Глава 26 Открытие лётной школы На следующий день всё было готово к открытию школы. Папа-птица восседал на ветке большого раскидистого баобаба, на котором висела табличка «Лётная школа». Он немного волновался, но в то же время ему нравилось чувствовать себя учителем и не терпелось приступить к занятиям. На опушке под баобабом лежало бревно, на которое, как на скамейку, должен будет сесть его ученик. Папа-птица ждал, когда Павлик наконец умоется, позавтракает и придёт заниматься. И пока он ждал, на опушке вдруг появились слониха со слонёнком. И направлялись они прямо к баобабу. – Это здесь открывается школа? – протрубила слониха, обращаясь к папе-птице. – Я привела сына. Хочу, чтобы он получил хорошее образование. – Да, но это лётная школа, – начал было объяснять папа-птица, но слониха его перебила. – Вот и замечательно. Как раз то, что нужно. Я слышала, это очень перспективное направление. Пока, сынок, слушайся учителя. Я приду за тобой после занятий. И слониха с важным видом удалилась. – Здравствуйте, – робко сказал слонёнок. – Ну, здравствуй! – Здравствуйте, – сказал ещё кто-то. Папа-птица обернулся и увидел, что это страус. – Мне сказали, что тут открывается лётная школа. Я пришёл записаться, – немного стесняясь, проговорил страус. – А то знаете, как-то неудобно… Я ведь тоже в некотором роде птица, а летать не умею. – Хорошо, – сказал папа-птица. – Подождём, пока все соберутся, и начнём. «Ну и дела, – с изумлением подумал папа-птица. – Целый класс набирается». На радостях он собрался было съесть проползавшую мимо гусеницу, но когда наклонился, чтобы клюнуть её, гусеница вдруг пропищала: – Постойте! Я вообще-то в школу пришла записываться. – И ты? В лётную школу? – Папа-птица от удивления даже забыл извиниться за то, что чуть её не съел. – Ну да, – ответила гусеница. – Простите за опоздание, профессор. Я, видите ли, пока что очень медленно передвигаюсь. Надеюсь, когда вы научите меня летать, я смогу перемещаться быстрее и везде успевать. Меня, кстати, зовут Роза, – добавила гусеница. В этот момент наконец показался Павлик. Он всё утро пытался расколоть кокосовый орех, потому и опоздал (а расколоть, между прочим, так и не получилось). – Что ж, – сказал папа-птица. – Раз все ученики в сборе, давайте начинать. Глава 27 Гимн – Первым делом, – торжественно объявил папа-птица, – я хочу разучить с вами гимн нашей лётной школы. Я сочинил его специально к этому дню. Думаю, эта песня создаст правильный настрой и вдохновит вас на занятия. И папа-птица запел: Если хочется в полёт, Если ты в душе пилот, Если ползать ты не любишь, а летать – наоборот, Приходи скорее в школу – и вперёд, мой друг, вперёд! В этой школе исполняются мечты, Здесь уроки интересны и просты, Ни учебников, ни скуки, Только лётные науки, И парить по небу сможешь ты! Без учебников и скуки Превратятся в крылья руки, И парить по небу сможешь ты! Для папы-птицы, который привык руководить слаженным и почти профессиональным хором, стало большой неожиданностью, что новые ученики не смогли сразу же подхватить его новую песню. И после двух повторений не смогли, и после пяти, и вообще выходило ужасно нескладно. Складно, собственно, получалось только у Павлика. Страус никак не мог запомнить ни слова, ни ритм. У слонёнка оказался довольно сильный голос, и он так старательно трубил, что папа-птица чуть не оглох. К тому же слонёнок плохо попадал в ноты. Гусеница Роза вообще, кажется, не пела, а только открывала рот. Возможно, она что-то жевала. Папа-птица ужасно устал в этот первый учебный день и отпустил своих учеников пораньше, велев всем дома повторять слова и мелодию. Павлик же, наоборот, совершенно не устал от занятий и сразу после школы принялся со свежими силами стучать по кокосу. – Может, помочь тебе? – предложил страус, немного смущаясь. И ударил по кокосу клювом. Но орех не раскололся. – А можно я попробую? – спросил слонёнок и начал топтать кокос ногой. Роза же участвовать в этом не стала, но обронила, уползая прочь: – Кто же колет орехи ногами. Камнем хотя бы надо. В общем, в первый же день одноклассники подружились. И в конце концов всё-таки раскололи этот упрямый кокосовый орех камнем. Тут Роза оказалась права. Глава 28 Самый сложный ученик С разучиванием гимна папа-птица промучился несколько недель. Только этим они в школе и занимались, но особенных успехов пока не достигли. Самым сложным учеником папа-птица считал гусеницу. Во-первых, она всегда опаздывала в школу. Роза неторопливо приползала посреди занятия, когда ей вздумается. И уползала она тоже, когда ей вздумается. Ни одного учебного дня она не досидела до конца. А главное – она ведь даже не пела! Папа-птица ни разу за весь этот месяц не слышал её голоса. Точнее, ни разу до тех пор, пока Роза вдруг не сказала прямо посреди репетиции: – Слушайте, профессор, я думаю, надо убрать эту концовку. Зачем она вообще? У папы-птицы всё внутри забурлило и заклокотало от злости, но ему хотелось быть хорошим учителем, поэтому он постарался ответить как можно спокойнее: – Понимаешь, Роза, из песни слова не выкинешь. – А почему не выкинешь, если оно лишнее? Во-первых, там все всегда начинают сбиваться, потому что ни с того ни с сего появляются новые слова. А во-вторых, там поётся «превратятся в крылья руки». У меня, например, нет рук. Да почти ни у кого нет! Папа-птица обвёл класс глазами. Роза была права, и руки действительно имелись только у Павлика. Но папа был всё же возмущён. Честно говоря, папа-птица всегда страшно уставал от занятий. А Павлик, наоборот, был счастлив. Здесь он нашёл замечательных друзей. Каждый день после уроков и до самого вечера они со слонёнком и страусом во что-то играли, или отправлялись разведывать новые места, или строили шалаши, или бегали наперегонки (причём страус всё время выигрывал). В особенно жаркие дни слонёнок набирал хоботом воду и поливал своих друзей, как из шланга. А иногда они втроём просто валялись в траве, ели бананы и рассказывали друг другу всякую всячину. Пока за слонёнком не приходила мама.