— Я этого Головина видела разве что на фотографиях в интернете! В тот день я ездила на УЗИ. Демьян сам посоветовал мне отпроситься и сходить к врачу, он замечал мои недомогания. Я пообещала, что так и сделаю. Потому что уже тогда знала о беременности, утром делала тест. И очень боялась тебе говорить. Я считала, что ты разозлишься, подумаешь, что я сделала это намеренно… — Неужели я вёл себя настолько безнадёжно? — спросил Артур с горькой ухмылкой. — Скорее так, что я и предположить не могла о серьёзности твоих намерений, — виновато пожала плечами. — На работе передо мной был строгий босс, на встречах — мужчина, в которого невозможно не влюбиться. У меня раньше не было служебных романов, и, возможно, эта граница была правильной, но она заставляла меня задумываться, что всё это не серьёзно, и наши отношения не будут вечными. А ещё мне иногда казалось, что мой шикарный босс страдает раздвоением личности — настолько разным ты был со мной. Артур снова ухмыльнулся, покачав головой. — Думаешь, я сам знал, правильно ли себя вёл? Опыта служебных романов у меня было не больше твоего. Я не хотел, чтобы о нас ходили сплетни, чтобы за твоей спиной шептались и тыкали пальцем. Ведь в таких ситуациях в большей степени страдает репутация женщины. — Да, меня наверняка бы задевали высказывания типа: она отрабатывает часть своей зарплаты сверхурочно в постели нашего директора. — Только я был настолько одержим желанием тебя заполучить, и в то же время сохранить хорошую помощницу, что наплевал на это. Решил, что смогу максимально разграничить работу и нашу личную жизнь. Но, как видишь, и тут провалился. — Неужели в твоей фирме обо мне вспоминают только как о любовнице большого босса? — спросила с наигранным возмущением. — Нет, конечно. Я говорю сейчас о том, что произошло между нами из-за Демьяна. Ведь если бы я не думал о тебе в первую очередь как о сотруднице, то поговорил с тобой сразу, а не соблюдал чёртовы условности и правила. — Правда? А вот я в первую очередь видела в тебе своего мужчину, а не босса. Но тоже поверила во весь этот спектакль, — призналась я. — Так что мы оба набедокурили. Артур поднялся и вытянул меня с кресла. Я очутилась в его объятиях и уткнулась носом в крепкую грудь. Его родной до дрожи в коленях запах дурманил и одновременно порождал во мне странную неуёмную радость. — Юль… — осторожно позвал Артур. — Что? — Ты простишь меня? — Надо подумать… — Я тебя всё равно никуда не отпущу, — тут же пригрозил он. — Ты неисправим, — закатила глаза. — Признайся честно, ты ведь специально наплёл мне про Демьяна, чтобы я согласилась и поехала с тобой? Артур чуть отстранился, и обхватил моё лицо ладонями. — Если хочешь честный ответ — да, специально. Я бы не стал тебя вмешивать во всё это. Потому что мои проблемы всегда будут моими, твои — нашими. И это даже не обсуждается. — В таком случае, я внесу небольшое уточнение: я должна быть в курсе твоих проблем. Потому что для меня это очень важно. И ты не отмахиваешься от моих вопросов, а отвечаешь на них. И это тоже не обсуждается. — Это значит, что ты попробуешь? — тихо спросил Артур. — Что именно? — Начать всё сначала. Я понимаю, что виноват, и готов ждать сколько потребуется… — Нет уж, — тут же отказалась я, приложив палец к его губам. — Начинать всё сначала мы не будем. Я предлагаю продолжить, и ни в коем случае не допускать прежних ошибок. Учитывая твой упрямый характер, нам и новых будет хватать за глаза. — Мой упрямый характер? — Артур возмущенно приподнял брови. — В тебе упрямства не меньше! И за последние три месяца я в этом убедился как никто другой. — Ты действительно хочешь поговорить об этом в данный момент? — Хочешь знать, чего я хочу? — спросил он, коварно улыбаясь, и не дожидаясь ответа, прильнул к моим губам нежным поцелуем. 33-1 Юлия. Три недели спустя — Так, парень, тебе не кажется, что ты там уже засиделся? — спросил Артур, поглаживая мой живот. — Пора бы уже на свет показаться. Я прыснула, глядя на его серьёзное лицо. Видели бы сейчас своего строгого босса сотрудники. Мы стояли возле его машины и прощались. По сложившейся в последнее время закономерности, я каждое утро провожала его на работу. Вставала я теперь с петухами, а то и раньше, потому что спать становилось всё неудобнее. Малыш толкнулся в ответ, вызывая у своего папочки улыбку. — Это тебе ответ за «парня», — проговорила я со смешком. В вопросе пола ребёнка у нас всё так же не было согласия. Артур уверял меня, что будет пацан, я же на подсознательном уровне представляла себе девочку — нашу маленькую сияющую жемчужинку. И хоть мы приходили к общему мнению, что ребёнок любого пола это хорошо, главное — здоровый, но у Артура часто в разговоре проскакивало обращение к сыну. Даже если он был прав и наш первенец будет мальчик, я была не против. Главное, что сейчас это было единственное разногласие между нами. — Парень будет, вот увидишь! — невозмутимо отрезал Артур. — С мамиными голубыми глазами ему от девчонок отбоя не будет. — Главное, чтобы был не такой упёртый как папа! — Это мы ещё посмотрим! Быть упёртым не есть плохо. Иначе, как он девчонок добиваться будет? — Хитрить, как папа будет. — Папа рассчитывал, что женится на маме, как только она в его дом переедет. А она до сих пор дату откладывает, — недовольно заворчал он. — Артур, ну какая мне сейчас свадьба? — рассмеялась я. — В роддом со дня на день. Если ты помнишь, я вообще рассчитывала, что у мамы останусь вплоть до рождения малыша. Всё-таки у меня там работа была. — Конечно, помню. Пришлось немного подсуетиться, чтобы тебя вызволить. — О чём ты? — не поняла я. Его губы расплылись в коварной улыбке. — Не задумывалась, почему декретница, на месте которой ты работала, вышла на работу раньше срока? — Так это ты постарался? — Удивлённо распахнула глаза. — А кто же ещё? — важничал Артур, довольно улыбаясь. — От лучшего частного садика в городе, грех отказываться. Впрочем, она и не стала. — Ну, ты даёшь, — поражённо выдохнула. — Я почему-то думал, что ты догадывалась. — Даже предположить не могла. Ты сумасшедший… — мне почему-то хотелось смеяться во весь голос. — А что мне оставалось делать, когда ты такая упёртая? — он обнял меня, проводя носом по моей щеке. — Пришлось идти в обход и устранять препятствие. Затаилась, теряясь в ощущениях от его близости. — Артур, ты опоздаешь, — напомнила ему, спустя время. Но отпускать меня не спешили. Пока моя шея покрывалась мурашками от его теплого дыхания, я боролась с желанием прижаться к нему ещё ближе. Мы ещё не были близки с момента перемирия. Врач не рекомендовал. Поэтому, когда ласки Артура выходили за грань моей терпимости, я всегда подшучивала над ним: «Секс только после свадьбы», причём в любых его вариациях. — Я вот думаю, может ну её, эту работу? Вдруг я уеду, а у тебя роды начнутся? Надо бы взять небольшой отпуск, или поработать некоторое время удалённо, — принялся размышлять он вслух. — Я уже большая девочка, не переживай. И разговаривать умею, и знаю, как нашего водителя зовут. Так что без проблем приеду в роддом. Нет, я была вовсе не против заботы Артура, но в последнее время она становилась всё более удушающей. Во всём должна быть мера. Потянулась к его губам, касаясь их лёгким прощальным поцелуем. — И это всё? — Артур так и не разжал объятий, когда я попыталась отстраниться. — Так не пойдёт… Ладонью он сжал мой затылок и поцеловал снова. Только на этот раз, как он любит — требовательно и напористо, заставляя меня задыхаться и трепетать в его руках. — Вот теперь я поехал, — с хрипотцой прошептал он мне в губы и отстранился. — Садист, — выдохнула со стоном. Вот знает же, что нельзя, и дразнится. — Кто бы говорил, — ухмыльнулся Артур и открыл дверь машины. — До вечера. — До вечера, — ответила с улыбкой, чувствуя, как в груди восходит моё личное солнце. Он сел в машину, но не спешил отъезжать, наблюдая, как его «уточка» семенит к крыльцу. И я почти успела дойти, как почувствовала нечто странное — сначала по одной ноге, а затем и по другой, тоненькой струйкой потекла тёплая влага. Застыла, опуская голову, и в первые секунды даже не поняла, что происходит. Не могла же я писать и не контролировать это? Но спасибо курсам, сориентировалась быстро. Спокойно, Юля, так бывает, что воды у рожениц отходят раньше схваток. Обхватив живот ладонями, я повернулась к автомобилю Артура. Наверное, мои глаза сейчас походили на большие блюдца, потому что наш папочка незамедлительно вышел из салона и, направившись ко мне, тревожно спросил: — Что такое?