– Я? Я ничего не сделала! О чем она говорит? – воскликнула Джо растерянно. Кроткие глаза Мег зажглись гневом, когда она вынула из кармана помятую записку и бросила ее Джо, сказав с упреком: – Ты это написала, а этот гадкий мальчишка помогал тебе. Как вы могли оказаться такими грубыми, такими злыми и жестокими к нам обоим? Джо почти не слышала ее, так как вместе с матерью читала записку, написанную странным почерком. Моя дражайшая Маргарет, Я больше не в силах скрывать мою страсть и должен узнать мою участь, прежде чем вернусь. Я еще не осмелился поговорить с Вашими родителями, но думаю, они согласятся на наш брак, когда узнают, что мы обожаем друг друга. Мистер Лоренс поможет мне получить хорошее место, и тогда, моя милая девочка, Вы осчастливите меня. Я умоляю Вас пока ничего не говорить Вашим родным, но послать через Лори одно словечко надежды Вашему любящему Джону. – Ах этот маленький негодяй! Это так он решил отомстить мне за то, что я сдержала слово, данное маме. Сейчас я его отругаю как следует и притащу сюда просить прощения! – воскликнула Джо, горя желанием немедленно свершить правосудие. Но мать удержала ее, сказав с видом, который принимала очень редко: – Стой, Джо, сначала ты должна оправдаться сама. За тобой так много шалостей, что боюсь, ты приложила руку и к этой. – Честное слово, мама, я ничего не знала! Я никогда не видела эту записку прежде и не подозревала о ней, это чистая правда! – сказала Джо так горячо, что они поверили ей. – Уж если бы я участвовала в этом, я справилась бы с делом лучше и написала бы разумную записку. Я думаю, ты сразу поняла, что мистер Брук никогда не написал бы такой чепухи, – презрительно добавила она, отбросив бумагу. – Это похоже на его почерк, – запинаясь, выговорила Мег, сравнивая записку с той, которую держала в руке. – О, Мег, ты ведь не ответила на нее? – воскликнула миссис Марч торопливо. – Ответила! – И Мег опять закрыла лицо, подавленная стыдом. – Ну и положеньице! Дайте мне привести сюда этого скверного мальчишку, чтобы он объяснился и получил нагоняй. Я не успокоюсь, пока не схвачу его. – И Джо опять рванулась к двери. – Тише! Я сама займусь этим, так как дело хуже, чем я думала. Маргарет, расскажи мне все, – приказала миссис Марч, садясь рядом с Мег, но по-прежнему держа Джо, чтобы та не убежала. – Я получила первую записку из рук Лори. Он, казалось, ничего не знал о ее содержании, – начала Мег, не поднимая глаз. – Сначала я встревожилась и хотела сказать тебе, но потом вспомнила, как тебе нравится мистер Брук, и подумала, что ты не будешь против, если я сохраню все в секрете на несколько дней. Я так глупа – мне было приятно думать, что никто ни о чем не знает, и, пока я решала, что ответить, я чувствовала себя как героини романов, которым приходится отвечать на подобные записки. Прости меня, мама. Теперь я наказана за свою глупость; я никогда больше не смогу взглянуть ему в лицо. – Что ты ответила ему? – спросила миссис Марч. – Я написала лишь, что я еще слишком молода, что я не хочу иметь секретов от тебя и что он должен поговорить с папой. Я написала, что благодарна ему за его доброту и буду ему другом, но пока это все. Миссис Марч улыбнулась, словно была очень довольна, а Джо, хлопнув в ладоши, воскликнула со смехом: – Да ты прямо образец благоразумия! Ну и что дальше, Мег? Что он на это? – Он написал совершенно другим тоном, сказал, что не посылал мне никакого любовного письма и ему очень жаль, что моя озорная сестра Джо позволяет себе в отношении нас такие вольности. Написано очень любезно и почтительно, но подумай, как это ужасно для меня! Мег склонилась к матери с видом воплощенного отчаяния, а Джо, топая, расхаживала по комнате и ругала Лори на чем свет стоит. Вдруг она остановилась, схватила обе записки и, внимательно посмотрев на них, сказала решительно: – Я не верю, что Брук видел хоть одно из этих посланий. Тедди написал оба и оставил твою записку у себя, чтобы восторжествовать надо мной, потому что я не хотела раскрыть ему свой секрет. – Лучше не иметь секретов, Джо. Расскажи все маме и избежишь неприятностей. Так и мне следовало поступить, – сказала Мег предостерегающе. – Помилуй, детка! От мамы-то я о нем и узнала. – Довольно, Джо. Я успокою Мег, пока ты сходишь и приведешь Лори. Я разберусь в этом деле до конца и немедленно положу конец подобным шалостям. Джо убежала, а миссис Марч осторожно рассказала Мег об истинных чувствах мистера Брука. – А каковы твои чувства к нему, дорогая? Ты любишь его настолько, что готова подождать, пока он сможет устроить дом для тебя, или ты хочешь пока оставаться совсем свободной? – Я так напугана и встревожена, что долго не захочу иметь никакого дела с влюбленными – быть может, никогда, – отвечала Мег с досадой. – Если Джон ничего не знает об этой глупейшей истории, не говори ему и заставь Джо и Лори придержать языки. Я не хочу, чтобы меня обманывали, и мучили, и делали из меня дуру – это позор! Видя, что обычно кроткая Мег в гневе, а гордость ее уязвлена этой злой шуткой, миссис Марч постаралась успокоить ее обещанием сохранить все в тайне. В передней послышались шаги Лори, Мег выбежала в кабинет, а миссис Марч, одна, встретила обвиняемого. Джо не сказала ему, зачем его зовут, из опасений, что он не придет, но он догадался об этом в ту же минуту, когда увидел лицо миссис Марч, и стоял перед ней, вертя в руках шляпу, с виноватым видом, сразу обличавшим в нем преступника. Джо была отпущена, но предпочла шагать из угла в угол в передней, как часовой, так как имела некоторые опасения, что арестованный может сбежать. Голоса в гостиной то усиливались, то замирали в течение получаса, но, что произошло во время этой беседы, девочкам осталось неизвестно. Когда их позвали в гостиную. Лори стоял рядом с их матерью с таким раскаянием в лице, что Джо тут же простила его, хотя и не сочла разумным обнаруживать это обстоятельство. Мег выслушала его смиренные извинения и была очень обрадована уверениями в том, что Брук ничего не знает о шутке. – Я ни слова не скажу ему до конца дней моих – этого из меня клещами не вытянешь, так что прости меня, Мег; я что угодно сделаю, чтобы показать, как глубоко я об этом жалею, – добавил он с очень пристыженным видом. – Я постараюсь простить, но это было очень неблагородно с твоей стороны. Я не думала, что ты можешь быть таким злым и коварным, Лори, – ответила Мег, стараясь скрыть девичье смущение под полной упрека серьезностью. – Это было отвратительно, и я заслуживаю, чтобы со мной месяц не разговаривали, – но ведь ты не накажешь меня так, не правда ли? – И, говоря это неотразимо убедительным тоном, Лори сложил руки в таком умоляющем жесте, что было невозможно сердиться на него, несмотря на его возмутительный поступок. Мег простила его, и строгое лицо миссис Марч смягчилось вопреки ее усилиям сохранять суровость, когда она услышала его заявление о том, что он примирится с любым наказанием, лишь бы искупить свои грехи, и увидела, как унижается он перед оскорбленной девицей. Тем временем Джо стояла в стороне, стараясь ожесточиться против него и преуспев лишь в том, что изобразила на лице глубочайшее осуждение. Лори взглянул на нее раз-другой, но так как она не проявляла никаких признаков смягчения, он почувствовал себя обиженным и повернулся к ней спиной, пока другие говорили с ним, а затем отвесил ей низкий поклон и вышел, не сказав ни слова. Как только он ушел, она пожалела, что не оказалась более великодушной, и, когда Мег и мать ушли наверх, ее охватило чувство одиночества и тоска по Тедди. После недолгой борьбы она поддалась своему порыву и, вооружившись книгой, которую должна была вернуть мистеру Лоренсу, направилась к соседскому дому. – Мистер Лоренс дома? – спросила она у горничной, спускавшейся по лестнице. – Да, мисс, но не думаю, что его сейчас можно видеть. – Почему? Он болен? – Нет, мисс, но у него был крупный разговор с мистером Лори. У того обычный приступ раздражения, и это до того рассердило старика, что я не осмелилась бы сейчас даже подойти к нему. – Где Лори? – Закрылся у себя в комнате и не отвечает, хотя я стучала. Не знаю, что будет с обедом. Он готов, а есть некому. – Я пойду и выясню, в чем дело. Я не боюсь ни одного, ни другого. Джо поднялась наверх и сильно постучала в дверь маленького кабинета Лори. – Перестань, или я открою дверь и покажу тебе! – отозвался юный джентльмен угрожающим тоном. Джо немедленно постучала снова; дверь распахнулась, и она вскочила в комнату, прежде чем Лори пришел в себя от удивления. Видя, что он действительно взбешен, Джо, знавшая, как с ним обходиться, приняла сокрушенный вид и, картинно опустившись на колени, сказала смиренно: – Пожалуйста, прости, что я была такой злой. Я пришла помириться и не уйду, пока ты меня не простишь. – Все в порядке. Вставай, Джо, без глупостей, – таков был галантный ответ на ее прошение о помиловании. – Спасибо, так я и сделаю. Могу я спросить, в чем дело? Ты, кажется, не совсем спокоен. – Меня встряхнули, и я этого не вынесу! – прорычал Лори в гневе. – Кто посмел? – спросила Джо. – Дедушка. Если бы это был кто-нибудь другой, я… – И оскорбленный юноша завершил фразу энергичным жестом правой руки. – Подумаешь! Я часто встряхиваю тебя, и ничего, – заметила Джо успокаивающе. – Псс! Ты девочка, и это шутка, но я не позволю ни одному мужчине трясти меня. – Да я думаю, никто и пытаться бы не стал, если бы ты глядел такой тучей, как сейчас. А почему с тобой так обошлись? – Только потому, что я не сказал, зачем меня звала твоя мама. Я обещал не говорить и, разумеется, не собирался нарушить слово. – Ты не мог удовлетворить дедушку иным способом? – Нет, ему нужна правда, вся правда и ничего, кроме правды. Я рассказал бы о своей проделке, если бы мог сделать это, не впутывая Мег. Но так как я не мог, то молчал и терпел всю его брань, пока старик не схватил меня за воротник. Тогда я разозлился и убежал из страха, что могу забыться. – Это нехорошо, но он жалеет о случившемся, я знаю, так что пойди вниз и помирись. Я тебе помогу. – Будь я проклят, если пойду! Я не желаю, чтобы мне читали поучения и чтобы меня тузил всякий только лишь за небольшую шалость. Мне жаль, что я так поступил с Мег, и я попросил прощения как мужчина, но я не собираюсь делать это сейчас, когда я не виноват. – Он об этом не знает. – Ему следует доверять мне и не обращаться со мной как с ребенком. Бесполезно, Джо, ему придется понять, что я способен сам о себе позаботиться и что нечего держать меня на привязи. – Ну и кипяток же вы оба! – вздохнула Джо. – И как же ты собираешься уладить это дело? – Он должен извиниться и поверить мне, раз я говорю, что не могу рассказать, из-за чего вышла вся суматоха. – Помилуй! Он не сделает этого. – Я не спущусь вниз, пока он не извинится. – Ну, Тедди, будь благоразумен. Не обращай внимания на это. Ведь ты не можешь всегда сидеть здесь, так зачем устраивать мелодраму? – Как бы то ни было, а я не собираюсь оставаться здесь долго. Я выскользну и уеду куда-нибудь, а когда дедушка хватится меня, он придет в себя довольно быстро.