь, почти вслепую, и его спасало лишь то, что он очень хорошо знал поселок. Темнота сейчас царила везде, низкие рыжие фонари не справлялись с грозой, а за пределами поселка и вовсе пришлось обходиться без них. Но были еще молнии – их всполохов оказалось достаточно. Именно они показали Роману, что он не ошибся. Особенно яркая белая вспышка осветила озеро – и трех человек. Двое уже были в воде, один наблюдал за ними с берега. Причем наблюдал как раз Михаил, убивать Викторию своими руками он не собирался. Но и помогать ей он, конечно же, не спешил, стоял там, ухмылялся, ждал, когда все будет кончено. Хотелось ударить этого типа. Не думая о том, что с ним будет, покалечится он, умрет – черт с ним! Однако на это не было времени, Роман даже издалека видел, что Виктория тонет. Он понятия не имел, кто ее топил, да это было и не важно. Сначала необходимо сохранить ей жизнь, а потом уже разбираться. Поэтому Роман миновал шокированного его появлением Михаила и уверенно вошел в воду. О том, что входить в озеро в грозу опасно, он даже не думал. Какая уже разница? Удар молнии казался не таким страшным исходом, как позволить Виктории умереть в двух шагах от него, прямо у него на глазах. Нечто откровенно дикое, топившее Викторию, при ближайшем рассмотрении оказалось женщиной. Оно не хотело отказываться от добычи и без сомнений бросилось на Романа, когда он попытался оттолкнуть убийцу. Не приходилось и сомневаться, что беседовать с этой женщиной бесполезно. Роману уже доводилось глядеть в глаза наркоманов, он умел распознавать этот безумный, шальной взгляд. Сначала он попытался лишь оттолкнуть женщину, а когда она отказалась отступать – ударил без сомнений. Он никогда раньше не бил не то что женщин, людей вообще. Но сейчас, когда от этого зависела жизнь Виктории, даже принципы отступили на второй план. Ради нее можно и на такое пойти, и на что угодно… Женщина, при всем своем безумии, сверхчеловеком не являлась. Ей хватило одного удара, чтобы повалиться в воду безжизненным кулем. Роману пришлось вытаскивать на берег и ее, и Викторию, но только одну он старался уберечь по-настоящему. На берегу он убедился, что с женщиной все в порядке, жить будет, просто сознание потеряла. Этого ему оказалось достаточно, чтобы забыть о ней и сосредоточиться на Виктории. Она пострадала куда сильнее – лоб рассечен, это явно в аварии, на шее полно кровавых царапин и уже начинают наливаться кровоподтеки. Однако Виктория словно и не замечала этого, она смотрела на Романа так, будто до сих пор не до конца поверила в его присутствие. – Как ты смог?.. – только и спросила она. Губы у нее посинели и дрожали то ли от страха, то ли от холода. А ему и согреть-то ее было нечем, его собственная одежда промокла насквозь. – Я потом объясню, сначала нужно доставить тебя к врачу. Мне жаль, но того урода пришлось отпустить… – Куда отпустить? Вон валяется! Виктория первой заметила то, что он упустил. Михаил действительно пытался удрать через лес – да не сумел. Лев последовал за братом сразу же, иначе он не оказался бы здесь так быстро. Именно он перехватил Михаила, скрутил и прижал к земле. Младший Градов, конечно, ходил в тренажерный зал для собственного удовольствия – но силу там получал вполне реальную. Ну а потом до озера наконец-то добралась охрана – и все закончилось. Роман не рисковал отпускать Тори до тех пор, пока они не добрались до поселка. Сначала нес, а потом, когда она отказалась, указывая, что он тоже устал, просто держал за руку. Ее возвращение казалось ему настолько невероятным, что он все ждал подвоха. Лишь когда врачи объявили ему, что она серьезно не пострадала и за пару дней отдыха полностью восстановится, он смог вздохнуть с облегчением. Тори тоже не могла поверить, что это по-настоящему происходит. С ней – такой бедовой, невезучей! Ей не дали умереть, защитили… в ней нуждались. Несмотря ни на что. Поверить в это оказалось сложнее, чем справляться со всем самой. Но ведь сама она уже не справилась… Им понадобились долгие часы разговоров, чтобы все наконец стало на свои места. Но это было не так уж сложно, потому что впервые за много-много лет Тори ничего не скрывала. Вообще. Она могла рассказать Роману все – о своих страхах, проклятии, в которое ее заставили поверить, и волчьем вое, преследующем ее в ночных кошмарах. Кажется, она плакала. Кажется, он все понимал. Беседа с Лидией Княжиной тоже помогла. Странно так… Тори виделась с ней в поселке, причем не раз, однако так и не опознала в ней ту испуганную женщину-водителя, которая оказывала первую помощь Степе, пока Зоя голосила на всю улицу, а Тори застыла от шока. Но теперь она не сомневалась, что перед ней нужный человек, это не попытка успокоить ее силами психолога. Княжина знала про тот проклятый день все. А благодаря ее словам, спокойным, тихим, и Тори наконец вспоминала. Вот она потеряла Степу из виду – но он ушел не к ней, а куда-то за спину матери. Она никого не толкала! Следовало ли ей следить за ним? Может быть, Тори знала, что вряд ли когда-нибудь найдет однозначный ответ на этот вопрос. Но она точно не делала того, в чем ее обвиняла семья. Семья все равно никогда не будет ею довольна. Теперь у них еще и новый повод для гнева появился… Зою снова забрали на принудительное лечение. Николая лишили статуса опекуна и влепили ему штраф. Он пытался звонить Тори и выяснить, как она вообще посмела впутать его в происходящее, но блокировка его номера быстро закрыла этот вопрос. Есть люди, которым просто нравится быть недовольными. Подобрать к ним ключик нереально, ей только и остается, что спасать себя. Это было не так уж важно. Тори обходилась без них, даже когда была одна. А теперь у нее появился Роман, которого, конечно, страшно было потерять, и всегда будет страшно, но каждый день, проведенный с ним, стоит того, чтобы принять этот страх. В те дни, что они провели в Малахитовом Лесу, Тори наблюдала за другими гостями. Ей было любопытно, что с ними станет – теперь это словно касалось и ее… Как будто у нее был долг перед местом, которое наконец сумело сделать ее счастливой. Роман и Лев осторожно и медленно учились жить по-новому. Они по-прежнему оставались слишком разными, чтобы вмиг стать лучшими друзьями, и по-прежнему бесили друг друга. Впрочем, в этом они напоминали большинство семей. Раздражаться можно сколько угодно, достаточно лишь помнить, что не это в жизни главное. Дарья в дом Льва Градова так и не вернулась. Она вообще не поняла, чем хорош Малахитовый Лес. Ну модный, и что такого? Работать здесь бессмысленно, потому что настоящая работа – она там, где клубы, продюсеры и толпы поклонников. Она пару дней пожила одна и уехала. Никто ее не держал. Ксения действительно шла на поправку – и куда быстрее, чем ожидала Тори. Это, пожалуй, тоже можно было считать талантом. Этим молодая художница напоминала траву, которая способна прижаться к земле, если надо – а потом снова тянуться к солнцу. На Льва она не злилась, но смотрела на него уже не с обожанием, а с тихой грустью. Как на потерянного кумира или опустевший храм. Илья все-таки решился сделать то, что советовала ему Тори. Он записал видеообращение и послал его Алене Токаревой. Девушка, конечно, сразу не поверила, но связалась с Шведовым, и уже в прямом эфире через видеочат он сыграл полные версии тех мелодий, которые ее жених прилепил к своим песням. Вот этого как раз хватило, чтобы Алена расторгла помолвку и отменила свадьбу. Токарев был в восторге и сразу же перевел гонорар, в котором Тори не особо-то и нуждалась. Такой расклад предсказуемо не понравился Никите, который рвал и метал. Но на территорию Малахитового Леса его не пустили, теперь самопровозглашенному гению предстояло поддерживать карьеру своими силами. Роман же обещал лично найти Илье толкового менеджера, который поможет композитору сохранить прежний образ жизни. Хотя Илью больше радовало не это, а то, что Ксения стала заходить к нему куда чаще. Она даже загорелась идеей написать его портрет. Позировать для портрета Шведову совершенно не хотелось, но он все равно согласился – потому что не согласиться не мог. Дмитрий Арский пришел в себя и даже припомнил, кто на него напал. Его показаниям предстояло пополнить длинный список обвинений, выдвинутых против Михаила. Но если со здоровьем Дмитрию повезло, то с личной жизнью – не очень. Люция решила, что все-таки устала бегать от алкаша, который годится ей в дедушки. И что его постоянная критика никак не подводит к ее истинному месту в литературе. Поэтому еще в больнице девушка заявила, что между ними все кончено и содержать пожилого возлюбленного она больше не станет. Арский пришел к неожиданному, но вполне устраивающему его выводу о том, что все бабы непередаваемо продажны. Уж лучше без них. Собственно, без них он и остался. Княжина радовалась тому, что встретилась с Тори, чуть ли не больше, чем сама Тори. Этот груз давил и на нее, психолог научилась справляться с черными воспоминаниями, но подавить их окончательно не смогла. А вот теперь она не просто заново пережила их, она помогла, и стало легче. Она все равно собиралась остаться в Малахитовом Лесу – просто потому, что привыкла, ей здесь нравилось, уезжать не хотелось. Да и зачем? А вот Тори остаться не могла. Свою работу она по-прежнему любила, ей доставляло удовольствие думать, подбирать нестандартные варианты, искать выход там, где его вроде как не было. Да и потом… На этот раз ее ожидало еще одно приключение. Новое, пока непонятное ей, но очень важное. И она, и Роман к такому не готовились, и им предстояло двигаться вслепую. Но так по-своему интересней, да и потом… Почему нет? Риск новой боли и разочарования есть всегда. Так ведь строить свою жизнь вокруг этого риска – сомнительная идея. Ненадежный фундамент, гнилая основа. Куда лучше принять его просто как шаг к чему-то такому, чего в одиночку добиться уже не получилось. Ну а Малахитовый Лес… он будет ждать, он никуда не денется. Тори понимала, что дом здесь есть только у Романа, ее могут второй раз и не пустить – не обязаны! Но в душе уже воцарилась спокойная уверенность, что это ее дом тоже. Ее сад. Ее незабудки и одуванчики по дворе. Жаркое лето, золотая осень – здесь все идет так, как надо. Скоро они оба, она и Роман, вернутся во внешний мир, чтобы снова карабкаться на вершину. Но оба они точно знают, что в момент, когда они захотят поставить время на паузу, у них всегда будет Малахитовый Лес – а они будут друг у друга.