– Да, у нас много мигрантов. В этой стране сложно найти работу. Даже тем, кто тут рожден. Как я уже говорил, мы стараемся помочь, чем можем. Мунк обезоруживающе поднял руку. – Еще раз, я полностью вас понимаю. Это не моя работа. Мне только нужно узнать, подходит ли кто-то из них под то описание, что я вам дал. – Думаю, я знаю, кого вы ищете, – наконец сказал вьетнамец. – Да? Нгуйен кивнул. – Обычно у нас не бывает – как вы их называете? – этнических норвежцев. Такие приходят редко. В основном афганцы, сомалийцы, поляки. Но да, один такой был. Женщина снова стала что-то говорить, но Нгуйен раздраженно оборвал ее. – Что она говорит? – полюбопытствовал Мунк. – Она говорит, что знает, кто это, и что его здесь больше не ждут. – Проблемы, ужас, – сказала женщина и помахала скрюченным пальцем. – Мама, я разберусь, – вздохнул Нгуйен. – О ком идет речь? – Вы сказали, лет двадцати пяти? Белый? – Да. – Да, приходил к нам такой, но я уже давно его не видел. – Почему? – У нас случились разногласия. – По какому поводу? – Во-первых, разовым работникам абсолютно нечего делать в моем кабинете. – Вот как? – И да, вообще, мы просим их зарегистрироваться. Я не намерен принимать на себя удар, если они работают вчерную. Если они работают свыше минимальной границы, то должны показать мне карту налогоплательщика. – И этот человек не показал? – Карл, – сказала женщина и покачала головой. – У вас есть его данные? – Неполные, – ответил Дин Нгуйен. – Имя, адрес, телефон, но налоговую карту он так и не принес. – И должен денег, – вставила женщина. – Мама, я разберусь. – Надул нас, тысячу раз. – Он должен вам денег? Нгуйен вздохнул. – Как я уже сказал, я отказываюсь нести ответственность за то, что кто-то работает вчерную. Для нас это грозит неприятностями. Поэтому обычно мы не платим за работу, если они не могут показать нам, что будут платить налоги. – Слишком добрый. Дурная голова, – сказала женщина и снова сняла очки. – Но вы все же заплатили ему? Нгуйен кивнул. – Он сказал, что принесет все бумаги, но этого так и не произошло. – А как давно это случилось? – Сколько там прошло… три недели примерно. – И с тех пор вы его не видели? – Нет. – Значит, вчера вы никого не посылали в отель «Лундгрен»? Вьетнамец покачал головой. – Нет, никого. – Вы сказали, что у вас есть его данные? – Подождите минутку, – сказал Нгуйен и исчез в задней комнате. – Дурная голова, – повторила женщина, усевшись на стул за стойку ресепшена и взявшись за вязанье. – Вот, – сказал Нгуйен и положил бумажку на стойку. – Карл Эйон? Вьетнамец кивнул. – Это его адрес? – Да, но номер телефона не работает, я пробовал. Пожилая женщина покачала головой, снова что-то сказала по-вьетнамски, что, судя по выражению лица Нгуйена, было явно не похвалой хорошо одетому сыну. – Вы бы его узнали? – В смысле? – Если я пришлю к вам художника, вы сможете дать описание для фоторобота? – Разумеется, – кивнул Нгуйен. – Его я узнаю из тысячи. Буду рад вам помочь. Могу я спросить, почему вы ищете его? – К сожалению, нет. Но спасибо большое за помощь. Мунк взял бумажку со стойки и сунул в карман пальто. – Мы с вами свяжемся. Спасибо, – сказал Мунк, кивнул в знак прощания вяжущей женщине и вышел на рассветное весеннее солнце. 23 Миа стояла у своего дома, чувствуя, что на свежем воздухе ей полегчало. На мгновение тьма забралась внутрь, но не осела. К счастью. Всего лишь небольшое напоминание. Душа предостерегает ее. О том, что может случиться, если она не будет осторожной. Вот дьявол. Именно поэтому она запланировала этот отпуск. Чтобы отвлечься. «Не подвергайте себя ненужному давлению в ближайшее время». Так вроде она говорила, та терапевт в клинике в Ярене? Тридцать дней в клинике по борьбе с зависимостью, и Миа почувствовала себя новым человеком. Но что теперь думать об этом? Дело об убийстве уже заползло в нее. Просто быть осторожнее. Она напомнила себе, что должна сообщить Виктору на Виргинских островах, что в этот раз она не успеет на яхту. Она вставила ключ в дверь подъезда и, едва успев открыть, столкнулась лицом к лицу с пожилой соседкой. Как там ее звали? Фредриксен? Старая женщина стояла в коридоре у почтовых ящиков и потрясала кулаком. В другой руке она держала трость. Парик чуть перекосился. Сильный удушающий запах духов. Слишком ярко накрашенные глаза. Морщинистые губы, жирно намазанные ярко-красной помадой. Она заорала так громко, что Мии почти сразу же захотелось обратно на воздух. – Мы должны убрать их отсюда! Нужно собрать подписи! Вы – та полицейская дама с третьего? Это же ни в какие ворота не лезет! Вы видели мусорные баки на заднем дворе? Чувствуете вонь в коридоре? Миа слегка покачала головой и прошмыгнула вверх по лестнице, где ее встретило полное ожидания лицо прямо у двери ее квартиры на третьем этаже. – Здравствуйте, Миа, как ваши дела? Все готово к поездке? Моя сестра действительно очень рада квартире. Она говорит, это потрясающе. Сосед поднял вверх большой палец и улыбнулся от уха до уха.