– У меня все в порядке, а ты как? – Алекс, мне не нравится твой голос. – Что не так с моим голосом? Начинается… – Все не так. Ты сто лет мне не звонил, а сейчас разговариваешь таким тоном, как обиженный на весь мир подросток. Не нужно быть мисс Марпл, чтобы понять: что-то случилось. – Мы с Джоди разошлись, – бухаю я. – Не знаю, временно это или нет. Я пока живу у Дэна. – Ох, Алекс. Что произошло? Что ты натворил? – Что я натворил? Ну спасибо, мама. – На миг умолкаю. – Если бы все было так просто. С Сэмом всегда приходилось очень трудно, я в последнее время работал сверхурочно, у нас появилось много разногласий. – Значит, Джоди тебя выставила. – Что-то вроде того. – Ох ты боже мой. Как Сэм? – Нормально. Мы сейчас пытаемся перевести его в другую школу, потому что не видим подвижек. Уже пару штук посмотрели, но пока определенности нет. Сэму, похоже, ни одна не понравилась. Не знаю, что делать. Да, кстати, меня сократили. Так что у меня, как обычно, все сразу. – Ох, Алекс, – вздыхает она. – Ты всегда нес на своих плечах всю тяжесть мира. Если бы мы сейчас играли в игру «Угадай клише», я мог бы записать на свой счет первое очко. Разговариваем еще полчаса, умудряясь обходить молчанием важные темы в пользу семейных сплетен (один из маминых двоюродных братьев загремел в тюрьму за мошенничество, другой сбежал в Норвегию с любовником) и обсуждений перипетий ее драматических отношений с некоторыми обитателями ее деревушки, а также других близлежащих селений. Я упоминаю о том, что дважды в неделю забираю Сэма из школы, а по субботам занимаюсь им целый день. Рассказываю, что мы съездили в Лондон и побывали в том самом кафе. Что я хотел рассказать Сэму про Джорджа, но он ничего не понял. – Ты не можешь жить прошлым, и он тоже не может, – изрекает мама. О, еще одно очко. Наконец разговор себя исчерпывает. Если я и ожидал получить от мамы какой-то совет или услышать слова поддержки, их, судя по всему, не будет. – Как дела у Эммы? – ни с того ни с сего спрашивает вдруг мама. Возникает секундная заминка. Она что, в курсе? – Думаю, все в порядке. – Ага, значит, она вернулась. Твоя реакция тебя выдала. От меня ничего не скроешь. Я как Кайло Рен[7]. – Господи, мама, тебе надо было идти в следователи. И ты что, в самом деле смотрела «Пробуждение силы»? – Да, Алекс, у нас в Корнуолле есть кинотеатры. И даже дивиди-плееры. Но вернемся к Эмме. Она что, не хочет со мной разговаривать? – Она думает, ты на нее злишься. – Еще бы мне не злиться! Пока я тут в одиночестве сижу в хибаре с текущей крышей в окружении коровьих лепешек и неотесанных фермеров, она разъезжает по свету и фотографируется в обнимку со всякими качками! – Мама! – Это чистая правда, я сама видела у нее на «Фейсбуке». – Мама, я серьезно. – Ох, Алекс, скажи ей, пусть позвонит. А еще лучше, пусть приедет. Я не собираюсь злиться и читать ей лекции. Я в любом случае не стала бы на нее злиться. И раз уж мы об этом заговорили, мог бы и ты приехать меня навестить. И Сэма привози. Пока он совсем не забыл, как я выгляжу. – Да, надо будет, – соглашаюсь я. Тут появляется Дэн. Машет мне с порога и молча показывает большую упаковку японского пива. В ответ показываю ему большой палец. – Сэм, кстати, уже понемножку привыкает к поездам, – говорю я маме. – Лучше сначала обсудить это с Джоди. Но приехать надо будет. – Вот именно. И, Алекс, прекрати ты так переживать из-за всего подряд. Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Ты всегда таким был. Не позволяй миру загнать тебя в угол. Джордж бы этого не хотел. Честно говоря, я не помню, чтобы она раньше упоминала Джорджа в таком контексте. Чего он хотел бы… – Ладно, сын, мне нужно идти. Береги себя. Позвони, как определишься с датами. Только предупреждай не меньше чем за неделю, ладно? Помнишь мистера Дэвиса с того конца дороги? Он чинит мне крышу. Не знаю уж, что он там делает, но шум стоит адский. – Господи, да ему же небось уже за восемьдесят. – Ему семьдесят восемь, и он вполне бодрячком. Он передо мной в долгу за то, что въехал на своем «лендровере» в мой цветник. – Ясно. Ладно, мне тоже нужно идти. Береги себя. Смотри там, не слишком терроризируй своих несчастных соседей. Момент настал. Откладывать дальше нельзя. Пришла пора отправиться в большую пещеру на поиски сокровищ. Мы с Сэмом много дней готовились к этому. Собрали достаточно железа, чтобы сделать мечи и броню, заготовили двадцать кусков мяса и двадцать караваев хлеба, которые вернут нам здоровье, если на нас нападут. Запаслись сотней факелов, чтобы освещать путь. Словом, снарядились полностью. – Это нам по силам, – говорю я Сэму. Мы стоим за одним из крестообразных окон нашего замка и смотрим на звезды в ночном небе. – Что, если мы найдем золото! – говорит он. – Или изумруд! При первых же проблесках рассвета пускаемся в путь. И вот мы уже за воротами, на равнине. Поначалу Сэм бежит впереди, но по мере того, как горные кряжи подступают все ближе, а зияющее устье пещеры становится видно все отчетливей, его шаги замедляются. Однако же он не останавливается, не хнычет и не просит меня пойти обратно. – Как дела в школе? – спрашиваю я, когда мы ныряем в заросли. – Хорошо. Я получил наклейку на математике, за то что старался. – Играл с кем-нибудь на переменке? – Нет, я всегда играю один. Но я не против. Иногда ко мне подходит поговорить тетенька из столовой. У меня щемит сердце, но я повторяю себе, что у него все в порядке. Все в порядке. Как по лестнице, взбираемся по уступам скалы к устью пещеры, такому большому и темному, что его чернота подавляет. Я развешиваю по стенам факелы, чтобы можно было осмотреться внутри, и мы обнаруживаем туннель, ведущий вглубь горы. Медленно продвигаемся по этому туннелю вперед, уже замечая прожилки угля, которыми испещрены стены. Через несколько шагов узкий проход выводит нас в пещерку, и когда я развешиваю факелы и по ее стенам, то замечаю в полу зияющую дыру – глубокий угловатый колодец без дна, уходящий куда-то в непроницаемую тьму. – Папа, там внизу точно есть пауки, – предупреждает Сэм. – Ничего страшного. Думаю, мы можем спокойно туда спуститься. Но я буду очень осторожен. Я теперь ученый. Уступы в стенах образуют подобие лестницы, и мы продвигаемся еще на несколько метров вперед, по пути размещая факелы. Мало-помалу становится возможно разглядеть лаз, уходящий вниз. Принимаюсь спускаться, киркой вырубая в каменных блоках ступени, чтобы сделать спуск более удобным. Сэм осторожно перескакивает с уступа на уступ следом за мной. Наконец мы оказываемся в еще одной пещерке; отсюда в разных направлениях ведут несколько узких ходов. Кроме того, слышим какое-то журчание, и когда я вешаю на стену факел, нашим взглядам открывается ручеек, текущий по дну одного из этих темных проходов. – Давай пойдем туда, – предлагает Сэм. – Хорошо. Ты ведешь себя очень храбро. Это немного страшно, но вместе мы справимся. Идем вдоль русла ручья. Он приводит нас к еще одному спуску и еще одному узкому ходу, но потом в дальнем его конце, в нескольких сотнях футов впереди, я замечаю нечто неожиданное – какое-то оранжевое зарево, слабое, но явственно различимое в темноте. Лава. Так глубоко мы никогда еще не забирались. Движемся на свет, надеясь выйти к его источнику, но путь нам преграждает глухая каменная стена с единственной небольшой брешью, сквозь которую и просачивается это мерцание. – Ты готов? – спрашиваю я. – Ой-ой. Да! Похлопываю по камню и перебираюсь на другую сторону. – Ух ты! – восклицает Сэм. Мы оказываемся в огромной пещере, просто невообразимой величины: она высотой с многоэтажный дом. Пещера озарена двумя громадными водопадами лавы, низвергающимися по плоским стенам. От этого зрелища перехватывает дух, словно смотришь на гигантское живописное полотно, изображающее ад. Тьма за пределами двух пламенеющих потоков, кажется, уходит куда-то в вечность. Река лавы стекает вниз до точки, где сливается с озером воды, вокруг которого щерятся острые угольно-черные скалы. – Обсидиан! – издаю я восторженный вопль. Я знаю про него, читал в справочном руководстве. Это самое твердое вещество в «Майнкрафте», необходимое, чтобы построить портал в Нижний мир. Потом я поворачиваюсь к Сэму и вижу, что его персонаж пристально смотрит на нечто совершенно иное, на другой стороне гигантской канавы. На что-то на стене. Я оглядываю поверхность, пока не понимаю, на что он смотрит: два камешка, испещренные зелеными искорками. – Там изумруд! – сообщает он. – Изумруд для наших Сокровищ Короны! – Да! Мы торжествующе бьем друг друга по ладоням.