Она снова захихикала и побежала. Юэль понял, что пытаться ее догнать бесполезно. Прозвище ей дали не просто так. Фрёкен Недерстрём говорила на уроке физкультуры, что Эва-Лиза — одаренная девочка. Конечно, она когда-нибудь станет чемпионкой Швеции по бегу. Или по прыжкам, говорила фрёкен Недерстрём. Потому что все собаки хорошо прыгают. Кроме борзых, ведь это лишь прозвище для таких, как Эва-Лиза. Но если бы только он ее догнал, он сунул бы ей снег за шиворот. Прямо под одежду. Подходя к дому Крингстрёма, он все еще волновался за свои пальцы. Что нужно сделать, чтобы удлинить их? Может, их можно как-нибудь вытянуть? Или отрастить ногти? Тут Юэль к своему огорчению обнаружил, что старый автомобиль Крингстрёма исчез. Оркестр уехал играть где-то на танцах. Он собрался уже повернуть назад, когда наверху открылось окно. Это была, конечно, Эва-Лиза. Даже отсюда Юэль видел, что у нее рот до ушей. — Крингстрём уехал, — сказала она. — Ты можешь пойти учиться играть на гитаре у кого-нибудь другого. — Куда он уехал? — крикнул Юэль. — Не скажу, — ответила она. — Но он где-то в Брунфлу. Юэль знал, что это город дальше на север. Однако он не знал, много ли там жителей. Сейчас его это раздосадовало. Вот бы все жители Брунфлу оттуда уехали! И в конце концов там останется ноль человек. Тогда в справочнике «Что? Где? Как?» Брунфлу окажется на последнем месте. А Крингстрём будет сидеть дома и играть на гитаре. Гитара! Юэль остановился. Ведь у него нет гитары! Даже дома у Крингстрёма он ее не видел. Это был единственный инструмент, на котором он не играл, потому что играл на всех остальных. И потому что многие увлекались музыкой, которая ему не нравилась. Рок-н-роллом. Юэль стал спускаться с холма. Как он мог быть таким дураком, что забыл о самом важном? Что у него нет гитары? Все, что у него есть дома, так это старая ржавая губная гармошка. Есть ли гитара у кого-нибудь из знакомых? Ни у Гертруд, ни у школьных приятелей, у которых можно было бы попросить. Есть баян. И скрипки. И еще одна губная гармошка. Но гитары нет ни у кого. Он остановился на полпути. Где-то он видел гитару. Это точно. Вопрос только — где. У кого-нибудь дома? Он пошел медленнее, стараясь собраться с мыслями. Представить себе каждую квартиру, в которой он бывал за последние годы. У Туре была гитара. Но он забрал ее с собой, когда уехал. И потом Юэль никогда бы у него не попросил. Потому что он считал Туре очень плохим человеком. И тут он вспомнил. У Симона Урвэдера была гитара. Она висела на стене в его странном лесном доме. Можно ли на ней играть, Юэль не знал. Он даже не помнил, натянуты ли на ней струны. Но гитара была. Из красного дерева. Почти черная. Точно такая, как на пластинке Элвиса Пресли. Под которую он пел «That’s all right, mama»[4]. Или, может, это была песня «Hound dog». Юэль спустился с холма. Отсюда он видел стрелки часов на церковной башне. К Симону идти было уже поздно. С этим можно подождать до завтра. Слава Богу, что вспомнил, у кого есть гитара. Завтра Борзая разболтает всем. Его осмеют, если у него не будет хотя бы гитары. Юэль остановился в тени у старой молочной палатки. Подождал, пока мимо промчался автобус в Онге. Потом расстегнул четыре пуговицы на гульфике. На самом деле их должно было быть пять. Но одна потерялась. Потом он стал писать, рисуя на снегу желтую гитару. У него почти получилось. Но на струны, уже не хватило. Он помедлил минутку, прежде чем застегнуть гульфик. Подумал о том, что ему предстоит сделать вечером. Это было такое же странное чувство, как если почесать комариный укус. Он быстро застегнул гульфик, пока не замерз. Потом беспокойно огляделся. Не подглядывает ли кто за ним в тени? Это был бы самый большой кошмар, который только Юэль мог себе представить. Чтобы Борзая, например, увидела, чем он занимается. Он лучше дал бы закопать себя заживо на кладбище рядом с Ларсом Ульсоном. Но только без плиты с надписью, где он похоронен. В половине шестого Юэль приготовил обед и оставил на середине стола записку: «Я поел. Ушел в библиотеку. Юэль». Когда продавщица Энстрёма подошла к своему дому, он был уже там. Она шла, то и дело откидывая назад волосы. Юэль сунул руку в карман и нащупал деньги. Тут его снова охватило беспокойство. А что если ничего не выйдет? Он ведь все еще не знает, кто должен к ней прийти. Его лжебрат, которому шестнадцать лет и которого зовут Аллан. Юэль ждал. Попытался думать о ботинках, которые они пойдут покупать вместе с Самуэлем. Но у него было такое чувство, будто перед ним висит какая-то завеса. И он никак не может отчетливо видеть предметы. Половина седьмого. Он начал замерзать. Сегодня ночью он решил не продолжать закаливание. Даже всего на час. Впереди ведь еще целый год. Если он будет закаляться через две ночи на третью, за год их наберется более сотни. Потом Юэль принялся считать, сколько дней, недель и месяцев пройдет до 2045 года. Сколько уже прошло и сколько еще осталось. Но всякий раз сбивался. И начинал заново. Вдруг он увидел, как какой-то мальчик шагает к дому. В руках у него ничего не было. Юэль уже понял, что это был Аллан. Хотя он все еще не видел его лица. Вот фигура приблизилась к освещенному фонарем месту. Юэль не поверил своим глазам. Отто! Вот уж кого ему меньше всего хотелось бы встретить. Но бежать теперь некуда. Отто его заметил. Так вот кто должен продать ей журналы. Из всех людей на земле это должен был оказаться именно Отто. Юэлю хотелось завопить от злости. Но он, конечно, этого не сделал. Напротив, он подошел к Отто и встал у него на пути. «Будет дуэль», — подумал он. Дуэль за каталог рождественских журналов. Глава десятая Отто смотрел на Юэля, недоверчиво прищурившись. Юэль попытался грозно прищуриться в ответ. Под рукой Отто нес каталог рождественских журналов. Никакого сомнения быть не может. Отто назвался Алланом. Аллан-Дураллан, Аллан-Черталлан. Конечно, это мог быть только он. Отто и никто другой. — Чего тебе тут надо? — спросил Отто. Юэль терпеть не мог его голос. Очень пронзительный. К тому же Отто говорил всегда слишком громко. — Хочу с тобой поговорить, — сказал Юэль. — Говори. — Я и говорю. Воцарилось молчание. Отто все щурился. Юэль решил начать с главного. — Я хочу кое-что у тебя купить. Отто сразу заинтересовался. Он всегда не прочь заработать деньжат на каком-нибудь деле. Он сделал шаг к Юэлю. — И что же? — В этом доме живет одна девушка, которой ты должен продать журналы, она моя родственница. Я хочу сделать ей сюрприз, — сказал Юэль. Взгляд Отто снова стал подозрительным. — Она ведь из Стокгольма. Разве у тебя там есть родня? Юэль выдал подготовленный ответ: — Она кузина сводного брата моего отца. Отто засомневался. Юэль отвечал быстро и уверенно. Кроме того, понять, что такое кузина сводного брата отца, ему было довольно сложно. Это может оказаться и правдой, и враньем. — Ты же знаешь, что такое кузина сводного брата, — продолжал Юэль. — Конечно, знаю. — Я думаю, ты позволишь мне продать ей рождественские журналы. Я отдам тебе всю выручку. И плюс три кроны наличными. — Я хочу пять, — живо ответил Отто. В этот момент Юэль почувствовал, что перевес на его стороне. Победа совсем близко. Теперь Отто не волнует ни продажа журналов, ни кузины сводных братьев. Его волнуют деньги. И ничего больше. — Пять — это слишком много. К тому же ты знаешь, что я хорошо умею продавать журналы. Я продам ей по крайней мере на один журнал больше, чем ты.